Валери Блок - Рождество наступает все раньше

Собака не обратила на нее внимания и принялась скакать вокруг Барри. Он играл с ней на диване. Хватит.

– Я принесу тебе пакет, – сказала она.

– Я просто не понимаю. Я тебе совсем не нужен?

– Тридцать два года я прекрасно обходилась. Я без тебя не умру.

– Я умру без тебя! – сказал он, хватая ее за плечи. Он все превращает в драму. – А как насчет твоей бабушки?

Она не станет реагировать на подобные манипуляции.

– Это все очень грустно, – сказала она, подталкивая к нему пакет. – Но это другой вопрос.

Это не должно влиять на то, как нам следует поступить.

Он прижал пакет к животу и замер.

– Ты такая… блин, это что-то клиническое. Я не понимаю.

– Почему? – Как он смеет использовать против нее ее бабушку!

– Ты не испытываешь ко мне совершенно никаких чувств.

– Это неправда. У меня к тебе одни только чувства. – Джастин вышла на кухню. Но там делать было нечего. – Плохие и хорошие. Чувства. – У следующего мужчины не будет и следа лысины, и он будет работать больше, чем она. Организовать группу, подумать только!

– Это не подлежит обсуждению?

– Нет. Мы должны двигаться дальше. И разойтись надо тихо.

Барри вошел в кухню и стал пылко ее целовать.

– Нет.

– Почему? – Он целовал ее, как безумный. – Это же в последний раз.

Это слезливая сентиментальность. Она была не в настроении устраивать спектакль. Он этого никогда не поймет. Он нестабилен. Он глупец. Разлегся у себя на диване, отказывается от предложений, смотрит телевизор. Она с отвращением отстранилась от его рта.

– Извини, я не могу.

– Чудесно. Я ухожу.

Но он не ушел! Подошел к пробковой доске у телефона и вытащил булавку с кампании 1984 года.

– Никогда не хотел просить об этом.

– Так и не проси, – бросила Джастин, и его глаза сверкнули. Ей все равно. Она хотела, чтобы он ушел. Он вогнал булавку обратно в доску. Теперь он производил несколько угрожающее впечатление.

– Можно я приму душ?

Хватит тут торчать. Она выдохнула.

– Всего лишь, черт возьми, душ! – Вперед!

Но он вышел из ванной такой причесанный, разгоряченный и сияющий, что ее чувства изменились. С Барри ей довелось пережить глубокую умиротворенность. От этого нельзя отмахнуться. Это и есть любовь? Он нелеп, он очарователен, он злится на себя. Она обняла его, и на его лице отразилась такая всепоглощающая радость, что ей захотелось просто выйти за него и покончить с этим.

Он горько качал головой, с презрительной беспечностью заталкивая в пакет нижнее белье и носки. Смотри внимательно: он забудет грязную пару белья на полу в ванной. Джастин снова обняла его на прощание и чуть не заплакала. Какими словами рассказать об этом матери?

Он поцеловал собаку и вышел не оглядываясь.

А вот и они, грязные трусы на полу в ванной, засаленные, жалкие, нелепые. Она не подняла их. Грязное белье – далеко не единственное, что она видала с Барри, но сейчас она не хотела об этом думать. Она заварила себе чаю, прибралась и протерла пыль – и замечала его белье каждый раз, как входила в ванную.

__________

Это был вечер накануне завершения сделки по продаже сети магазинов спортивных товаров Ноя Клермана конкуренту. Джастин собиралась проверить некоторые изменения, внесенные в последнюю минуту, а пока проглядывала свадебные объявления в «Таймс». Мисс Эберли Питтс, 21. Мисс Джослин Греббис, 23. Что это за люди? Инес Кэмпбел Нанс, 28. Ну вот. Все-таки двадцать восемь.

Ей не следует вообще читать этот раздел.

Никки вбежал к ней в кабинет с раскрасневшимся лицом.

– Ты не поверишь, но они говорят, что не могут закончить завтра, если не увидят некоторые документы.

Он подал Джастин список. Она просмотрела, какие документы им были нужны, схватила телефон и позвонила другой стороне.

– Вы что, шутите? – раздраженно спросила она взявшего трубку клерка. – Аренда офисного пространства в О-Клэр – да я больше за квартиру плачу! Это не может задержать завершения сделки. – Она повесила трубку.

– У них было на это несколько месяцев, – возбужденно говорил Никки. – В половине двенадцатого ночи, накануне подписания? Это просто непрофессионально. Это глупо.

Зазвонил телефон. Никки схватил его своей тощей рукой.

– Включи громкую связь, – с отвращением потребовала Джастин.

– Как вы смеете разговаривать так с моим сотрудником! – задыхаясь, выпалил в трубку партнер из компании-покупателя.

– Рон, – сказала Джастин. – У вас было четыре месяца и вы могли просить все, чего пожелаете. Мы всегда были готовы помочь.

– У нас есть полное право! – крикнул он. – Что вы скрываете?

– Рон. – Она постаралась держать себя в руках. – Мой клиент может орать на меня, мой партнер может орать на меня. Но вы – не можете.

– Мне нужна запись, показывающая, что…

– Какая запись? Нет никаких записей! Никки улыбался.

– Мы пришлем вам документы по факсу, – сказала она. – Но вы знаете не хуже меня, что вы не поймете их за час. Вы просто прикрываете свои задницы, и замечательно, но вы должны были сделать это месяц назад. Вы меня удивляете.

– Так вы пришлете.

– Да. Но если мой клиент не получит денег завтра к десяти, я не думаю, что он захочет ждать до одиннадцати.

– Позвоните ему.

– Я не собираюсь звонить моему клиенту в полночь. Нам нужны деньги в десять утра. У нас есть и другие предложения, если помните.

Она отключилась. Никки устало, для порядка показал ей большой палец. Эта работа больше его не интересовала.

Джастин провела день закрытия сделки в ожидании подтверждения перевода денег, вместе с Никки и специалистами по инвестициям. Утром здесь царило усталое облегчение. После обеда все уже сердились, им не терпелось перейти к другим делам. В четыре тридцать из банка все еще не было никаких вестей.

– Если можно отправить человека на Луну и позвонить домой с самолета, – сказал Никки, прислоняясь спиной к стене, чтобы размять коленки, – то можно бы уже, кажется, перевести деньги к половине четвертого.

Специалисты по инвестициям загудели в знак согласия.

В пять им сказали, что перевод не могут найти в компьютере. В шесть – что денег нет ни на счету «Ной Клерман Лтд», ни на счету «Спорт Про Икуитис», и вообще нигде нет.

Никки растерялся:

– Четыреста миллионов долларов – они их потеряли?

– Как же, потеряли, – сказала Джастин, набирая номер банка. – Что, черт побери, у вас тут происходит? – прогремела она. – Немедленно найдите деньги! – Она с грохотом бросила трубку. Люди разбрелись, чтобы заняться делами, которые давно бы уже сделали в течение дня, если бы не сидели тут в ожидании известий. Джастин и Никки торчали у телефона.

Деньги нашли в восемь. Джастин доехала до дома и вырубилась.

Она проснулась в полночь, выгуляла собаку. Потом ела бутерброды с майонезом и смотрела «Шоу Мэри Тейлор Мор». Вот такая у нее теперь жизнь.