Маша Царева - Силиконовые горы

– Что? – быстро спросила Ксения.

– Я надеюсь, ты мне доверяешь на сто процентов?

– Ну да, мы же…

– Я имею в виду как профессионалу. Ксения, если ты хочешь работать с моим центром, придется выполнять все мои требования.

– А они какие-то особенные? – она игриво тряхнула волосами.

– Я не шучу. В первую очередь они касаются твоей внешности. Над ней придется поработать.

Сказать, что она удивилась – значит не сказать ничего. Ее повседневная жизнь и так в основном состояла из работы над внешностью – таков удел большинства работающих манекенщиц. Диета, спортзал, беговая дорожка дома, вереница тюбиков в ванной – для каждой части тела соответствующий крем. Косметолог, стоматолог, парикмахер, эпиляторша, стилист. И этого мало?!

– Не смотри так. Я говорю вот о чем, – он прикоснулся указательным пальцем к ее подбородку, – с этим надо что-то сделать. Но это пустяки, простейшая операция.

– Операция? – изумилась она.

– Липосакция подбородка, – дружелюбно объяснил Даррен, – это простейшая операция, каждая вторая модель такое делала. Хочешь сказать, что не знала о своем тяжелом подбородке, my darling?

Глоток – взгляд в увеличительное зеркало.

Взгляд в увеличительное зеркало – еще один глоток.

Наверное, ей давно пора бы закруглиться, выпить кофе, принять ледяной душ. Бытовое пьянство, даже в разовом формате, – не лучшее начало блистательной карьеры.

Но как же тогда унять невольную дрожь в пальцах, как успокоить смятенный ум? Пластическая операция… Пускай Даррен говорит, что липосакция подбородка – сущий пустяк, но все-таки… Ксения Пароходова вовсе не была ярой сторонницей естественной красоты. И она допускала мысль, что когда-нибудь придет на свою первую консультацию к хирургу. Однако это возможное «когда-нибудь» казалось ей почти таким же далеким, как и старческая подагра.

Две недели назад она пришла на кастинг – требовалась девушка для рекламного ролика губной помады. Пухлогубость Ксении имела природное, а не силиконовое происхождение. Она считала, что у нее есть все шансы на успех. Но кастинг-директор, мельком взглянув в ее лицо и пролистав портфолио, нехотя бросил:

– Все бы хорошо, да подбородок тяжеловат.

Она потом спросила менеджера агентства, с которой была в приятельских отношениях:

– Что он мелет? Он же не всерьез, да?

– Хочешь сказать, что не знаешь своих недостатков, дорогая? – был ей ответ. – Кокетство – не лучший профессиональный инструмент для модели. Ты должна уметь смотреть на себя саму критично.

– Хочешь сказать, что у меня и правда тяжелый подбородок? – озадаченно спросила она.

– Не тяжелый, – замялась менеджер, – но на кастинге правильно выразились – тяжеловат. Да ты не расстраивайся так! Столько лет с этим подбородком работаешь – и все нормально! Успешнее многих.

Итак, на одной чаше весов – блестящая карьера в Америке и миллионные контракты, а на другой – дурацкие принципы и боязнь новых ощущений. В конце концов, что она потеряет, если запишется к пластическому хирургу на консультацию? Мало ли она рисковала для того, чтобы стать тем, кем является сейчас? Разве ей не пришлось идти на жертвы, чтобы всего этого добиться?

Сделав последний глоток, Ксения вытерла губы тыльной стороной ладони и решительно поставила бутылку обратно в кухонный шкафчик.

Смуглые руки массажиста были приятно теплыми и скользкими от мускусного масла. Наташа блаженно жмурилась, чувствуя, как по каждой клеточке расслабленного тела разливается обволакивающее тепло. Профессионально осторожные поглаживания отдавались сладкой ноющей вибрацией в паху.

Массажист был испанцем, совсем молоденьким. Невысокий, сильно загорелый, с черными сросшимися бровями и мускулистым торсом, он был представителем многочисленного племени курортных мачо, зарабатывающих за счет смазливости лица, натруженности мускулов и эффектной волосатости конечностей. Короче говоря, за умеренную плату сексуально обслуживал богатеньких курортниц вроде нее.

Наташа приехала в SPA-отель в Коста-Браве всего на четыре дня. У нее не было ни времени, ни желания затевать увлекательную в своей предсказуемости игру в курортный роман с каким-нибудь искателем приключений из Германии. К тому же от озабоченных курортников одни проблемы, которые решаются исключительно в кабинете венеролога. А массажист чистенький – Наташа знала, что отель обязывает его раз в две недели сдавать все необходимые анализы. Так что оплаченный эротический сеанс как раз для нее, двадцатишестилетней, избалованной, горячей.

Ее бурлящая кровь требовала перехода к решительным действиям. Отхлебнув ледяной «Мохитос», Наташа лениво перевернулась на спину. Мигель (или его звали Хуан?) на ломаном английском запротестовал – он еще не закончил с позвоночником.

Наташе не надо было даже рот открывать, чтобы дать понять, чего она ждет. Правда огромными неоновыми буквами сияла в ее томно прикрытых, блестящих от возбуждения глазах.

Хуан (Мигель?) отлично владел языком телодвижений, ему не надо было дважды повторять. Ее красноречивое молчание было истолковано правильно, и вот уже его накрахмаленная футболка с логотипом отеля летит на пол, за ней следуют красные шорты и ее трусики-стринг…

Через сорок минут Наташа, румяная, расслабленная и слегка взлохмаченная, томно выплыла из массажного кабинета, на ходу запахивая розовый банный халат. Девушка на reception встретила ее понимающей улыбкой. Ее звали Татьяной, она была студенткой-испанисткой из Питера, каждый сезон подрабатывающей на курорте.

– Все нормально?

– Лучше не бывает, – хохотнула Наташа, – один минус – страстный секс стимулирует аппетит, а я и так три килограмма набрала.

– Вам идет, – вежливо сказала Татьяна.

– Да ладно, сделаю липосакцию в случае чего. Но этот ваш… не помню как его… лучше всех! Вчера мне делал массаж Родриго, так он вообще ни черта не смыслит в женщинах. Тыкался в меня как теленок, от радости едва в штаны не кончил.

Татьяна застенчиво рассмеялась – с одной стороны, ей импонировала безбашенная наглая храбрость откровенной клиентки, с другой – было немного неловко выслушивать такие подробности.

– Надеюсь, мы не слишком громко кричали?

– У нас звуконепроницаемые стены. На завтра вас тоже записать? Завтра работает Хорхе, он у нас самый популярный.

– Не люблю самых популярных, – нахмурилась Наташа, – они, как общественный сортир, все так и норовят торопливо попользоваться. И вообще, я завтра уезжаю.

– Так быстро? – Татьяна с профессиональной расторопностью изобразила грусть-тоску.

– Я записана в клинику в Москве, – с деланной серьезностью ответила Наташа и, понизив голос, добавила: – Грудь.