Елена Купцова - Смерти нет

Было странно стоять на сцене при полном освещении под прицелом десятков глаз. Такое с ней впервые. В «Т-клубе» она была фантомом, невидимкой. Здесь другое. Марго не боялась, нет, скорее, примерялась, как пантера перед прыжком. Все зависит от первой ноты. Либо они сразу твои, либо мимо.

Для Марго нашлось вполне сносное вечернее платье, черное, с открытыми плечами и глубоким декольте, выгодно подчеркивавшим ее налитую грудь. Еще одно преимущество родов. Такого бюста у нее никогда в жизни не было. Судовой парикмахер поколдовал над ней на славу. Бронзовые локоны каскадом падали на одно плечо, оставляя открытой алебастровую шею и ушко со сверкающей каплей бриллианта. На самом деле горный хрусталь из коллекции того же парикмахера, но кто разберет. Он даже расстарался и вплел ей в волосы страусиное перо. Так шикарно она давно уже не выглядела, правда, вся роскошь подержанная и с чужого плеча, да кому какое дело.

За спиной тихо переговаривались музыканты. Ждут ее знака. Они успели немного порепетировать днем, кое-как согласовали репертуар. Марго напела им «Ангела» и «Мефисто», бессмертные творения Франты, и оставила их разучивать новые мелодии. Ничего, для них это не проблема. Профессионалы. А ей надо было кормить Лизу и еще успеть хоть чуточку поспать перед дебютом. Хотелось выглядеть получше.

С чего же начать? Глаза ее столкнулись с пристальным взглядом высокого широкоплечего мужчины в белом офицерском кителе. Он стоял слева от сцены, прислонившись к колонне, в самой непринужденной и расслабленной позе, но от всей его фигуры так и веяло силой. Сразу видно, что этот человек привык отдавать приказания, и приказания эти всегда выполняются. Марго понравилось его лицо, широкое, волевое, очерченное четко и просто, словно высеченное из гранита размашистыми движениями скульптора. Постойте, да это же вчерашний капитан, тот самый, который застукал ее вчера ночью у окна танцевального салона. Надо же, как меняет фуражка лицо человека! Кроме того, было темно, и еще ей не хотелось уж очень пристально разглядывать его вчера.

Итак, это он, человек, с чьей легкой руки она стоит сейчас на этой сцене. Пожалуй, он заслужил награду. Судя по всему, ему понравилась ее вчерашняя песня. Но она спела всего один куплет. Что ж, она споет для него еще раз.

Марго полуобернулась к музыкантам и украдкой показала на пальцах — номер три. Тихо-тихо запела скрипка.

— Не стой под моим окном, любимый. Здесь тебе не бросить якорь.

Марго пела только для него, для человека с неподвижным лицом, на котором жили только глаза. И глаза эти были неотрывно прикованы к ней. Под взглядом этих глаз она напрочь забыла о том, что вокруг. Перестал существовать танцевальный салон и люди в нем, перестал существовать этот корабль, даже море и страна, в которую он плыл. Сердце билось где-то у горла, как раз там, где рождался звук.

Громкие аплодисменты прервали наваждение. Марго благодарно качнула кудрями и запела вальс Адели из «Летучей мыши» Штрауса. Устоять не смог почти никто. Площадка танцевального салона тут же заполнилась танцующими парами. А что, если и он пригласит на танец какую-нибудь даму? Нет, нет, невозможно. Сегодня он принадлежит только ей одной.

«Странные, однако, меня посещают мысли, — подумала Марго. — Размахалась крылышками, прямо как институтка. А он, может быть, просто пришел посмотреть, не наломает ли она дров. Он же здесь отвечает за все».

Марго спела еще номеров десять и откланялась. Ее долго не хотели отпускать, но она пообещала продолжение на следующий день, и публика сжалилась. Марго поблагодарила музыкантов и…

— Миссис Доббельсдорф!

Марго оглянулась на голос. Он! Протягивает ей руку. Надо же, и фамилию запомнил!

— Капитан, я рада, что вы пришли меня послушать.

— Не мог отказать себе в удовольствии. Вы потанцуете со мной?

Марго кивнула. Как же давно она не танцевала! Кажется, прошла целая жизнь. Ощущение его руки на спине было неожиданно волнующим, как будто тело прошило электрическим током. «Да что же такое со мной происходит? — подумала в панике Марго. — Эти стальные глаза видят меня насквозь. Он знает, что я чувствую сейчас. И почему у этого чертова платья такой вырез на спине!» Она еле переставляла ноги, которые вдруг стали как ватные. Мысли путались. И все из-за того, что он прикасается пальцами к ее обнаженной спине. Чушь какая! А что будет, если он захочет меня поцеловать?

— Я хотел бы, чтобы вы поужинали со мной сегодня. Вот оно, недвусмысленное приглашение. Да, да, хотелось сказать ей, но язык уже выговаривал совсем другие слова:

— Благодарю вас, капитан, но мне надо побыть с дочерью. Кроме того…

Удивленно поднятая бровь.

— Вы здесь не одна?

— Нет, я путешествую с дочерью. Она совсем крошка и…

— Понимаю.

Ей показалось или он на самом деле скользнул глазами по ее сильно декольтированной груди?. Марго вспыхнула. Но нет, лицо его так же невозмутимо, только глаза потеплели. Или ей опять показалось?

Музыка закончилась, и Марго повернулась к сцене, чтобы поаплодировать музыкантам. Тут к ним подскочил маленький полный человечек с круглой лысеющей головой, украшенной парой крупных, торчащих в стороны ушей. И затараторил, затараторил, будто за ним гнались:

— Добрый вечер! Простите, капитан! Миледи, вы божественно пели сегодня, божественно. Вот, моя Рэчел не даст соврать. Правда, Рэчел?

Марго увидела за его спиной тощую, как жердь, даму с длинным, немного лошадиным лицом.

— Простите, я не представился. Меня зовут Голдберг, Сэм Голдберг. Я — владелец варьете «Атенеум» в Лондоне. Не слышали? Нет? Странно, оно сейчас у всех на устах. Аншлаги, аншлаги без конца! Правда, Рэчел?

Марго, впрочем, как и Рэчел, терпеливо ждала, когда этот бурный поток утихнет.

— Невооруженным глазом видно, что вы слишком хороши, чтобы петь на этом корабле. Прошу прощения, капитан! Но этой молодой леди нужен совсем другой размах. Правда, Рэчел?

— Совершенно с вами согласен, — отозвался за безмолвную Рэчел капитан. — Совершенно. У вас есть что предложить?

— Немедленный ангажемент! Подписываем сейчас же. Нет, лучше завтра. Я смогу подготовить документ. Она же никуда не сбежит отсюда, верно? Я имею в виду, что посреди моря ее вряд ли кто-то сманит. Правда, Рэчел?

— А какого порядка цифры вы имеете в виду? — осведомился капитан. — Хотя бы приблизительно.

— М-м-м…

— Не стоит забывать, что миссис Доббельсдорф звезда Пражского варьете. Сейчас вы находитесь в выигрышной позиции, господин Голдберг. Как вы изволили заметить, вокруг море, но так не будет продолжаться вечно. Поэтому вам следует сделать миссис Доббельсдорф предложение, от которого она и впоследствии не сможет и не захочет отказаться. Правда…