Фёдор Крашенинников - Любовничек

Навалилась какая-то дикая нечеловеческая усталость. Захотелось лечь спать, свернуться калачиком и проснуться уже в следующем дне, который обещал быть не таким грустным, как прошедший.

22.

Меня разбудила знакомая по трудовым будням мелодия будильника. Доли секунды я выпутывался из какого-то липкого и бессвязного сна, потом открыл глаза и сразу забыл его. Осталось только бесформенное неприятное ощущение.

Во рту тоже было неприятно. Я сразу вспомнил весь вчерашний вечер и мучительную ночь: Ленку долго тошнило и отпустило уже ближе к утру. Я как раз ушел ополоснуть ведро и, вернувшись с ним, увидел, что она наконец заснула. Лена лежала на краю кровати в позе эмбриона. Я прикрыл ее одеялом, лег и, похоже, сразу заснул.

Я посмотрел на часы. Было шесть часов утра. Голова гудела - я совершенно не выспался, но настроение было все-таки замечательное, даже несмотря на неприятный запах и жуткую духоту в номере. Кондиционер я в итоге выключил, потому что спать под его трели было никак нельзя, а открыть балкон забыл, как и задвинуть шторы. Поэтому комнату заливало жаркое утреннее солнце, и в его лучах я снова видел летающую по комнате пыль – почему-то каждое утро я обращал на это внимание.

Я встал и пошел в туалет. В зеркале я без особого удивления увидел помятого и опухшего мужика. Кожа на лице была сухая, как будто покрытая косметической маской. На щеке и носу вскочили розовые прыщи, еще несколько мелких виднелось под щетиной. Волосы были взлохмачены. В общем, таким инфернальным красавцем я себя давненько не видел.

Тем не менее у меня была горячая вода, шампунь, новая бритва и хороший лосьон. Минут через десять я закончил бриться, отточенными за многие годы движениями выдавил прыщи, обильно протер лицо лосьоном и причесал мокрые волосы.

- Уже утро… - Ленка щурилась от яркого солнца. После тяжелой ночи она была болезненно бледной даже сквозь загар и казалась отощавшей.

- Да, вставай, надо вещи собирать! – оптимистичным голосом сказал я и включил телевизор. Комната наполнилась бодрым бубнением усатого турецкого диктора, что-то читавшего по бумажке.

- Мы сегодня улетаем? – Ленка встала и поплелась в туалет.

- Да, у нас три часа на сборы! – Я открыл балкон.

- Господи, какой ужас… Мне так плохо… А как подумаю о возвращении – просто сдохнуть хочется… - Она села на унитаз.

Тут я вспомнил, что так и не сказал ей ничего про ролик. С другой стороны, я уже не был так уверен, что он может нам помочь. Тем не менее других козырей у нас не было.

- Слушай, может быть, не все так плохо. Вчера я кое-что сделал, и, возможно, мы сможем выпутаться из ситуации.

Ленка подняла голову и посмотрела на меня.

- Ты убил его? – с надеждой спросила она.

- Нет, но, возможно, это даже лучше… - без прежнего задора продолжил я. – Хочешь выпить?

- Нет уж… Говори, что ты сделал? Ну?

Я рассказал ей про телефон и ролик на нем. Она некоторое время молчала.

- Покажи мне это… - Ленка подошла ко мне.

- На, если хочешь... - Я включил запись, отдал ей телефон и сел на кровать.

- Какой ужас… Я ничего не помню почти… И что хорошего? Блин, я теперь точно попадаю… - Она обреченно села рядом.

Надо было срочно изложить ей план спасения.

- Смотри, все не так плохо. Помнишь твой начальный план? Тогда все уперлось в то, что твои слова легко опровергнуть… Теперь у нас есть доказательства, что это он тебя трахал, понимаешь? То есть если он начнет что-то рассказывать, то он сам и окажется виноватым, понимаешь? Он может что угодно рассказывать, но это он тебя трахал! – выпалил я. Однако моя речь даже мне не показалась вдохновляющей.

- Трахал, трахал… А ты весь в белом. А я вся в дерьме… Хорошо придумал… Любовничек… – Судя по пессимистическим интонациям, ситуация выходила из-под контроля.

- Мы все в дерьме… Но послушай меня и подумай. Что он скажет Борису? Я трахал твою пьяную жену и обзывал тебя придурком? Да, ты была не у тетки, а в Турции. Да, напилась. Да, это плохо. Но то, что он воспользовался твоим состоянием и изнасиловал тебя, еще и попросил кого-то снять все это на свой телефон, – это-то никак не красит его.

- Это же твой телефон… - Она явно балансировала на грани истерики, и я боялся только того, что истерика начнется раньше, чем я договорю.

- Я снимал на его телефон, а себе скинул ролик, понимаешь? То есть можно сказать, что он еще и рассылал это всем своим знакомым. Даже если я и всплываю в этой ситуации, то только как его соучастник… Короче говоря, он теперь в том же дерьме, что и мы. Да, так себе утешение, но, я думаю, это его заткнет.

Ленка встала и пошла в душ.

Я вышел на балкон. Впервые за все дни отдыха не хотелось ни пить ни курить. Несколько минут я смотрел вдаль, снова и снова прокручивая в голове всю аргументацию. Ситуация ухудшилась, но ухудшилась для всех. Это было несомненным плюсом.

- Давай все сначала… - Ленка вышла из душа в новых трусиках, села на кровать и закурила сигарету. – Значит, я поехала в Турцию. Одна. Тут познакомилась с вами. Мы напились, и этот скот меня трахнул. А ты снял на телефон. По его просьбе. Так?

В ее изложении ситуация приобрела новое звучание. И я бы не сказал, что такая расстановка акцентов меня обрадовала. Но если уж смотреть правде в лицо, то только в таком виде версия могла на что-то сгодиться.

- Как-то так, да… - я не стал с ней спорить.

- Отлично… - Она выпустила дым изо рта и энергично затушила сигарету. – А этот ублюдок в курсе?

- Нет, я ему ничего не сказал. Если он не залез в свой телефон, то он, скорее всего, пребывает в полном неведении…

- Ха, значит, его ждет сюрприз… Давай собирать вещи. Или сначала позавтракаем? Я бы выпила кофе. – Она пришла в себя окончательно, и я тоже почувствовал себя значительно бодрее.

- Пойду закажу завтрак в номер, а ты укладывай вещи. – Я снял трубку и с обычной путаницей в курортном английском заказал-таки кофе, омлет и соки.

- А когда мы с этим козлом будем говорить? – Лена уже собирала вещи и методично складывала в свою сумку. Я тоже принялся бродить по номеру, подбирая свою одежду, книги и прочие мелочи. Паковать вещи я никогда не умел, а потому просто сбрасывал их в рюкзак, отчего тот очень быстро превратился в бесформенный куль.

Между тем вопрос был очень своевременный.

- Может, в порту? Или в самолете? – предположил я.

- Там будет суета и много народу... - справедливо заметила она.

- Да, надо как-то без свидетелей… - поддакнул я.

Мы некоторое время собирались в тишине.

Принесли завтрак. Было 9 утра. Вещи почти все были собраны. Мы прервались на трапезу.

Я поел с большим аппетитом, а Ленка ограничилась соком и кофе. До отъезда оставалось два часа.

- Давай сходим к нему… И все скажем. – Ленка явно была решительно настроена.