Сесиль фон Зигесар - Вы в восторге от меня

Дженни снова посмотрела на мяч, нервно покусывая губу. Потом отошла назад, разбежалась и изо всех сил долбанула по мячу.

Но мяч почему-то полетел не вперед, а вверх. Дженни в ужасе прикрыла лицо ладошкой.

— Беру! — крикнул парень, подхватил мяч в воздухе руками и послал его ногой играющим.

Дженни видела, как вены выступили на его шее. Парень обернулся и посмотрел на девушку.

— Спасибо, — сказал он, переводя дух.

Он стоял так близко, что Дженни чувствовала его запах. Парень протянул руку:

— Меня зовут Нейт.

Дженни завороженно посмотрела на его руку, потом протянула свою:

— А я Дженифер. — Имя Дженифер звучало более солидно, чем просто Дженни. И она поклялась себе, что для этого парня она будет только Дженифер.

— Не хотите посмотреть, как мы играем? — предложил ей Нейт. Он подумал, что эта девушка очень мила. А как отважно она старалась подать мяч!

Дженни замялась. И тут Нейт бросил взгляд на ее большую грудь. Мой бог, да он не отпустит такую девушку, не показав ее прежде своим друзьям. Все они, парни, такие.

— Пойдемте, — сказал Нейт. — Мы вас не обидим.

Дженни посмотрела, нет ли среди этих четверых Чака Басса. Пару месяцев назад Дженни выпила лишку на одной школьной вечеринке и позволила парню по имени Чак Басс довести себя до дамской комнаты. А тот вошел вместе с ней, стал целовать ее. Дошло бы и до большего, если бы вовремя не подоспели Серена с Дэном. Этот Чак даже не поинтересовался для приличия ее именем. Ужасный тип.

Слава богу, среди этих игроков Чака Басса не было.

И Дженни согласилась.

Она поверить не могла, что это не сон. На вечеринках и в школе она часто слышала, что есть некий Нейт, самый красивый парень в Верхнем Ист-Сайде. Это наверняка был он. И он разговаривал с ней, Дженни! Все как в сказке Льюиса, когда девочка входит в платяной шкаф и через него попадает в волшебный мир. Где нет ничего обыденного. И никаких глупых братьев с их смехотворными стихами про любовь.

Нейт подвел Дженни к друзьям. Те перестали играть в футбол и уселись на траву, попивая пиво.

— Парни, это Дженифер, — сказал Нейт. — Дженифер, познакомься: Джереми, Чарли, Энтони.

Дженни приветливо улыбнулась. Ребята улыбнулись в ответ, отметив про себя, что у этой девушки грудь очень даже.

— Рады познакомиться, Дженни, — сказал юноша в шортах защитного цвета, которые были в пятнах от травы. В его голосе звучало уважение.

Это был Джереми Скотт Томкинсон, худой коротышка. И хотя у него была модная стрижка, баки были слегка густоваты, а челка — лохматая, как у какого-нибудь рок-музыканта.

— Присоединяйтесь, — пригласил Энтони Авульдсен классическим голосом марихуанщика.

Энтони был светловолос, на носу — очаровательные брызги веснушек. Руки еще мускулистее, чему Нейта, и все же и все же…

— Мы тут как раз собираемся затянуться, — сказал Чарли Дерн и показал Дженни трубку для раскуривания травки. У Чарли были взлохмаченные темно-русые волосы, а сам он был длинным как жердь. Он сидел на траве, скрестив ноги,

и колени его доставали до самых ушей. Перед ним на траве лежал маленький пакетик с ганджем.

— Ты будешь с нами, Дженифер? — спросил Нейт.

Дженни с наигранным безразличием пожала плечами. Хотя на самом деле она очень нервничала. Она никогда в жизни не курила марихуану.

— Конечно, — неожиданно для себя объявила она.

Она присела с Нейтом на траву. Чарли зажег трубку, сделал затяг и передал трубку Нейту. Дженни внимательно наблюдала, как Нейт держит трубку. Она не хотела, чтобы парни заметили, что она новичок в этом деле.

Нейт раздул щеки, задерживая дым, и передал трубку Дженни. Та взяла трубку в левую руку и поднесла ее к губам, так же, как это сделал Нейт. Нейт еще раз поднес зажигалку к ганджу. Потом Дженни сделала затяг. Она почувствовала, как дым проник в легкие, но не знала, что делать дальше. Она изо всех сил пыталась удержать дым в себе. Передала трубку Энтони.

— Сильный затяг, — одобрительно прокомментировал Чарли.

От напряжения у Дженни начали слезиться глаза.

— …асибо, — сказала она и выпустила немного дыма через уголки губ.

— Крепкая сегодня дурь, — сказал Нейт и потряс своей золотой гривой.

— Фу, — сказала Дженни, выдохнув наконец дым.

Она почувствовала, что ее начинает забирать.

Пройдя круг, трубка снова вернулась к Дженни: на этот раз она сама зажгла гандж, подражая мальчишкам. Снова затянулась и задержала дыхание как можно дольше.

— Какое-то знакомое ощущение, — сказала она, передавая трубку Энтони. — Не могу вспомнить, что именно, но что-то очень знакомое.

— Мне это напоминает лето, — сказал Энтони.

— Нет, только не лето, — сказала Дженни и закрыла глаза. Как-то отец отправил ее на лето в лагерь художников и писателей-хиппи в горах Адирондак. Все лето она писала хайку про окружающую природу, пела песни о мире на испанском и китайском и ткала одеяла для бездомных. Весь лагерь словно пропах мочой вперемешку с кокосовым маслом. — Нет, у меня лето связано с неприятными запахами. А этот такой теплый. Я вспоминаю Хэллоуин, когда была маленькой.

— Точно, — сказал Нейт. Его уже вставило. Он лег на траву и залюбовался рыжими осенними листьями на деревьях. — Точно. Запах Хэллоуина.

Дженни легла рядом с ним. В обычной жизни она бы никогда не совершила такого безумства. Потому что знала, что, когда ложишься на спину, грудь растекается и норовит вылезти на всеобщее обозрение. Но сейчас ее это мало волновало. Было так хорошо валяться на траве рядом с Нейтом, дышать с ним одним воздухом.

— Когда я была маленькая, я закрывала лицо ладошками и думала, что так меня никто на свете не увидит, — сказала Дженни и положила ладонь на глаза.

— У меня тоже такое было, — сказал Нейт и закрыл глаза. Он чувствовал себя совершенно расслабленным. Наверное, то же самое испытывает собака, когда набегается до одури, а потом придет в дом и грохнется на ковер возле камина. Какая эта Дженифер хорошая! И ничего не ждет от тебя. С ней так спокойно. Если бы Блэр могла понять, как мало ему надо для счастья.

— В детстве все кажется так просто. — Дженни уже накрыло, язык у нее развязался и ее уже не остановить. — А когда становишься старше, все осложняется.

— Еще как, — согласился с ней Нейт. — Мне, например, приходится думать о поступлении в колледж. Почему-то нужно распланировать всю свою жизнь наперед. Доказывать что-то. Что ты умный, что ты уже многое можешь в этом мире. А между прочим, наши родители не парятся, как мы, по восемь часов в день, не посещают спортивные секции, не издают школьные газеты, не занимаются бесплатно репетиторством с малышами из бедных семей. И так — изо дня в день, разве нет?

— Ужас что за жизнь, — поддержала Дженни. Ей, правда, еще не угрожала проблема с колледжем, но у нее тоже наболело. — Например, мой отец целыми днями читает и слушает радио. А мы вкалываем. Почему такая несправедливость?