Сесиль фон Зигесар - Сплетница

Впрочем, паниковать еще рано. У нее есть время все поправить. И время поразвлечься. Что же, становиться монахиней из-за того, что записалась в драмкружок?

Серена выключила телевизор и пошлепала на кухню. Кухня была тоже огромной. Над блестящими стальными разделочными столами висели ряды стеклянных шкафов. Две ресторанные плиты и три морозильные камеры. В центре кухни стоял огромный стол, как в мясницкой, а на нем лежал ворох сегодняшних писем.

Серена начала разбирать почту. Множество приглашений для родителей — белые квадратные конверты с надписями витиеватым шрифтом — на балы, благотворительные ужины, сборы пожертвований и аукционы. Приглашения на выставки — открытки с репродукцией на одной стороне и описанием экспозиции на другой. Одна из открыток привлекла внимание Серены. По всей видимости, она затерялась на почте, поскольку выглядела слегка потрепанной. Выставка открывалась в среду, в 16.00, то есть… прямо сейчас. Серена перевернула открытку и стала разглядывать репродукцию. Картина напоминала черно-белый человеческий глаз, заштрихованный розовым. Она называлась «Кейт Мосс». Выставка же именовалась «За кулисами». Серена прищурилась, разглядывая работу. Изображение выглядело невинным и прекрасным и в то же время слегка… скандальным. Может быть, это вовсе не глаз. Серена не могла до конца понять, что это такое. Главное — это было круто. Сомнений не осталось; Серена поняла, чем займет себя в ближайшие два часа. Она кинулась в спальню, сбросила бордовую форму и натянула любимые черные кожаные брюки. Схватила пальто и помчалась к лифту. Несколько минут спустя она уже выходила из такси перед галереей «Whitehot» в Челси.

Войдя внутрь, Серена взяла бесплатный коктейль — мартини с джином — и расписалась в книге гостей. Галерея была переполнена двадцатилетними модниками и модницами в потрясающих тряпках, которые попивали бесплатный коктейль и с восхищением разглядывали фотографии на стенах. Все фотографии были выполнены в том же стиле, что и открытка, — огромные черно-белые глаза во все полотно, разных форм и размеров, заштрихованные каждый своим цветом. Под каждым была подпись — имя звезды: Кейт Мосс, Кейт Хадсон, Хоакин Финикс, Джуд Лоу, Жизель Бюндхен, Шер, Эминем, Кристина Агилера, Мадонна, Элтон Джон.

Из невидимых колонок доносилась французская музыка. Авторы выставки, неотличимые друг от друга братья-близнецы Реми, сыновья модели-француженки и английского герцога, раздавали интервью и позировали для «Art Forum», «Vogue», «W», «harper's bazaar» и «New York Times».

Серена внимательно разглядывала фотографии. Теперь ей уже не казалось, что это гигантские глаза. Но что же? Пупки?

Внезапно чья-то рука легла ей на талию.

— Привет, ma cher. Как тебя зовут, красавица?

Это был один из братьев Реми. Ему было двадцать шесть, а ростом он был чуть выше метра семидесяти, почти как Серена. Кудрявые черные волосы, сверкающие голубые глаза. Он говорил с французским и английским акцентом одновременно и был одет с головы до ног в темно-синее. Уголки ярко-красных губ лукаво загибались кверху. Он был сногсшибательно красив — так же как и его брат-близнец.

Вот везучая девица.

Серена не стала сопротивляться, когда братья потащили ее вместе с ними позировать для колонки светской хроники воскресного выпуска «New York Times». Один из них встал сзади и приложился губами к ее шее, второй опустился к ее ногам и обнял ее колени. Окружающие так и впились в нее глазами, пытаясь получше разглядеть новую героиню дня.

В Нью-Йорке каждый мечтает стать знаменитым. Или хотя бы увидеть знаменитость, чтобы было о чем рассказывать.

Журналист светской хроники узнал Серену по тусовкам прошлых лет, но решил удостовериться, что это она.

— Серена Ван дер Вудсен, я не ошибся? — спро¬сил он, отрываясь от блокнота.

Серена очаровательно покраснела и кивнула. Она привыкла, что ее узнают.

— Ты просто обязана нам позировать, — выдохнул один из братьев, покрывая руку Серены поцелуями.

— Просто обязана, — откликнулся второй, скармливая ей оливку.

Серена рассмеялась.

— Конечно, — сказала она. — Почему бы и нет? — Она сама не знала, на что соглашается.

Один из братьев указал на дверь в другом конце галереи с табличкой «Не входить».

— Приходи туда, — сказал он. — Ни о чем таком не беспокойся. Мы оба геи.

Серена прыснула и отпила большой глоток. Интересно, они шутят?

Второй потрепал ее по заду:

— Не стесняйся, дорогая. Ты божественна, тебе не о чем беспокоиться. Иди. Мы будем через минуту.

Серена поколебалась — но лишь секунду. Она ничем не хуже Кристины Агилеры и Хоакина Финикса. Что ж раздумывать? И она смело пошла к двери с табличкой «Не входить».

Едва она удалилась, к братьям обратились мужчина из Лиги общественного искусства и дама из Транспортной службы Нью-Йорка. Они задумали новую программу ознакомления широких масс с авангардистским искусством и хотели разместить одну из работ братьев на автобусах, в метро и на крышах такси по всему городу.

— Не вопрос, — ответили братья. — Подождите одну минуту, и мы дадим вам новинку. В эксклюзивном порядке!

— Как будет называться фотография? — нетерпеливо спросила дама из Транспортной службы.

— Серена! — хором ответили братья.

— Я нашла компанию, которая отпечатает приглашения к завтрашнему дню и доставит их гостям к утру пятницы, — сказала Изабель, очень довольная тем, что принесла пользу.

— Да, но как это дорого. Нам придется на чем-нибудь сэкономить. Смотри сама, сколько Takashimaya просит за икебаны.

После внеклассных занятий Блэр, Изабель, Кати и Тина Форд из военной школы Ситона — комитет по подготовке «Поцелуя в губы» — собрались в кофейне «Три парня», чтобы обсудить последние штрихи благотворительного бала за порцией хрустящего картофеля и чашкой горячего шоколада.

До вечеринки оставалось всего девять дней, а гости еще не получили приглашений. Точнее, приглашения заказали еще несколько недель назад, но с тех пор вечеринка успела переместиться из новомодного ресторана The Park в Челси в бывшее здание Barneys на углу Семнадцатой и Седьмой авеню. Старые приглашения можно было выкинуть. Девушки оказались в затруднении. Срочно требовалось достать новые приглашения, иначе вечеринку можно было отменять.

— Все заказывают икебаны в Takashimaya. И не так уж это дорого. Блэр, ну подумай сама, как шикарно они будут смотреться, — взмолилась Тина.

— Нет, дорого, — стояла на своем Блэр. — Есть много других дизайнеров, у которых можно заказать цветы.

— Тогда давайте попросим помощи у этих любителей соколов, — сказала Изабель. Она взяла картофельную соломку, макнула ее в кетчуп и сунула в рот. — Они нам совсем не помогают.