Энн Стюарт - Призрак ночи

Она с этим справится, упрямо подумал Этан, стараясь совладать со своими чувствами, призывая на помощь железную выдержку. Просто она временно подпала под влияние старого дома, его обитателей и необычных обстоятельств. Как только она вернется к своей прежней жизни, яркому солнцу, шуму больших городов, она тут же поймет, как крупно ей повезло.

Может быть, и для него еще не все потеряно, и он тоже сможет каким-то образом пережить все напасти. Он прислушается к доброму совету Села и покинет город, оставит мысль о мести, распрощается с Джозефом и Рут и вернется на остров. И никто не будет глазеть на него, да что там — даже не посмотрит дважды, и он сможет греться на солнышке, плавать в океане, дышать соленым морским воздухом и ощущать, как легкий тропический бриз мягко обвевает кожу. Там нет безжалостно палящего солнца, наоборот, его лучи ласковы и нежны, а ночи полны мира и тепла.

Но кого он старался обмануть? Ведь ему не нужны были ни морские бризы, ни солнце, ни вода. Он не нуждался ни в чем, кроме того единственного, чего не мог получить. Меган Кэри.

Он откинулся на спинку кресла и в непроницаемой тьме закрыл глаза. Пускай она уезжает побыстрей , взмолился он к далекому Богу, в которого давно не верил.

Меган безнадежно затерялась в огромном доме. А ведь она была уверена, что найдет Этана. Она всегда превосходно ориентировалась на местности, к тому же ее столько раз провожали в его логово, что не сомневалась — найти Этана не составит большого труда.

Вместо этого она все дальше и дальше углублялась в недра огромного старого дома, блуждая по бесконечным коридорам, которые попеременно освещались то газовыми, керосиновыми или шахтерскими лампами, то свечами, то тусклым электрическим светом. До тех пор, пока не оказалась в кромешной тьме. Ей казалось, что она слышит какие-то непонятные скребущиеся звуки. Крысы, вспомнила она слова Сальваторе, сказанные им в первый день ее приезда, но ведь тогда она не знала, правду он говорит или нет. Но стоя одиноко посреди темного незнакомого коридора, она потеряла всякие сомнения на этот счет.

А еще она распознала противный писклявый звук, сопровождавшийся хлопаньем множества крыльев. Летучие мыши! Она нервно провела рукой по спутанным волосам. Неужели летучие хищники действительно норовят вцепиться человеку в волосы? И правда ли то, что они любят ползать по одежде?!

Мег все еще различала тусклый свет в самом конце похожего на мрачный туннель коридора, ведущего в недра здания. Вдалеке послышались раскаты грома, и Мег не смогла сдержать нервного смешка. Ей бы стоять здесь в белой развевающейся одежде со свечой в руке — точь в точь как идеальная героиня в классическом романе ужасов! Да только готические героини не носят ни джинсов, ни блузок, не говоря уже о кроссовках. А еще их не душит ярость из-за того, что их бессовестным образом соблазнили и бросили. Этан насмехался над ней, называя героиней-девственницей. Но сейчас на ее месте оказалась рассерженная и весьма решительная женщина.

Меган не сомневалась только в одном. Она не покинет этот дом до тех пор, пока сам Этан не скажет ей об этом.

Она не знала, когда чувство беспокойства сменилось страхом, а затем переросло в панику. В довершение всего, раздался оглушительный раскат грома, который, казалось, потряс до основания не только огромный дом, в котором стены заходили ходуном и задребезжали окна, но и саму Меган, у которой зуб на зуб не попадал от страха. Последний огонек света внезапно погас, и она пронзительно закричала, с ужасом сознавая, что осталась в кромешной тьме наедине с полчищами крыс и летучих мышей.

Не зная, что ждет ее впереди, Мег боялась идти дальше по темному коридору, продолжая упрямо отмахиваться от своего не на шутку разыгравшегося воображения. Она присела на корточки возле каменной стены и прижала колени к груди. Ей было очень-очень холодно. И одиноко.

Этан , подумала она, призывая его в приступе отчаяния и тоски. Этан, мне страшно .

А потом не было ни света, ни звука, только легкое движение воздуха — и вот его ладони на ее руках — она знала, что это не может быть никто другой, только Этан — и он помогает ей подняться на ноги и до боли сжимает в кольце своих сильных рук.

Но Меган было все равно. Рыдая от облегчения, она прильнула к нему, обвила руками за шею и, приподнявшись на цыпочках, нашла его губы.

Он попытался было уклониться, но она запустила руки в его длинные волосы и удержала на месте, заставив принять ее отчаянный поцелуй. И Этан не смог сдержать себя, он ответил Мег поцелуем, в котором слились гнев и отчаяние.

Она провела руками по его телу. На нем была свободная рубашка, и Мег без дальнейших раздумий дернула за ворот, от этого резкого движения пуговицы разлетелись в стороны, полы рубашки разошлись, обнажив его теплую гладкую кожу. Она оторвалась от его рта и прикоснулась губами к мощной груди, в то время, как ее руки боролись с застежкой на ремне его брюк.

Когда она опустилась перед ним на колени, Этан застонал от боли и наслаждения, но затем его пальцы болезненно вонзились ей в плечи, он рывком поднял ее на ноги и прижал к стене.

— Не надо, — сказал он, вложив в одно слово все свое отчаяние.

Меган дрожала от нетерпения и желания. Она жаждала прикоснуться к Этану, прижаться лицом к его голому животу, приласкать его ртом. Ей хотелось подарить ему ласки, на которые она раньше не решалась, любить его всеми возможными способами. А еще она боялась… боялась…

— Не отсылай меня домой, — в отчаянии прошептала она. — Не надо. Ты же не хочешь, чтобы я уехала. Я знаю, что не хочешь.

Пальцы на ее плечах на мгновение сжались, причинив ей боль, но потом они отпустили ее, и Этан отступил в темноту коридора.

— Ты ничего не знаешь, — сказал он, казалось, каждое слово дается ему с огромным трудом. — Игра окончена. Возвращайся в свой маленький безопасный мирок, к любовникам, к отцу. Забудь про это место. Забудь обо мне.

— Я не могу. Этан, я люблю…

— Нет! — резко оборвал он ее. — Все окончено, Меган. Я получил то, что хотел. А сейчас я хочу, чтобы ты уехала.

Это правда, устало подумала она. Он говорил то, о чем думал. И голос у него был такой бесстрастный, суровый, а невыносимое чувство страстного томления, рвущееся у нее из груди, видимо, принадлежало ей одной.

Стена за ее спиной была холодной и твердой. Мег слышала, как где-то высоко над ними бушует гроза и знала, что ее выбор очень прост. Она может броситься к его ногам. Или броситься бежать.

Но ведь она уже умоляла его, и это ни к чему не привело. Без сомнения, он мог без труда разглядеть в темноте ее белое, заплаканное лицо, глаза, полные сожаления и горечи. В то время как она не видела перед собой совсем ничего.