Донна Олвард - Неотправленные письма

Джен откинула одеяло и встала. При виде ее обнаженного тела Эндрю подавил стон. Без особой спешки она оделась, а затем в гробовой тишине заправила постель.

— Ты бы предпочла, чтобы я солгал тебе? — Эндрю ухватил ее за руку.

— Нет. Конечно нет. — Джен выдернула свою ладонь.

— Джен, давай поговорим. Сядь, пожалуйста. Она села и выжидательно уставилась на него. Ее губы были плотно сжаты, но он видел, что это спокойствие дается ей нелегко.

— Я слушаю, — наконец произнесла она.

— Прошлая ночь была замечательной, это правда, — начал он. — Но вчера, после того как мы нашли ту коробку… Ты, наверное, даже не можешь представить себе, как я был рад, что ты рядом. А затем, когда мы пришли сюда… — Он сглотнул. — Как я мог отказаться от того, что ты мне предлагала? Свечи, снег за окном, потрескивание дров… Все было чудесно, — повторил он. — Но ты, я… — Эндрю помотал головой. — Я слишком долго боролся с демонами, которых сам себе придумал. Это истощило меня больше, чем я мог предположить. Я просто не могу, Джен… Если я подам тебе надежду, ты будешь ждать, а я…

— Подашь мне надежду, а я буду ждать? — Джен хрипло рассмеялась и покачала головой. — Ты так и не понял, Дрю.

— Не понял чего?

— Ты думаешь, я снова смирюсь и снова буду ждать, пока ты для себя что-то решаешь? Если это было бы так, у меня бы не было своего бизнеса, Эндрю. Я уже не та девочка, которую ты когда-то знал, я выросла и давно уже принимаю собственные решения. Я хотела тебя — и я тебя получила.

У него неожиданно вырвалось:

— Если бы ты только уехала со мной тогда…

— И что? — Ее раздражение прорвалось наружу. — Если бы я уступила и поехала с тобой, где мы оба сейчас были? Тебе бы пришлось учиться и работать, а что бы тогда делала я? Как часто мы бы с тобой виделись? Сколько бы времени ты мог мне уделять, Эндрю?

— Если ты любила меня так, как говорила…

— Почему ты так упорно продолжаешь цепляться за прошлое и губишь будущее? — «Наше будущее», — хотелось ей добавить, но Джен промолчала. — Да, ты сам признал, что совершил большую ошибку. Пожалуйста, казни за нее себя, если тебе так нравится. Но почему ты заставляешь платить за нее и меня?

По лицу Эндрю прошла судорога. Несколько томительных секунд они сидели и молча смотрели друг другу в глаза.

— Скажи, Джен, почему ты не уехала с родителями, а осталась здесь?

Джен невесело засмеялась. К чему теперь это было скрывать?

— А ты не догадываешься? Я ждала тебя.

В этот миг в печке громко треснуло полено, и они оба невольно вздрогнули.

— Кстати, раз уж мы начали этот разговор… — Джен закрыла глаза и покачала головой. — Когда я смирилась с тем, что ты уже не вернешься, я поняла, что глупо сидеть и лить слезы. Я решила открыть свое дело. Благодаря поддержке Джералда мне удалось встать на ноги. И наверное, я даже должна благодарить тебя — ведь если бы не ты, я бы никогда не стала такой, какая я сейчас. Я не убегала от себя, как некоторые. — Она сглотнула, не позволяя слезам пролиться. — Может, ты в чем-то и прав, и я должна была поехать с тобой, но теперь об этом поздно сожалеть. И никогда не смей говорить, что я не последовала за тобой, потому что не любила тебя, слышишь? Я любила тебя… Всегда. Даже сейчас. А ты трусишь и отказываешься от своего счастья из-за каких-то призраков. Толкуешь о том, что, дескать, ты меня недостоин. И знаешь, что я тебе скажу? — Ее голос повысился. — Ты и вправду меня недостоин, Эндрю Ларами!

После этих слов наступила оглушительная тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Джен.

Эндрю закрыл глаза. Мучительная улыбка показалась на его лице.

— Ты права, Джен, — сказал он. — Я убегаю от проблем. Из нас двоих ты более сильная. Должно быть, в этом я пошел в свою мать.

— Не смей обвинять ее в своих грехах! — воскликнул Джен. — Как ты вообще можешь об этом судить, если в последний раз видел ее ребенком? Ты должен был найти свою маму сразу, как только узнал от Джералда, почему она уехала! Вместо этого ты предпочел сражаться со всем миром. — Она недоуменно покачала головой. — Сейчас я даже начинаю задаваться вопросом: за что я тебя так люблю? Но не мне тебя судить…

Плечи у Эндрю ссутулились, лицо застыло, словно маска. Как она ошибалась, думая, что он сможет справиться со всем! Как еще ей пробить казавшуюся теперь непробиваемой стену, которой окружил себя Эндрю? Как заставить его услышать себя?

Снаружи послышались мужские голоса. Должно быть, это Клей с Доусоном. Джен села, стараясь успокоиться и взять себя в руки.

Хлопнула дверь.

— О, О'Кифи! — В комнату ввалился Клей Грегори с рюкзаком в руках.

Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Я на минутку выйду, — сказал Эндрю. Дверь за ним захлопнулась.

Губы Джен растянулись, изображая подобие улыбки.

— Похоже, прибыло подкрепление, — вставая и принимая рюкзак, сказала она.

— Так, кое-какие зимние вещички. Надеюсь, тебе будут впору.

— Последний писк моды? — попробовала пошутить Джен.

— А то! — широко усмехнулся Клей. Его взгляд охватил комнату, задержался на аккуратно заправленной кровати, на двух кружках, стоящих на столе и сгоревших свечах.

— Даже не вздумай! — воинственно предупредила его Джен.

— Но я и так молчу.

— Вот и продолжай в том же духе.

Клей засмеялся:

— Ладно-ладно. Конечно, это не мое дело.

— Совершенно верно.

Надевая на себя теплые вещи — сапоги, которые оказались ей чуть-чуть великоваты, перчатки и лыжный костюм, — Джен сказала себе, что у нее уже есть опыт по переживанию конца света.

Что ж, придется пережить и еще один.

Большинство цветов каким-то чудом пережило снегопад. Зеленая трава снова приятно радовала глаз. Снег, начавшийся так внезапно, так же внезапно растаял, и на следующий день от него остались лишь большие лужи.

Дрю стоял у небольшого заборчика уже несколько минут, не зная, на что решиться. Наконец, сделав глубокий вдох, он открыл дверцу и подошел к холмику, на котором росли маргаритки и колокольчики. У него не возникло сомнений, кто позаботился посадить их здесь. Это могла быть только Джен. Она оказалась Джералду дочерью больше, чем он — сыном.

На могильном камне были выбиты дата рождения — сегодняшний день, дата смерти и имя покоившегося в могиле. Больше ничего.

— Прости, — прошептал Эндрю.

Поздно, слишком поздно, но все-таки он пришел, чтобы сказать свои слова сожаления.

— Прости. Я был не прав и слишком упрям… Ты был хорошим отцом. Я доставил тебе много горя.

Постараюсь больше тебя не разочаровывать и сделаю так, чтобы ты мог мной гордиться.

Но для того чтобы его отец мог им гордиться, Эндрю нужно было кое-что сделать. Сегодня раздался телефонный звонок, и ему сообщили, что Ноа ранен и отправлен в госпиталь в Германии. И тогда Эндрю принял решение.