Ирина Лазарева - Лось в облаке

Вадим ушел, а Егор Данилыч отправился к жене.

— Это Березин приходил? — спросила она. — Что, сильно переживает? Неужели Александр и тебе не сказал, куда едет?

— Не сказал, но я знаю, где он. За кого ты меня принимаешь, Катюша? Там за ними присмотрят, — мне так будет спокойнее. Сама знаешь, какие нынче времена. Кому-нибудь может не понравиться разрез глаз Лин, а сгубят походя русского писателя. Да мало ли что может случиться?

— Удивительные люди, — помолчав, добавил он с хорошей улыбкой, — могла ли ты представить себе, что такое возможно?

— Могла, — уверенно ответила Катя, — я знаю пример великой братской любви. Это Винсент и Тео Ван Гог. Почитай о них, и тогда тебе захочется увидеть картины гениального художника.

— А-а, — он весело погрозил ей пальцем, — все-таки хочешь приобщить меня к искусству?

— Почему бы и нет. Думаю, ты для этого вполне созрел.

Вадим прожил сумасшедшую ночь и день и даже к моменту визита к Вере все еще не мог унять своих душевных метаний. Он обошел несколько ювелирных магазинов и все не мог вспомнить, какой у Веры пальчик, хотя целовал ее руки тысячу раз. Наконец продавцы убедили нервного покупателя, что любое кольцо можно сузить или расширить. В шесть часов позвонил Краснов и заявил, что он уже находится у Веры — решил приехать пораньше, чтобы подготовить счастливую невесту, которая ждет не дождется своего суженого.

Краснов, падкий на потешные затеи и розыгрыши, решил следовать до конца своей удачной с его точки зрения выдумке и явился к Вере немного раньше назначенного срока в сопровождении двух, специально отобранных им для этой цели субъектов, отъявленных бандитов из бывшей свиты Макара, которых Вера должна была знать в лицо. Наружность у этих джентльменов была самая непрезентабельная. Один был тощий, малорослый, с несоразмерно длинным подбородком и лошадиными зубами; второй, напротив, толстый до безобразия, лысый, с заплывшими щелочками вместо глаз, при всем том наглый и самодовольный.

У ворот Краснов дал указания охраннику, как надо доложить о приходе Березина.

При виде спутников Краснова Вера побледнела и стала путаться в словах. Довольный произведенным эффектом, Краснов напустил на себя грозный вид, который мог привести в трепет не только слабую женщину, но и любого беззастенчивого негодяя.

После того как сваты расположились на мягких диванах и креслах, Краснов сурово произнес:

— Вера, ты свои капризы брось! Пока я жив, ты и твоя дочь нуждаться ни в чем не будете, но никому не ведомо, как сложится жизнь. Мне для собственного спокойствия надо знать, что ты надежно пристроена. В данном случае я забочусь не только о тебе, но и о своей внучатой племяннице. Короче, я решительно намерен выдать тебя замуж.

— Егор Данилыч, — пролепетала Вера, которой не под силу было спорить с этим опасным человеком, — я не хочу замуж. Мне так намного лучше.

— Молодой и красивой женщине не может быть хорошо без мужчины. Ты мне голову не морочь! Выбери себе жениха, и дело с концом. Да вот хотя бы на этих молодцов погляди — красавцы, орлы! Какой больше понравится, за того и пойдешь.

Вера остановила перепуганный взгляд на мнимых претендентах, — худой в ответ неосмотрительно улыбнулся, толстый — сально подмигнул. У нее на лице появилось гадливое выражение, что немало позабавило Краснова.

— Егор Данилыч, — чуть не плача сказала она, — вы не можете заставить меня силой замуж идти. Хоть убейте, а не пойду.

— Что-то ты больно привередлива. Жаль, Вера, жаль, обижаешь ты меня, — в голосе Краснова появились жесткие нотки, отчего бедной женщине стало совсем худо. — Сейчас еще один придет. Раз эти двое тебе не понравились, значит, за третьего пойдешь. Учти, Вера, терпение мое небезгранично.

Вошел охранник.

— Жених прибыл! — провозгласил он.

— Встречай гостя, хозяйка, — сказал Краснов. — Этот, правда, совсем никудышный, да что уж теперь поделаешь, сама виновата.

Вера встала, робко подалась вперед и застыла, обреченно уставившись в дверной проем. Послышались шаги; по мере их приближения в ее глазах нарастал ужас; шаги звучали все ближе, ближе, и в дверях появился Вадим. Она не двигалась и продолжала смотреть на него все с тем же выражением, затем покачнулась и упала бы, если бы он ее не подхватил.

— Я же тебе говорил: сиди, а то упадешь, — сказал Краснов.

Вера разрыдалась счастливыми слезами и уткнулась лицом Вадиму в грудь, в распахнутый воротник его рубашки, вдыхая свежий запах ткани, туалетной воды и его собственный, теплый, мужской, любимый.

— Ну как? И за этого не пойдешь? — не унимался Краснов, пользуясь тем, что Вера говорить была не в состоянии. — Тогда я его забираю. Может, для другой сгодится.

— Пойду, за него пойду! — смеясь и плача, выкрикнула она и обхватила Вадима крепко, изо всех сил, словно боялась, что его действительно могут у нее отнять.

Александр молчал целый год. Вадим беспокоился, скучал, злился и жаловался Краснову:

— Неужели он не может мне один раз позвонить? Чего он боится? Должен я хотя бы знать, жив он или нет? Подожду еще месяц и начну его искать.

— Терпи, — гудел Краснов, — я же терплю, а тебе все вынь да положь. У человека никогда не бывает всего разом. У тебя жена любимая, скоро сын родится, тебе радоваться надо. Что врачи говорят, когда Вере рожать?

— Ждем со дня на день. Она молодец, спокойная и веселая, это я веду себя, как неврастеник, — стоит ей ночью шевельнуться, и я вскакиваю, — такой страх меня берет, что и сказать не могу. На работе усидеть не под силу, все из рук валится. Как вы думаете, может быть, мне стоит пригласить в дом врача и акушерку? Пусть поживут несколько дней.

— Если тебе так лучше, пригласи. Только зря ты себя изводишь — Вере не в первый раз рожать, бабонька она здоровая, крепкая. Я, правда, сам переволновался, когда Нельку в роддом повезли. Видно, так положено: приход в мир маленького человечка начинается с переживаний и радостей, и так потом всю жизнь.

— Если б только переживаний! У Сани мать от родов умерла.

— Тьфу, типун тебе на язык! Так вот как ты себя запугал! Тогда время совсем другое было, медицина сейчас на высоком уровне, и рожать Вера будет в столичном роддоме, а не в поселке. Слушай, парень, ты это выбрось из головы. Как у Веры схватки начнутся, сразу же мне звони. Чувствую, с тобой возни будет больше, чем с ней.

Вечером того же дня Вадим, ни на что не надеясь, проверил, как обычно, свою почту в Интернете, и вдруг увидел послание от Сани:

— Хочу поделиться с тобой великой радостью. У меня родился сын! Ты не поверишь, но этот карапуз такой же белобрысый, как и я. Цвет глаз пока не определился, но по всему видно, что малец пошел в папашу. Лучше не вспоминать, что я пережил, когда Лин рожала. Чуть тебе не позвонил, чтобы ты приехал, с трудом поборол искушение. Она сама маленькая, а бутуз отъелся до четырех килограммов. Теперь все позади. Мать и ребенок здоровы, я горд и счастлив как никогда.