Диана Локк - Испытание чувств

– У тебя есть какие-нибудь…

– Я должна…

– Планы на вечер? – спросил он, посмотрев на часы.

– …ехать, мне надо спешить, – сказала я, взглянув на часы.

Мы говорили одновременно, и прошло несколько секунд, пока его вопрос проник в мою гудящую голову. Он смотрел не на меня, а уставился на свою смятую салфетку, как будто на ней был написан ответ.

– Ничего особенного, – прошептала я.

Все мое тело налилось свинцом, и я почувствовала головокружение. Планы? Какие могут быть планы? Разве после этого обеда жизнь продолжится?

– Сегодня вечером я не занят, и сейчас такая хорошая погода… Что, если нам немного пройтись?

Его вопрос повис в воздухе. Давай, Андреа, вот сейчас-то ты и скажешь: «Нет, у меня много дел, большое спасибо за чудесный обед, но мне, правда, пора ехать». Прекрасная возможность дотронуться до него, обнять, даже поцеловать на прощанье. И уехать от него. Сейчас. Скоро…

– Конечно, немного прогуляться перёд поездкой домой было бы здорово, – услышала я собственный голос.

Глупая, глупая женщина! Проигнорировать предупреждения, притвориться, что все совершенно нормально, что мы всего лишь старые друзья, и еще, хуже того, воображать, что контролируешь свое поведение.

Мы вступили в яркий солнечный свет и по невысказанному взаимному соглашению направились к его машине. Держа дверцу, он взял меня за руку, чтобы помочь забраться в его низкую спортивную машину, и у меня перехватило дыхание, я отпрянула, как будто схватилась за что-то горячее.

Усевшись на сиденье и пристегнув ремни, мы ничего не говорили и смотрели по сторонам, чтобы только не глядеть друг на друга. Я ждала, что он тронет машину с места, и, когда ничего не произошло, я почти против воли повернула голову и взглянула на Ричарда. Он внимательно смотрел на меня, его темные глаза были нежными от любви, на лице застыла полуулыбка, и я снова отвернулась, чтобы бессмысленно уставиться в окно.

О, Боже, я тону! Но я уже потеряла и способность, и желание спасаться. «Чему быть, того не миновать», – подумала я со вздохом.

С приглушенным ревом мотора мы выехали в красивый осенний день. Ричард положил руку мне на колено, и после шока от этого прикосновения я крепко сжала его руку, прислушиваясь к биению своего сердца, которое в тишине машины звучало оглушающе громко.

Мы проехали без всякой видимой цели несколько кварталов и на незнакомой улице попали на какую-то стоянку за узорчатой железной оградой, окружающей городской парк. Еще одно совпадение или часть продуманного плана? Я решила, что это не имеет ни малейшего значения. Я согласилась поехать, и, куда бы меня ни завел сегодняшний вечер, я даже не попытаюсь что-нибудь изменить или предотвратить. Ричард закрыл машину, и в состоянии ступора я проследовала за ним под золотые тени гигантских дубов и кленов.

– Чем-то этот парк напоминает мне то место у реки в Оуквиле, – сказал Ричард. – Ты помнишь, Андреа, наше любимое место?

– Пойнт, – сказала я, – да, я помню.

– Там было больше деревьев, но с этого небольшого холма видна вода. Я часто гуляю здесь после работы. Я хотел, чтобы и ты это увидела.

Здорово спланировано!

– Здесь хорошо в любое время года, но особенно зимой. Зимой здесь мало народу, а эти голые деревья и закат – все это напоминает мне о тебе, о том, как нам хорошо было вместе.

Я подумала: «Интересно, есть ли какая-то психологическая причина того, что наши самые лучшие воспоминания связаны с зимой? Что мы оба не вспоминаем другие времена года? Может быть, наша любовь была горячее всего в холодную погоду?»

Но сейчас не зима, и деревья были покрыты листьями, создававшими тенистый балдахин над нашими головами, усиливая романтичность и возбуждение от того, что я была с Ричардом.

Он взял меня за руку, и от его прикосновения я почувствовала слабость в коленях и крепко прижалась к нему. Он обнял меня за плечи, и мы двинулись в освежающе холодную тень, дети в школах, и парк был временно пуст. Окруженные кустами, создававшими ощущение интимной обстановки, мы пошли вниз по пологому склону к небольшому пруду, где лениво плавали утки. Единственное, чего тут не хватало, это пения скрипок.

Мы нашли привлекательное место под деревьями и сели рядом, но в то же время чуть поодаль, на ковер из рыжего мха. Глаза Ричарда были обращены на меня, но я притворялась, что не замечаю этого, и глазела вдаль, едва дыша и ожидая… Затем он со стоном сжал меня в объятиях и погрузил свое лицо в мои волосы, жадно целуя шею, нос, губы.

Моя реакция была пугающей. Все переполненная сверхъестественным желанием, я взяла руку Ричарда и просунула под свою блузу, издав вздох, когда его пальцы дотронулись до меня, воспламенив кожу. В моей голове звучал призыв оттолкнуть его, но я всю жизнь ждала этого момента, я даже чувствовала боль от желания, чтобы он вошел в меня, успокоил эту боль, взял меня всю.

Нежно положив меня на мягкий осенний покров из травы и папоротника, он лег рядом. Его лицо было над моим, его губы улыбались, а пальцы легко шевелили мои волосы.

– Я люблю твои волосы, Андреа, их цвет, густоту… Я вспоминаю тебя такой. Я рад, что ты носишь их так же, как раньше.

Внезапно он схватил меня за волосы и наклонил свое лицо ко мне. В его глазах светилось желание, отражение моей собственной безумной потребности. Я почувствовала его горячее дыхание на своем лице и, притянув ближе к себе, поцеловала с невыразимой страстью, а мое тело и дух как будто совершенно покинули меня.

Ричард провел языком от моего уха до ямочки на шее, и я затрепетала в ожидании.

– Ты по-прежнему не любишь, когда тебя целуют в шею? – прошептал он над моей голой грудью.

– Не люблю? Нет. Я боялась, наверное, боялась, что забудусь, не смогу удержаться… – пробормотала я в его волосы, чувствуя, что сейчас действительно не могу удержаться.

Его нежные уверенные руки непрерывно двигались: то они были заняты пуговицами и петлями, то деликатно гладили мое разгоряченное тело. Я задерживала дыхание, все мои чувства сосредоточились на его пальцах. Он нежно поцеловал каждый сосок, постепенно становясь жестче по мере того, как росло его желание, а его руки гладили меня по всему телу, оставляя бурную волну желания, которая отбросила все колебания. Мое тело изогнулось в отчаянной попытке соединиться с его телом.

Ричард парил надо мной, все его тело напряглось, глаза горели.

– Должен ли я сейчас остановиться? – Его голос звучал, как хриплый шепот. – Ты хочешь, чтобы я остановился?

– О нет, – простонала я, – не сейчас. Пожалуйста, не останавливайся.

Мы соединились в ритме – старом, как время, и все же свежем и новом. Каждый толчок был наполнен изысканной мукой, мы искали освобождения от этой муки и в то же время хотели, чтобы она длилась вечно, содрогаясь, поднимаясь к кульминации чистого восторга, в почти бесчувственном состоянии экстаза и забвения, пока звезды не вспыхнули под нашими закрытыми веками, на вершине, медленно, медленно… и вот остался невероятный покой…