Полина Поплавская - Уроки любви

А через полчаса она, сама не зная почему, рассказала Брикси давнюю историю о любви забытого певца и рождении девочки Джанет.

Перелет был долгим, и где-то уже над Андами Брикси вдруг сказала:

– Знаешь, что-то мне немного не по себе. Конец седьмого месяца всегда такой тяжелый. Я, пожалуй, выберусь отсюда.

– Конечно, – заволновалась Пат. – Тебя проводить?

– Нет, я сама. – И Брикси вышла, со спины напоминая двадцатилетнюю девушку.

Прошло минут десять. Брикси не возвращалась. Пат тронула за плечо невозмутимо сидевшего впереди Шонку.

– Так бывает, – ответил он и сверкнул белыми зубами, сразу напомнившими Пат его отца, от которого в ее памяти только и остались ослепительные зубы, высокий рост да громкий счастливый смех при известии о рождении этого мальчика. – Мама сделает себе массаж, ей станет легче, и она вернется. Мы слишком много ходили по Каракасу.

Однако Брикси не вернулась и через пятнадцать минут. А когда Пат уже стала выбираться в узкий проход, ведущий в хвост самолета, из-за синих складчатых шторок, закрывавших санитарный отсек, раздался какой-то шум, и два человека в фундаменталистских шапочках втолкнули в салон отчаянно сопротивлявшуюся Брикси. Ее рот был заклеен скотчем, а руки – заломлены назад, что еще сильнее подчеркивало ее высокий живот. Пат машинально отшатнулась – еще до того мгновения, когда прямо ей в лицо оказался направлен короткий ствол «беретты».

– Всем оставаться на местах! Не двигаться! – Тренированное ухо Пат все же отметило, что голос звучал хорошим европейским английским. – Немедленно позовите пилота, ему будут предъявлены наши требования.

Салон сразу же наполнился истерическим женским визгом и плачем. Взяв себя в руки, Пат повернулась, чтобы отправиться за пилотом, понимая, что чем раньше станут известны планы террористов, тем больше времени останется у летчиков для решения и маневра. Но впереди нее по проходу уже несся длинноногий Шонка. Тогда Пат сделала единственное, что могла в этой ситуации: она повернулась прямо к вскинутым стволам и сделала несколько шагов к этим людям, которые держали несчастную Брикси.

– Только не волнуйся, слышишь меня, Брикси? Все будет хорошо. Ты поняла меня?

Брикси наклонила голову, но лицо ее заливал сероватый оттенок страха.

Крупными шагами к ним уже подходил второй пилот – высокий латиноамериканец в поношенной форме, но гордо заломленной фуражке.

– Ну? – хмуро спросил он, глядя на террориста сверху вниз. – Лейтенант Роборе слушает вас.

– Разворачивай самолет в Лабреа.

– Там невозможна посадка.

– Возможна. На юго-востоке есть прекрасное поле, мы тебе покажем. Отлично сядешь. Учти, при первом подозрении мы стреляем эту щенную сучку, а при втором… – Говоривший кивнул в сторону своего напарника, красивого мачо с томно полуприкрытыми глазами, стискивавшего заломленные руки Брикси. Тот, не выпуская женщину, достал из оттопыривающегося кармана гранату. – Видишь? И таких много. Мы разнесем вашу посудину вдребезги. Так что никаких переговоров и сигналов о помощи. Держи подругу, – обратился он к «мачо», – а я отправляюсь в кабину. – И, оттолкнув плечом стоявшую перед ним Пат, главный террорист, которого Пат назвала про себя коротышкой – он был значительно ниже ее, – ткнул стволом в грудь пилота.

Но лейтенант Роборе, похоже, был не из робкого десятка.

– Вы должны обещать мне, что в Лабреа пассажиры и команда будут беспрекословно отпущены, – твердо проговорил он.

– Катитесь куда хотите, если хватит бензина.

Они скрылись в пилотской кабине, а в салоне повисла тишина, от которой ломило голову и звенело в ушах. Пат лихорадочно соображала, что можно предпринять. В конце концов все не так страшно. Лабреа – известное место тайных исламистских лагерей, которые почти невозможно обнаружить в раскинувшейся на многие сотни миль сельве, но эти двое похожи скорей на простых уголовников, чем на восточных фанатиков… Если согласиться с их требованием, то все может еще закончиться испугом и несколькими часами под раскаленным солнцем в каком-нибудь необитаемом месте. От подобных размышлений Пат оторвал глухой стон Брикси.

– Что с тобой? – рванулась Пат. – Немедленно снимите скотч, вы же видите, ей дурно! – Брикси действительно стала оседать в руках «мачо».

– Да, такую корову на весу не удержать, – хмыкнул он и резко встряхнул Брикси.

– Немедленно отпустите ее!

– А ты готова ее заменить?

Краем глаза Пат увидела, что к ним по салону бежит Шонка, и это было по-настоящему опасно. Она не знала, как сейчас поведет себя мальчик, возможно, он бросится на террориста, защищая мать… Времени для размышлений больше не было.

– Да, конечно, я заменю ее. – С бешено колотящимся сердцем Пат подошла к террористу, спокойно и презрительно посмотрев на него. Он на мгновение оторопел, но тут же, словно опомнившись, схватил Пат за плечи и резко развернул ее. Лопатками Пат ощутила его твердую выпуклую грудь, а поперек своего живота – руку с гранатой.

– Даже приятно подержать в руках такую смачную гринго. [37]Постой, что-то мне знакомо твое личико, – он развернул голову Пат к себе, обдав женщину запахом текилы и мятной жвачки. – Да неужто сама Патриция Фоулбарт, под чьи передачи мы выросли!? Вот повезло! Мне никто и не поверит, что я обнимал ее. – Он захохотал и нахально передвинул руки с ее плеч на грудь.

Пат прикусила губы. Лежавшая на полу Брикси, возле которой уже был ее сын, слабо пошевелилась и с помощью Шонки отползла к ближайшей стене, к которой привалилась спиной. Террорист длинно и грязно выругался. Мальчик с трудом оторвал скотч ото рта матери. Брикси несколько раз лихорадочно вздохнула и прошептала:

– Спасибо, Пат. – Ее щеки слегка порозовели. Шонка обнял мать и сверкающими, полными слез глазами взглянул на террориста, сквозь зубы презрительно процедив какое-то ругательство.

Прошло несколько минут, тишина в салоне была невыносимой, и невыносимым было ощущение руки террориста на груди Пат. Но она поняла, что самолет начал снижаться. Нервно мявшая ее грудь рука сразу же успокоилась.

– Снижаемся, снижаемся, – поползло по салону.

– До полной остановки самолета никому не двигаться! – заорал террорист. – А потом сидеть в самолете, пока мы не скроемся из виду! – Отпустив грудь Пат, он выхватил из кармана полицейский кольт, приставив его к ее шее. От холодного прикосновения оружия у нее сразу свело челюсть. Из пилотской кабины выскочил Коротышка с двумя «береттами» на взводе.

– Одно движение – и останетесь тут все!

Пат увидела искаженные ужасом лица пассажиров и поняла, что сейчас может начаться паника. И, заставив себя забыть о кольте, она негромким, но верным голосом запела мелодию, с которой начинались дневные передачи «Большого билета». И увидела, что люди, прислушиваясь к ее голосу, стали успокаиваться, и уже другой, восхищенный, шепот зазвучал в придавленном страхом салоне.