Джина Уилкинс - Соблазнительная Тара Макбрайд

К счастью для Боткина, через несколько минут после отъезда Дорина на дороге появились подростки, случайно болтавшиеся в этом месте в поисках приключений. Они наткнулись на раненого и тут же сообщили в полицию. Через несколько дней Боткин уже настолько пришел в себя, что смог дать показания.

Тара тяжело вздохнула: нет, все-таки у нее в душе творилось что-то непонятное, что мешало ей думать о Блейке легко. Что-то в ней восставало против него. Ее подозревали в убийстве, а Блейк, зная, что Боткин жив, не сказал ей об этом!

Когда она спросила Блейка, почему он ничего не сказал ей, он как-то туманно объяснил, что Боткин был в критическом состоянии. Не было уверенности, что останется жив. Кроме того, было лучше, чтобы Боткин считался мертвым. При этом тем, кто знал правду, была обеспечена безопасность.

Тару такое объяснение не удовлетворило, хотя она и сделала вид, что согласилась с доводами Блейка. Но у нее еще будет время высказать ему претензии.

Блейк оставил Тару в Саванне на попечении своей сестры и успокоился. Макбрайд всерьез обиделась на то, что с той поры Блейк не показывался.

Тара чувствовала, что плакать бессмысленно, но ничего не могла с собой поделать. Слезы лились и лились, еще больше раздражая ее. Не будет она проливать слезы о Блейке, не будет!

И вдруг зазвонил телефон.

— Как поживаешь? — Низкий голос Блейка как ножом резанул ее по сердцу. Тара внутренне ощетинилась, но быстро взяла себя в руки.

— Я? Хорошо. Стефани уехала несколько минут назад, я как раз собиралась принять таблетку и лечь. Слабость, правда, осталась, но это, наверное, после перелета.

— Тебе очень больно? Тебе нужен покой.

— Больно, но терпимо, — солгала Тара, поддерживая руку и растирая кончики пальцев, которые вылезали наружу из гипса.

— Мне не нравится, что ты одна дома. Напрасно ты отослала Стефани. Джереми того же мнения.

— Но я действительно хотела домой. У меня полно друзей, есть родные, что об этом говорить. Я вполне могу в случае необходимости пригласить подругу или сестру.

— Тара. Я… — Блейк сделал паузу, длинную паузу, прежде чем заговорил снова. — У меня сейчас новое дело, — с трудом выговорил он. — Мне нужно немедленно уезжать. Меня не будет в штате какое-то время. Возможно, неделю-две. Если тебе что-нибудь нужно, позвони Стефани, прошу тебя. Ну и кроме того, она всегда знает, как найти меня. Я приеду тут же.

— Не беспокойся, Блейк, все будет в порядке. Мне вряд ли понадобится твоя помощь.

— Тара, я позвоню тебе, как только вернусь. Нам надо серьезно поговорить, но, прошу тебя, подожди.

— Ты, как всегда, обещаешь: все впереди, попозже и так далее. Думаю, лучше, если ты вообще больше не будешь мне звонить. Что толку кормить меня обещаниями? Да и надо ли это тебе или мне?

— Тара, я…

— Боюсь, я никогда не смогу довольствоваться тем малым, чем ты делишься со мной, Блейк, а мне не хочется вытягивать из тебя все силой. Это тяготит меня. Твое поведение — для меня загадка. Мне бы не стоило об этом говорить, но, скорее всего, мы больше не увидимся.

— Извини, — сказал Блейк тихо. — Я хочу… Впрочем, я ничего не могу пока предложить тебе из того, что ты заслуживаешь. — Он замолчал. Чувствовалось, что он раздавлен, но Тара почему-то рассердилась еще больше.

— Скажи, Блейк, а ты не пробовал узнать, как делают женщину счастливой, если она того заслуживает. Спроси своих друзей, как?

В трубке что-то прошуршало. Затем Блейк произнес:

— Тебе будет лучше потом.

— Да, будет. Все будет прекрасно. — Тара вскинула подбородок, пытаясь принять самоуверенный вид. — Что бы ни случилось, я немедленно начинаю искать работу.

— Ты права. Это то, что тебя сейчас поддержит, я имею в виду морально. А раз ты хочешь, ты это сделаешь. Нет ничего, Тара, что бы ты не могла сделать.

«Вот только заставить тебя полюбить меня я не смогла», — грустно подумала Тара.

— До свидания, Блейк. Позаботься лучше о себе.

— Раз никто другой не хочет этого делать, придется самому, — с горечью сказал он. — Я уже привык к одиночеству.

— Ну а я ни о чем не жалею и ничего не прошу. Все, что было, было интересно, я хорошо развлеклась.

— Тара…

— Блейк, ты совершенно особенный, ни на кого не похожий. Что бы ни случилось, ты сохраняешь вокруг себя покров тайны, ты переезжаешь с места на место всегда один. Ты даже имя свое никому не решаешься открыть. Что ж, я надеюсь, когда-нибудь ты встретишь того, кому сможешь довериться… Мне только жаль, что этого не случилось со мной.

— Тара. — Он пытался уловить в ее голосе колебание или нежность…

Но она была непреклонна.

А еще Тара надеялась, что этот телефонный разговор будет ей полезен: она постарается убедиться, что ей лучше без Блейка.

Положив трубку, Тара долго не могла успокоиться. Пыталась рисовать, заняться всякими пустяками, пила таблетки, чтобы заглушить боль. Потом, слегка придя в себя, она кое-кому позвонила. Но мысли ее все равно были, конечно же, с Блейком.

Спустя семь недель Тара сидела на кушетке в своей спальне. Она уже не была ни больна, ни запугана, ни несчастна. Вполне деловую молодую женщину окружали стопки бумаг, скоросшиватель, компьютер с принтером, два калькулятора, коробки карандашей, ручки. На столике остывали две чашки кофе.

— Не сомневаюсь, что мистер Вашингтон в курсе дела, — говорила Тара, потирая пальцами виски. — Ему следовало бы понимать, что он несет ответственность за поражение, которое потерпел в борьбе со своим противником.

— Я ему то же самое говорила. — Прекрасно одетая холеная женщина с яркой, запоминающейся внешностью подхватила слова Тары. — Приятно найти партнера, понимающего тебя с полуслова, — удовлетворенно улыбаясь, закончила она. — Думаю, мы прекрасно сработаемся.

Тара тоже улыбнулась:

— Я рада, что мы нашли друг друга. — Она бросила на стол ручку и потерла руку, которая все еще плохо сгибалась. — Однако мне хочется горячего кофе. А тебе?

— Хорошая мысль. — Кармен Рейс, так звали партнершу Тары, стала собирать бумаги.

— Надеюсь, наш новый офис будет готов к понедельнику, как и обещали.

— Хочется верить… — засмеялась Тара. — Ее слова прервал звонок в дверь. Она удивленно подняла брови. В воскресенье утром, без предварительной договоренности… Молодая женщина даже не предполагала, кто бы это мог быть.

В дверь позвонили настойчивее. Посмотрев в глазок, Тара почувствовала, как кровь приливает к лицу. О Боже!

Кармен подбежала к ней.

— Что такое?

Слегка улыбнувшись, Тара медленно повернула ключ, изо всех сил пытаясь казаться спокойной.

В дверях стоял Блейк с кроваво-красной розой на длинном стебле.

— Здравствуй, Тара. Можно войти?

Тара молча посторонилась, пропуская Блейка. Она боялась, что, стоит ей заговорить, голос выдаст обуревавшие ее чувства. Надо взять себя в руки, твердила она себе, нельзя показать ему, насколько она растеряна.