Мари Луизе Фишер - Поздняя любовь

Как и всегда, у Сильвии было очень тщательно подкрашено лицо. К приходу Донаты она уже переоделась ко сну. На ней был шелковый, отливающий красным блеском домашний халат, накинутый на ночную рубашку. В не очень большой комнате, первоначально предназначавшейся для гостей, висели облака табачного дыма.

Доната невольно поискала глазами какую-нибудь книгу, но ничего такого не обнаружила.

— Чем ты занята?

— Слушаю музыку. Впрочем, нет, по правде говоря, я в раздумье.

«Вот это да!» — подумала Доната, которая охотно поделилась бы с сестрой собственными переживаниями.

— Выпьешь глоток виски? — спросила Сильвия.

— В эту пору ты обычно еще находишься в стадии легких вин. — Доната протянула ей свой стакан для вина.

— Только не сегодня. — Сильвия налила в него виски и, зная вкусы сестры, щедро подбросила кубики льда. — Это из моих собственных запасов, — объявила она.

— Ну, это-то мне известно. Спасибо.

Доната подтащила ближе к Сильвии мягкий пуфик, села и взяла в руку стакан. Она пригубила напиток, но алкоголь еще не перемешался с ледяной водой и был слишком крепок. Доната поставила стакан на стол.

— Сигарету? — предложила сестра.

— Спасибо, пока нет. После.

— Вышла новая книга.

— Неужели?

— Не спеши со своими насмешками и послушай меня. Автор — женщина — предлагает рекомендации по проблемам секса. Книга называется «Как я делю своего мужа с другой женщиной» или что-то в этом роде.

— Если это тебя так интересует, надо бы купить книгу.

Читать ее я не хочу. Ведь теперь она мне понадобиться уже не может. Но все же это удивительно: мне никогда не приходило в голову делить Лео с Надиной. Донату эти слова ошеломили.

— Это было бы действительно совсем на тебя непохоже.

— Ты мне тоже никогда ничего подобного не советовала.

— Я?? — Теперь Доната все же схватила сигарету. — С какой стати? Вмешиваться в твои супружеские дела?

— Но я ведь тебе всегда все рассказывала.

— Конечно, рассказывала. Тебе нужен был человек, перед которым можно выплакаться. Вот и все.

— Если бы я не возражала против его связи с Надиной, он бы давно уже вернулся ко мне обратно. Ты ведь знаешь, какова эта Надина. Она для него слишком молода, да и готовить даже не умеет.

Это замечание Доната нашла столь глупым, что отвечать на него не стала; она молча наблюдала, как кружатся в ее стакане кубики льда.

— С моей стороны было глупо пойти на развод, — продолжала Сильвия, не останавливаясь. — Этим я ввергла и его в несчастье, и сама счастливой не стала.

— Если мне не изменяет память, — возразила Доната, — не ты, а он настоял на разводе.

— Да, но только потому, что я тогда непрерывно устраивала ему сцены. Если бы я прикусила язык…

— Ты отлично знаешь, что именно это я тебе не раз советовала! — прервала ее Доната.

— У меня была как раз дурная полоса. Мне надо было бы проявить терпение. В конце концов, Лео не такой уж плохой мужик.

— Что бы там ни было, все это уже позади. — Доната прижала к пепельнице лишь чуть надкуренную сигарету. — Нет никакого смысла сейчас заново раздумывать об этом. Он, наверное, не столь несчастен, как тебе это кажется.

— А я говорю тебе, что несчастен! У Крошки Сильви, когда она в последний раз была у него, создалось именно такое впечатление.

«Это ты из нее вытянула, потому что тебе хочется такое услышать», — подумала Доната и промолвила:

— Если бы это было действительно так, кто помешал бы ему прийти к тебе? Он ведь знает, где тебя искать.

— Это все его гордость! Мужчине нелегко признать свою ошибку.

— Тогда почему бы тебе ему не позвонить? Договорись с ним о встрече! Тогда и увидишь, как обстоит дело в действительности.

