Марианн Кейс - Ангелы

Когда мы добрались до Санта-Моники, Эмили все еще спала. Пришлось позвать Козлобородых и попросить Итана помочь выгрузить Эмили из машины. Вреда от этого было больше, чем пользы. Он заставил меня взять ее за руки, а сам настоял, что будет нести за ноги. Я знала, знала и все тут, что он это сделал, чтобы беспрепятственно смотреть ей под юбку. Когда мы уложили ее на кровать, Итан с надеждой предложил:

– Давай лучше ее разденем, а то вдруг она начнет задыхаться и все такое.

– Нет! Спасибо, Итан. До свидания!!!

Мне хотелось поскорее избавиться от него, так как, когда мы зашли в дом, я заметила, что на автоответчике мигает новое сообщение. Оно просто обязано быть от Троя. Так и есть, когда я нажала кнопку «прослушать», мужской голос тепло сказал: «Привет, малыш». Я выдохнула с облегчением. Но через секунду облегчение сменилось жестоким разочарованием. Это был не Трой. Это был Лу, который, по словам Эмили, так боялся обязательств. Тогда какого черта он ей названивает? По ее прогнозам, она больше никогда не должна была услышать от него ни полслова. И вот он звонит своему «кукленочку» и приглашает завтра сходить в кино!

Внезапно моя надежда улетучилась, как воздух из сдувшегося волейбольного мячика. Последние два дня я подпитывала себя верой и не допускала сомнений. И внезапно осталась без защиты. Почему Трой не позвонил мне? Уже понедельник, практически вечер. А я его последний раз видела в субботу утром, и он сказал, что позвонит. Ну, это я его попросила позвонить, но он же не сказал «нет». Но я ни слова от него не слышала. В чем дело?

И тут мои наихудшие подозрения начали размножаться, как бактерии в чашке Петри. У меня отвратительное тело? Я скучна? Я плоха в постели? Ну я же не практиковалась так долго, в конце концов. Может, я была ужасна и сама того не знала. Правда, мне показалось, что он наслаждался. Хотя мне ведь тоже казалось, что Морт Рассел в восторге от сценария Эмили. Неужели этот город – как комната кривых зеркал, где все не так, как кажется?

Я оцепенела от отчаяния. Передо мной открывалось лишь пустое и безнадежное будущее. И тут я вспомнила, какой ужасный день я пережила. После такого любой ощущал бы упадок сил. Я пыталась изо всех сил найти хоть каплю позитива. Наверняка Трой был очень занят. Эмили же говорила, как фанатично относится он к своей работе. А в ту ночь, когда мы были вместе, казалось, что я ему действительно нравлюсь. Нам было хорошо. Он бы мне позвонил.

Я почти убедила себя в этом и переключила внимание на телевизор. Несколько часов я сидела перед ним без движения. Я так устала, что не было сил даже поесть. Часов около одиннадцати я услышала шум в комнате Эмили. Должно быть, она в конце концов проснулась. Когда я вошла, она сидела на постели, словно принцесса.

– Знаешь что, Мэгги? – Она нервно улыбнулась. – Мне приснился очень странный сон.

Во сне в моей душе произошли удивительные изменения. Меня посетили хорошие мысли. Трой позвонит мне сегодня. Я просто знаю, вот и все.

На этот раз мое настроение соответствовало погоде. Чаще всего с самого моего приезда в Лос-Анджелес по утрам я просыпалась с дурными предчувствиями. Ежедневно меня ждал шок от того, как сильно изменилась моя жизнь. Но сегодня мои ожидания были солнечными, как день за окном.

На кухне Эмили держала громадный букет в шуршащем полиэтилене.

– Глянь, – сказала Эмили. – Это мне Лу прислал. Что с ним? – Она искренне недоумевала. – Это какая-то новая мутация синдрома боязни ответственности. Мужики понимают, что у нас уже вырабатывается иммунитет к Одному Чудесному Вечеру, и понимают, что мы и не ждем от них никакого звонка, поэтому продолжают гнуть свою линию. Он сегодня снова приглашает меня на свидание. Ну, – она улыбнулась, – должно быть, этот Лу думает, что я глупее, чем кажусь!

– Ты ни на секунду не допускаешь, что он может быть искренним?

Эмили твердо покачала головой.

– Нет, и еще раз нет. Если он искренне говорил всю эту чушь про внуков, то все еще хуже. Чтобы иметь внуков, надо для начала родить детей, а ты же знаешь мое отношение к… Ой, Мэгги, прости!

– Все нормально.

– Я просто не подумала…

И тут зазвонил телефон. Я подскочила к трубке в полной уверенности, что это Трой, – я верила в это так же твердо, как в то, что дважды два – четыре.

Но оказалось, что это Дэвид. Да, особых способностей к телепатии у меня никогда не было, природа одарила ими Анну.

Дэвид снова был сладок и весел. Ни слова о вчерашнем припадке бешенства. И уж конечно, никаких извинений.

– Здорово! А вы понравились Ларри!

– Забавно, – сухо заметила я. – Мы практически не открывали рта. Он уже знает, что Морт Рассел дал нам от ворот поворот?

– Фиг его знает. Да и кому теперь какое дело? Вы, девочки, зацепили его.

– А он сообщил, что хочет сделать фильм про зверюшек?

– Это детали. Детали, – с легкостью подытожил Дэвид. – У меня отличное предчувствие. Ждите хороших новостей!

Когда телефон зазвонил снова, я позволила снять трубку Эмили. И очень об этом пожалела, так как на этот раз действительно звонил Трой.

Мое сердце болезненно ухнуло. Предчувствие разговора нарастало и нарастало, так как Эмили болтала целую вечность, посвящая Троя во все подробности поразительных событий вчерашнего дня.

– Это дежа вю, – воскликнула Эмили. – Я все еще жду звонка. То же дерьмо, но в другой киностудии.

Я топталась рядом с ней, ждала, когда Трой прекратит свои вежливые беседы с Эмили и перейдет к истинной цели своего звонка. Но они все говорили и говорили, сил у меня уже не было, так что я перестала кружить вокруг нее и шлепнулась в ближайшее кресло. Наконец по ее репликам стало понятно, что их разговор подходит к концу. Я привстала, рука потянулась за трубкой. И тут Эмили сделала нечто невероятное. Она положила трубку! Все происходило, как в замедленной съемке. Ее пальцы нависают над красной кнопкой «отбой» и нажимают на нее до упора. В совершенном замешательстве я таращила глаза на нее и на телефон. На другом конце провода все еще должен быть Трой, но по непонятной причине связь была разорвана.

– Что? – Эмили была сбита с толку.

– Он не попросил?.. Он не захотел поговорить со мной?

– Нет, – ответила она, а потом, все еще не сводя с меня глаз, воскликнула: – Ой, блин!

«Ой, блин!» было очень к месту. Самое понятное послание Троя ко мне.

– Мэгги, я не… – смутилась Эмили. Она явно испытывала муки совести, мне это было унизительно. Она жалела меня. И хотя Эмили так же выражала соболезнования по поводу кончины моего брака, в этот раз, по необъяснимой причине, ее жалость уколола меня сильнее.

– Мэгги, я не думала, что ты чего-то… чего-то ждешь от него.

– Я ничего и не ждала, – сказала я едва слышно.