Маша Царева - Небо. Парашют. Юноша

– О чем я и толкую! – Лерка подняла указательный палец вверх: – О том, что тебе нужен не неоперившийся мальчонка, Кашеварова, а взрослый умный мужик! Тебе же тридцать лет, в конце концов.

Мы с Леркой топтались на Моховой и тщетно пытались решить философский вопрос возрастной самоидентификации. Проще говоря, можем ли мы, две красивые свободные тридцатилетние (хотя Лерка уже давно находится в категории «слегка за тридцать», но в сущности это не важно), причислить себя к отряду разбитной молодежи. Или нам давно уже пора остепениться и осесть по своим уютным квартиркам, вооружившись вязальными спицами и стопкой видеокассет с романтическими мелодрамами.

Если все же мы рискнем выбрать первый вариант, то самое время тряхнуть стариной (а заодно и растрясти жирок) в каком-нибудь супермодном ночном клубе. И несмотря на то, что после довольно утомительного перелета я с ног валилась от усталости, идея Лерки отправиться на дискотеку показалась мне в целом позитивной. В конце концов мы так давно никуда не ходили вместе! И наплевать, что на мне старые джинсы, а Лера не накрашена.

И вот когда мы пытались припомнить, какие хорошие ночные клубы находятся недалеко от Арбата, в моей сумочке запиликал мобильный. Как всегда, с трудом найдя в ворохе сумочного хлама крошечный серебристый аппаратик, я увидела на светящемся табло номер Кирилла Калинина.

Моя физиономия тотчас же расплылась в довольной ухмылке. Клянусь, произошло это непроизвольно. Только что, пять минут назад, я решила, что он из породы «неподходящих мужчин». Но сейчас, глядя на знакомые цифры в окошечке моего телефона, я все равно обрадовалась. Он обо мне помнит! Он звонит, чтобы узнать, как проходит моя акклиматизация. А может быть… Может быть, я поторопилась сделать выводы? Может быть, манипуляторша-Лерка навязала мне ошибочную точку зрения?

– Это твой парашютный любовник, что ли? – подозрительно спросила Лерка.

– Ну да, – подтвердила я, – в твоем вопросе мне послышалась угроза.

– Ты ему скажешь? – довольно прохладно полюбопытствовала она.

– Не по телефону же… – замялась я.

– Но я надеюсь, ты не собираешься кинуть меня ради сопливого парашютиста? – насупилась Лерка. – Между прочим, у меня трагедия, и мы собирались на дискотеку! А с ним ты все равно решила расстаться, так-то!

Я чуть было со злорадством не напомнила ей, что она-то не постеснялась бросить меня ради какого-то там программиста. Но это было бы бестактно. Мне вовсе не хотелось, чтобы, едва помирившись, мы с Леркой опять разошлись.

– Конечно нет, – со всей сердечностью воскликнула я, на ходу соображая, что бы соврать Лерке, если Калинин вдруг предложит мне встретиться прямо сейчас. Конечно, пойти на дискотеку в обществе брошенной невесты с накладными ногтями невероятной длины – перспектива заманчивая. Но в то же время мне ужас как хотелось увидеть Кирилла. И чем скорее, тем лучше. Не знаю почему. Может быть, у меня получится взглянуть на него под другим углом и решиться наконец на болезненный разрыв.

Скажу ей, пожалуй, что у меня поднялась температура… Хотя нет, Лерка ни за что мне не поверит, она же меня как облупленную знает. Я должна придумать по-настоящему оригинальный и в то же время правдоподобный предлог. Ведь не будет же лучшая подруга настаивать на совместных плясках, если у меня случится, допустим, нечто ужасное?

Можно, например, с непроницаемым лицом соврать, что Калинин ногу сломал. Хотя нехорошо это – еще навлеку на него настоящую медицинскую неприятность.

О!

Эврика!

Можно сказать, что ногу сломала Инга. Ее-то длинных загорелых конечностей мне, в случае чего, будет совсем не жаль.

– Алло! Кирюша!

Лерка скривилась.

– Саня? Где тебя носит? Еле дозвонился до тебя.

– Я с подругой была на маникюре. А что? Как ты, отдохнул после самолета?

– Отдохнешь тут, – голос у него был усталый и серьезный. Совсем не таким голосом любвеобильные голубоглазые парашютисты заманивают в свою холостяцкую берлогу красивых дам.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

– Саня, это ужасно… Инга сломала ногу!

– Что? – мое лицо перекосилось от суеверного ужаса. Неужели он меня разыгрывает? Но это так глупо, я ведь даже еще не успела озвучить свою невинную ложь! – Правда?!

– Думаешь, я стал бы шутить на такую тему? – оскорбился Кирилл. – Я же говорил ей, что сразу после самолета не стоит идти работать в клуб! Но она меня не послушалась, как обычно… И вот результат.

– А что с ней произошло? Упала?

– Сорвалась с шеста, – он чуть не плакал, – это кошмар, она в больнице. Ей будут делать операцию.

– Хочешь, я приеду? – Стыдно признаться, но я больше волновалась не за Ингу, а за него, за Кирилла Калинина. Никогда раньше я не слышала, чтобы у него так срывался голос.

– Не знаю… Я только что выбил ей отдельную палату. Она спит.

– Адрес, – вздохнула я.

– Что?

– Продиктуй мне адрес! Я буду в течение часа.

Губы Лерки сжались в тоненькую нитку:

– В течение часа? А как же…

– Лер, Инга ногу сломала. Сорвалась с шеста во время своего дурацкого стриптиза, – перебила я, – надеюсь, ее теперь уволят, она найдет работу секретарши и перестанет наконец выпендриваться… Я должна ехать, он там один!

Лерка молчала довольно долго перед тем, как ответить.

– Ну ты даешь, Кашеварова! – при этом она так скорбно качала головой, как будто бы речь шла не о сломанной ноге зловредной Инги, а как минимум о пяти незаметно набранных мною килограммах. – Послушала бы ты себя со стороны! Ногу сломала Инга, а жалко тебе твоего героя-любовника!

– Но он же там один, в больнице суетится, – беспомощно повторила я.

– Ладно, иди уж, – махнула рукой моя подруга, – ты безнадежна.

– Спасибо тебе, Лерчик! – В благодарственном порыве я звучно расцеловала ее в обе щеки. – С меня шампанское! Обязательно сходим в клуб в другой день.

– Естественно, сходим, – фыркнула Лерка, – надо же мне хоть как-то отметить тот факт, что я больше не невеста!

До больницы я добралась минут за сорок, несмотря на то что находилась она на самой окраине Москвы. Такая торопливость не могла не отразиться на моем внешнем виде – выглядела я, как особа, которую прямо в куртке и джинсах запихнули в парилку русской бани и заставили просидеть там целый час.

С трудом мне удалось разузнать у хамоватой работницы регистратуры, в какой палате находится Инга. Еще труднее было найти корпус – попадавшиеся на моем пути медицинские сотрудники из соображений природной вредности или склонности к милой шутке почему-то все время норовили отправить меня по ложному пути.

Кирилла Калинина я увидела сразу. Он сидел в коридоре, прямо на полу. Плечи его угрюмо поникли, колени были прижаты к груди.