— На это я пойти не могу, Доната, ведь это выглядело бы так, будто я за ним гоняюсь.

Доната была уверена, что Сильвия фантазирует. Бывший муж, конечно же, не имел ни малейшего желания встретиться с ней. Но знала Доната и то, что слышать это Сильвия не желает.

— Ну а что, если я приглашу его сюда на следующее воскресенье вместе с детьми? Я-то ведь при этом свое достоинство уж никак не уроню.

— А где будет Надина?

— Ее я, конечно, тоже приглашу. На поистине прекрасное торжество семейного примирения! При этом создам ему и тебе возможность переговорить наедине. Тут уж вы сможете наговориться сколько душе угодно.

Сильвия не знала, что ответить. Она закурила очередную сигарету.

— Ну, как тебе кажется? — настаивала Доната. — Я охотно все это устрою.

— Я не знаю.

— Ох, Сильвия, ты же отлично знаешь, что на самом деле вовсе этого не хочешь. Признайся!

— Ну, конечно, могут быть осложнения.

— А ими-то ты сыта по горло. Вполне понятно. Тогда перестань сходить с ума. Все уже пережито. Будь этому рада.

— Но я же чувствую… — Сильвия театральным жестом приложила к груди левую руку. — …Я чувствую, вот здесь, сердцем, что он раскаивается.

Доната сомневалась в правильности такой интуиции, но спорить не стала.

— Может, и раскаивается, — заметила она, — но ведь и поделом ему, черт бы его побрал, правда?

— Как же ты бессердечна!

Доната рассмеялась.

— Если Надина ему действительно стоит поперек горла, если он хочет развестись, он ведь может это сделать. Кто ему помешает? Один раз он уже развелся, не слишком много при этом потеряв, и я держу пари, что сможет сделать это еще раз. Так что нет никаких причин его жалеть, даже если Надина ежедневно обрабатывает его скалкой.

— Доната!

Прекрати наконец все эти раздумья о нем! Тебе от них легче не станет. Лучше поразмысли над тем, как будешь жить дальше!

— Да, как?

— Мне кажется, я уже давала тебе достаточно советов. Но ты ведь меня не слушаешь. Может, это и правильно. Идея должна, видимо, исходить от тебя самой.

— Чем может заниматься одинокая женщина?

— Ты не одинока. У тебя есть я и твои дети.

— Ты этого не испытала. На разведенную женщину смотрят искоса. Каждому известно, что Лео меня бросил… И потому все считают, что я ни на что не гожусь.

— Тогда, быть может, — заметила Доната, не вникая особенно в смысл своих слов, — тебе следовало бы уехать жить в другое место. — Она сразу же пожалела, что произнесла эти слова.

Сильвию передернуло.

— Значит, ты хочешь от меня избавиться?

— Нет, конечно же, нет! Сильвия, прошу тебя…

— Значит, я уже и тебе действую на нервы!

— Нет, нет, Сильвия, нет, я не это имела в виду. Просто тебе могла бы быть полезной смена обстановки. Ну, представь себе: ты живешь в отеле. По утрам идешь на теннис, в середине дня — в бассейн, вечером — в бар…

— Если хочешь, я могу хоть сейчас, ночью, перебраться в гостиницу!

Доната глубоко вздохнула. Случилось именно то, чего она весь вечер старалась избежать: вспыхнула ссора. Разумеется, Сильвия, как и всегда, пойдет на примирение. Но это будет стоить сил, которые Доната могла бы применить с куда большей пользой в другом месте. Доната любила сестру и охотно давала ей приют, но всем сердцем хотела, чтобы Сильвия перестала наконец копаться в своем прошлом. Сильвию занимала прежде всего расстроившаяся семейная жизнь, а еще и их совместное детство, когда старшие, по мнению Сильвии, постоянно отдавали предпочтение Донате, которая была любимицей отца и предметом сердечной привязанности матери. Сильвию же всегда отодвигали на второе место. На эту тему она распространялась тоже весьма охотно, и Донате ни разу не удалось убедить ее в том, что это бесполезно.