Диана Локк - Испытание чувств

Несколько дней не было дождя, а городские власти запретили поливать участки. Трава стала сухой и коричневой, цветы увяли и упали на землю, и, несмотря на то, что я тайно поливала свои овощи каждый день с помощью пустых пакетов из-под молока, овощи сморщились, и я оставила надежду на хороший урожай помидоров. Однажды вечером испортилась вентиляция, и только через десять дней ее починили. Удушливо жаркие дни сменяли душные ночи без единого дуновения. В это время я страдала периодами такого сильного головокружения, что не могла лежать и проводила ночи сидя, не в состоянии забыться сном. Я чувствовала себя усталой и несчастной. У детей и у меня нервы были настолько напряжены, что, когда Стюарт приходил домой и пытался нас успокоить, он был при этом такой свежий после поездки на своей машине с вентиляцией из своего проветренного офиса, то он вызывал у нас раздражение.

Июль перешел в август, как положено, но без заметных изменений в погоде, и к концу месяца мы были более чем готовы куда-нибудь поехать, хотя к этому времени никто уже ни с кем не разговаривал.

Мы поехали на неделю на озеро Джордж – красивый горный курорт в штате Нью-Йорк. Мы уже проводили там несколько раз отпуск, и каждый раз удачно. Когда мы, наконец, приехали, я чувствовала себя измученной. «Это от жары, – думала я, – и от часов, проведенных за упаковкой вещей и погрузкой в машину, из-за неудобств долгого пути и чего-то еще». После того как Келли осенью уедет в колледж, наше совместное семейное препровождение сведется к нулю. Нас связывали очень тонкие нити, и, может быть, это наш последний отпуск вместе, и я страстно хотела, чтобы он был каким-то особенным. И он-таки был особенным.

Через десять минут после того, как мы зарегистрировались, Брайан уже изучал расписание плавательного клуба, Стюарт отправился в гольф-клуб, а Келли переодевалась, чтобы идти в бассейн. Прекрасный совместный отдых.

– Я бы очень не хотела оставлять тебя одну, мама. Ты уверена, что не умеешь играть в теннис? Мы сможем мягко подавать мяч, чтобы ты почувствовала удовольствие.

– Нет, нет, спасибо, милая, я обязательно что-нибудь себе пораню, и что я потом скажу доктору? Я лучше немного прогуляюсь и встречусь с тобой у бассейна.

– Тогда я пройдусь с тобой, а потом уже пойду купаться.

– Да нет, не стоит тебе… – Келли уже проходила мимо бассейна, чтобы прогуляться со мной, а я отказываюсь! – Это здорово! – поправилась я. Глупая женщина! Я взяла фляжку, в которой обычно брала с собой воду, и мы отправились вместе.

Через десять минут ходьбы по лугам я почувствовала, что мне надо отдохнуть, и мы пошли через сосновую рощу по дорожке.

– А вот и теннисные корты, – сказала Келли. – Может быть, тут есть скамейка, на которой мы можем посидеть несколько минут? – Мы прошли еще сотню метров, деревья стали реже, и вдруг… – Мама, вот это пан-о-вама! – Мы засмеялись, вспоминая, что так говорил Брайан, когда был маленький, во время нашего путешествия по Нью-Хэмпширу.

Мы постояли над озером, на краю луга, а под нами раскинулась природа во всей своей волшебной красоте. Небо было чистое, только несколько пушистых белых облачков плыли по нему. Через много миль к северу возвышались горы Вермонта, казавшиеся серыми на таком расстоянии, а озеро у нас под ногами было окружено горами Адирондак, с бегущими вниз по склонам волнами темных пахучих сосен, встречающихся внизу с ярко-голубой водой, с вкраплениями бесчисленных пятнышек больших и маленьких островов.

Один островок был такой крошечный, что на нем хватило места только для одной высокой сосны и палатки, приютившейся у основания дерева. Другие острова были довольно большие, и на одном из самых больших зеленые здания выстроились во всех направлениях, уставившись в озеро окнами и рядами балконов. Все это было окружено скользящими яхтами, с высоты казавшимися крошечными, как кружевной край салфетки.

– Сколько же их тут! – прокомментировала Келли.

Я тоже почувствовала себя неуютно, но мы презирали открывшийся вид только потому, что гостиничный комплекс, в котором мы остановились, мудро спрятался в сосновой роще, выходящей на озеро, а не громоздился где-нибудь посреди озера.

Мы нашли скамейку, стратегически грамотно размещенную таким образом, чтобы чрезмерное великолепие озера было скрыто от глаз сидящего. Келли уселась, прижав колени к подбородку, и на ее хорошеньком лице возникло задумчивое выражение: «Филу бы здесь понравилось. Жаль, что он здесь нет».

– Его, – автоматически поправила я.

Фил нашел новую работу: он работал теперь клерком в страховой компании в Бостоне. По законам компании он не мог взять отпуск в первые три месяца работы, так что ему пришлось работать все лето.

– Он приедет на выходные, – ответила я, надеюсь, с симпатией.

Я подумала, что теперь, когда она упомянула его имя и, таким образом, открыла для меня эту тему, наступил самый лучший момент для «беседы».

– У вас с Филом очень серьезные намерения, если учесть, что через несколько недель ты собираешься в колледж?

Я надеялась, что она, уезжая из дома, не захочет связывать себя обещаниями и будет свободна, как птичка, но Келли придерживалась другого мнения.

– М-м-м, он замечательный… Он для меня – идеальная пара.

Насколько я понимала, вплотную к совершенству стоит секс, и мне хотелось обсудить эту тему в надежде, что еще не слишком поздно.

– Я подумала, что мы могли бы поговорить по душам, ты знаешь о… об этих вещах. Мы ведь уже говорили об этом, – продолжала я, чувствуя, как между нами вырастает стена, – но наш разговор был более или менее гипотетический, и, я думаю, теперь мы подошли к реальности.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, но мы этим не занимаемся.

Я поверила ей. У нее не было причин лгать мне, но если они «этим» еще не занимались, это еще не значит, что вскоре не будут. Я была уверена, что никогда не услышу, как она плачет из-за того, что Фил пытался ласкать ее груди или трогать ее вопреки желанию. Время невинности прошло, и мои мысли были направлены на предохранение – как от беременности, так и от болезней.

– Я только хотела сказать, что, когда ты созреешь, ты можешь записаться на прием к доктору Вэй и обсудить с ней вопросы контрацепции.

Лицо Келли вспыхнуло от смущения, и в ее чудных серых глазах, унаследованных от отца, отразилась боль.

– Солнышко, я не лезу в твою жизнь, но если ты собираешься заниматься сексом, ты должна предохраняться!

Ну и разговорчик! Мать навязывает Фила девочке, которая явно этого не хочет, но я хотела удостовериться, что «дверь конюшни будет открыта до того, как из нее выбежит лошадь». Это давнее высказывание моей матери, я слышала его сотни раз, хотя она непременно заперла бы меня в этой проклятой конюшне, если бы считала, что я могу сбежать. Я отказывалась передавать это чувство страха и вины своей дочери.