Оливия Уэдсли - Вихрь

Анжель промолчала. С ним не следовало никогда спорить. Она мягко высказала Ирэн свои опасения.

– Что тут удивительного, моя дорогая, при том образе жизни, который он ведет? – ответила Ирэн. – Что с ним поделаешь, если он не может иначе?

– Да, у него такой характер, – задумчиво сказала Анжель. – Он как ртуть. Есть люди, которые не могут жить спокойной жизнью, они слишком привыкли к острым ощущениям.

Она посмотрела на Ирэн, и ее доброе маленькое личико выражало тревогу.

Она помнила, как трудно было с ним дома, теперь он заставлял страдать Ирэн. Анжель тихо вздохнула.

– Жить с гением не всегда бывает сладко, – сказала Ирэн с грустной усмешкой: – Ничего не поделаешь, даже любовь тут бессильна. Нужно много-много лет. Мне говорила об этом жена знаменитого певца Лаурено. У него был очень тяжелый характер. Анита Лаурено говорила мне, что такие люди не меняются. Для этого нужно слишком много времени и сил. Я очень волнуюсь за Жана, он никогда не был таким нервным, как теперь. Такая жизнь не может не отразиться на его здоровье. За последнее время его настроение резко ухудшилось. Он живет одними нервами. Ах, скорее бы вернуться в замок!

Анжель тактично переменила тему.

– Я читала, что Теодор Шторн, друг маленького Карла, читает лекции в Лондоне. Я видела афиши на Лионском вокзале.

– Он, значит, вернулся? – сказала Ирэн. – Кажется, он был в Тибете?

В эту минуту в комнату вошел Жан.

– Шторн? – воскликнул он. – Теодор Шторн приехал? – Он подошел к окну. – Тот, который сказал, что из меня не будет толку? Надо пойти его повидать. Я вернусь поздно. Вы не хотите пойти сегодня в театр или куда-нибудь? Я мог бы взять билеты.

– Нет, спасибо.

Он вышел, хлопнув дверью.

Выйдя из дома, он прямо направился в Гранд-Отель. За последние две недели он каждый день бывал там. Аннет он видел ежедневно. Он не знал, чем это кончится, и не думал об этом. Видеть ее стало для него насущной потребностью. Вся его жизнь свелась к этим ежедневным посещениям.

Он не знал, что думает и чувствует Аннет.

Всегда ровная, бесстрастная и недосягаемая, она тем не менее принимала его приглашения и разрешала ему бывать у себя.

Фрау Барш была занята починкой головного убора Саломеи, который разорвался. Он был из золотистого газа, усеянного жемчугом.

– Анна дала починить этот тюрбан костюмерше, но это очень тонкая работа. Она так добра ко мне, что мне хочется хоть чем-нибудь быть ей полезной.

Ее кроткие близорукие глаза остановились на Жане.

– Я очень беспокоюсь за Анну: у нее сделалась бессонница. Каждую ночь она принимает веронал и все-таки не засыпает, это не годится. При ее образе жизни отдых необходим.

– Я слышал, что вы плохо спите, – сказал Жан Аннет, дожидаясь автомобиля, чтобы ехать с ней в Версаль. – Почему вы плохо спите? – повторил он.

Аннет пожала плечами.

– Не знаю, вероятно – постоянные ужины.

– Я тоже мучусь бессонницей. Наверное, от того же.

– А может быть, это от мыслей? Причина вполне уважительная, не правда ли, и гораздо более поэтичная?

– Вы вечно шутите, – с горечью сказал Жан.

Жан ускорил ход машины. Дорога спускалась вниз по склону горы. Она была усеяна большими камнями, которые щедрое городское управление оставило на месте починки шоссе.

Рука Аннет сжала его руку. Она заметила опасность. Произошел сильный толчок. Быстро нагнувшись, он поцеловал ее руку и направил машину в ров.

Аннет оказалась невредима. Поднявшись, она посмотрела со смехом на свое белое полотняное платье, затем стала искать глазами Жана.

Он лежал неподвижно, уткнувшись лицом в траву. Автомобиль сильно накренился, слегка прижав его.

Аннет обошла кругом и попробовала вытащить его из-под машины. Это было бы нетрудно сделать, но она была слишком слаба. Наконец, ей удалось повернуть его и положить его голову себе на колени. Он лежал беспомощный, весь в ее власти. Когда она нагнулась к нему, ее губы задрожали.

– Жан, – прошептала она испуганным голосом. Он открыл глаза и лукаво улыбнулся.

– Обманщик! – резко сказала она, отталкивая его.

Жан поднялся на ноги. Он слегка шатался, его губы были бледны.

– Ну, разве вы не обманщик? – повторила она, подходя к нему вплотную.

Не отвечая ей, он подошел к ящику с инструментами и, опершись на него, достал домкрат. Он старался поставить колеса на домкрат и выровнять их, но это ему не удавалось: машина слишком накренилась на правую сторону.

Аннет следила за ним сердитым взглядом. Она не знала, что его порядком оглушило и он получил сильные ушибы.

На дороге показался встречный автомобиль. Шофер помог им вытащить машину из канавы. Никаких повреждений не было.

– Садитесь, – сказал Жан.

Всю дорогу они ехали молча. Когда они подъезжали к ее отелю, Аннет увидела, что его лицо исказилось от боли. Значит, он действительно расшибся!

– Вы должны зайти ко мне, – сказала она, – слышите, Жан, я вас прошу.

В гостиной было пусто и прохладно.

– Скажите, где вы чувствуете боль? – спросила Аннет.

Она стояла рядом с ним. Он посмотрел на нее в упор.

– Нет, нет, – невольно прошептала она. Гнев придал ему храбрость. Он силой привлек ее к себе и долго смотрел в ее глаза, стараясь прочесть их выражение, затем впился в ее губы долгим поцелуем.

Освободившись из его объятия, Аннет зашаталась.

– Я счастлив, слышите ли, счастлив, как никогда не был за эти два года. Если даже нам не суждено больше встретиться, вы все-таки меня никогда не забудете.

Он подошел к двери и остановился. Обернувшись еще раз и посмотрев на нее, он вышел из комнаты.

– Но почему ты должен ехать сегодня в Лондон? – спрашивала Ирэн Жана.

Он с каждым днем становился все невыносимее. Он принял целую кучу приглашений, а теперь вдруг решил ехать с ночным экспрессом в Калэ.

– Ты с Анжель можете оставаться, если хотите.

– Будь благоразумен! Ты ни слова не говоришь по-английски, и у тебя масса приглашений и деловых свиданий. Наконец, мы ведь приехали с тобой, чтобы быть всюду вместе.

– Я сегодня еду, – упрямо повторял он.

Со времени приключения с автомобилем прошла неделя. Аннет он больше не видел. В отеле ему сообщили, что она уехала два дня тому назад в Лондон. Через пять дней там был назначен его концерт. Жан решил ехать в этот же день.

Во время переезда была плохая погода. В Дувре шел сильный дождь. Лондон был окутан густым туманом, и, несмотря на лето, все ходили с зонтиками. Они остановились в Беркелее, так как Ирэн не хотела жить в центре города.

Жан знал, что Аннет живет в отеле «Савой» и танцует в Паласе. Он решил в тот же вечер пойти туда.

Что выйдет из этого, он не знал. Ему нужно было видеть Аннет. Он послал ей свою карточку через рассыльного. Тот вернулся с коротенькой записочкой от фрау Барш. Она гласила: «Аннет очень устала и не может принять».