Кассандра Брук - Со всей любовью

Сто Дней – куда они меня приведут? Я никогда не вела дневника – слишком компрометирующее занятие. Вот почему я пошла купить календарь. В это время года выбор невелик. К тому же я промокла насквозь. Я ухватила самый ближайший и самый большой, сунула несколько песет продавцу, торопливо скатала календарь в рулон и поспешила домой.

И вот теперь он висит у меня в спальне на стене. Я обвела кружком дату, когда я либо останусь с мужем, либо без него. Сто Дней для меня завершатся 13 июля, а число это приходится на пятницу – подвох судьбы, без которого я могла бы обойтись. Но мало этого. Календарь, когда я его развернула, оказался чудесной рекламой крема для загара. Каждый месяц предваряется изображением девочки, едва достигшей брачного возраста, которая наслаждается солнцем на фоне потрясающего пейзажа. А ну его на, подумала я. Но уже поздно: промокать второй раз я не собираюсь. И потому буду воображать, что каждая из этих красоток – она, из-за чего твердо решила ни в коем случае не встречаться с подлинной. Апрельская девочка бродит по пояс в горных цветах с Юнгфрау на заднем плане, точно голый вариант «Звуков музыки». Может, если навтыкать в нее побольше булавок, сиськи у сдобной булочки обвиснут, а может быть, она слетит с горного уступа, как № 2 нашего посольства, но предпочтительно без моего Пирса.

Внезапно я поняла, что ни для чего подобного не гожусь. Мой брак рухнул, и я не знала, что мне делать. Я же привыкла быть причиной ревности, а не ее жертвой. Мне подсунули не ту роль, и я понятия не имела, как ее надо играть.

И требовалась мне ПОМОЩЬ. Категорически. И никаких брачных руководств типа «сделай сам». Это была задача для профессионалов. Я решила последовать правилу бабушки Розенталь. Она говаривала: «Всегда находи самых лучших. Упрашивай их. Подкупай их. Улещивай их. Трахай их. Даже плати им, если придется, но находи самых лучших». Ну, к счастью, в данных обстоятельствах к самым лучшим относится моя невестка Сюзанна. Ты с ней не знакома и вряд ли пришла бы от нее в восторг (как не прихожу и я), но она просто знаменитый сексолог – самоназначенный друг всего фуевого мира. Живет в Бристоле и пишет книги с умными названиями вроде «Правда и правила» – «Гардиен» от них без ума. У нее есть номер радиотелефона доверия, странички советов в женских журналах, и в конце концов возникает ощущение, что никто не добьется никакого толка в постели, если предварительно не проконсультируется с ней. Для развлечения она ведет «группы встреч», во время которых участников поощряют орать и всячески оскорблять друг друга. Как-то из любопытства я пошла на такую встречу со старым приятелем и обозвала его мешком дерьма – совершенно незаслуженно, но это явно отвечало духу собрания, – и он с тех пор со мной не разговаривает. Однако я ищу не правды, а оружия. А у Сюзанны его целый арсенал. Она специалист по советам женам, желающим знать, как им поступить с провинившимися мужьями. Судя по уважению, которым она пользуется (и по ее гонорарам!), ее рецепты работают. Бесспорно, мой брат – ее верный поклонник – стоит по стойке «смирно», втянув живот, чтобы его не обрубили вместе с чем-либо еще. (Я прозвала его «пригруппником».)

Сюзанна откликнулась на звонок, словно это был выстрел из стартового пистолета, а я внезапно спаниковала и не находила, что сказать. «Может, ты в разгаре встречи?» – спросила я по-дурацки. Какие встречи в девять утра? Сюзанна явно решила, что я подразумевала «ты сейчас трахаешься», и рявкнула: «Конечно, нет!» «Я не об этом», – сказала я, еще ухудшив ситуацию. «О чем не об этом?» – спросила она.

Не самое многообещающее начало. И тут я рванула напрямик через колючую проволоку и рассказала ей, что случилось. Она отбила мяч назад на меня. Никакого сочувствия. Просто: «Тебя это трогает?» «Конечно, трогает, мать твою!» – завопила я и подумала: черт, уже начинается групповая встреча! «Замечательно, – говорит она голосом, холодным как сталь. – Ты всегда повторяла, что ваш брак – свободный. И не просто определить, все еще ли он свободен, или лопнул, как мыльный пузырь. Твои… э… развлечения способны разрушить любые отношения, верно?» Вот это боль так боль, сказала я себе. Меня обдирают заживо. «Но мой брак вовсе не «любые отношения», – возразила я доблестно. – И Пирс – не «любой мужчина». Молчание, потом снова холодный голос: «Может быть». Такое «может быть» равнозначно «полной ерунде». «Сюзанна, наши правила были не шаблонами, – продолжала я вызывающе. – Но действовали безупречно. А теперь он их нарушил».

Я продолжала и продолжала – излила все. Под конец я визжала. Затем она вновь принялась за меня тем же спокойным убийственным голосом: «Если ты оскорблена и рассержена, скажи ему. Если тебе не все равно, покажи ему. Если он действительно ее любит, возможно, уже поздно что-то менять. Но сколько сейчас Пирсу? Сорок. А ей, ты говоришь, двадцать. И значит, не исключено, что это игра в юность – они очень часто пробуют это, пробуют вернуть что-то более простое, более невинное, более податливое. Он, вероятно, считает ее девственницей – они все так думают. Ты, возможно, обнаружишь даже, что он сам не слишком верит во все это. Если так, дай ему воспользоваться твоей болью как предлогом, и он, возможно, будет только рад отказаться от нее».

Я заплакала. Возможно, она этого и хотела. Даже по телефону я почувствовала, как опытная рука протягивает мне бумажную салфеточку. Во всяком случае она внезапно перестала разыгрывать амазонку и начала давать мне с полным спокойствием практичные советы. Я должна осадить его, сказала она, заставить его полностью понять, что я чувствую, что он сделал мне. Ни в коем случае я не должна даже заикнуться, что, быть может, отчасти тут есть и моя вина: не уделяла нашему браку должного внимания и прочая тягомотина. Бить надо наотмашь: он тяжко меня ранил; ответственность лежит на нем, и исправить все должен он. Вот так: прямо в челюсть.

Вкратце такова суть инструкции группенфюрера встреч (и огромный телефонный счет Пирсу, вероятно, на сумму, в которую ему обходится обед со сдобной булочкой).

Ладно, подумала я. Попробую.

Итак, Сто Дней начнутся с доклада о моих попытках применить на практике совет группенфюрера встреч Сюзанны, невестки и профессионального сексолога.

Служба ремонта браков, отчет № 1

Джейнис, Бог Любви обладает извращенным чувством юмора. И может быть, именно его чувство юмора помогает нам сносить его штучки. Сегодня вечером я ждала, чтобы Пирс вернулся из посольства, вновь и вновь репетируя, что я скажу по указанию группенфюрера: «Заставь его полностью понять, что ты чувствуешь, что он сделал с тобой, как страшно тебя ранил. Не вздумай говорить, что отчасти виновата ты сама – это не так. Бей наотмашь. Прямо в челюсть».