Татьяна Туринская - Спроси у зеркала

Именно на этой почве и сдружились Елизавета Николаевна и одна из ее лучших клиенток Изольда Ильинична Дидковская. Была Изольда Ильинична дамой весьма небедной, зато с внешностью проблемы имела совсем не надуманные. Рыжая и конопатая от рождения, всю жизнь стеснявшаяся открывать щедро усыпанные мелкими рыжими пятнышками руки, закомплексованная донельзя, Изольда Ильинична старалась компенсировать врожденные недостатки внешности уходом и даже лоском. С возрастом конопушки ее слегка побледнели, однако совсем не исчезли, кожа имела неприятный оттенок обезжиренного молока, и, как бы ни ухитрялась Изольда Ильинична, а в лучшем случае ее можно было назвать простушкой. В самом лучшем случае. Потому что ни изысканные костюмы, ни сложный макияж, ни сногсшибательная прическа не могли скрыть ее некрасиво вздернутого носа и слишком полных губ, нездоровая белизна кожи не позволяла пользоваться более-менее темным кремом-пудрой для лица, и рыхлая кожа, несмотря на все ухищрения косметологов, все равно не выглядела гладкой и красивой. Даже тщательнейший уход за внешностью не позволял Изольде Ильиничне ходить по улицам с гордо поднятой головой. Однако попыток своих она не прекращала, и появление по соседству отличной парикмахерши приняла за счастье, посланное небесами.

Сказать, что дамы сдружились, было бы неправдой. Скорее, они несколько сблизились на почве соседства и общих, в данном случае, парикмахерских, интересов. Причем в большей степени полноценной дружбе между ними препятствовала сама Изольда Ильинична. Пользуясь услугами Елизаветы Николаевны как минимум через день, с удовольствием обсуждая моду на одежду, прически и макияж, с еще большим удовольствием 'угощая' парикмахершу советами по воспитанию детей, благо ее сыну, Валерику, было к тому времени уже восемь лет, на более личные темы Изольда Ильинична предпочитала не распространяться. Елизавета Николаевна знала только о том, что муж ее постоянной клиентки служит на довольно высокой должности в министерстве финансов. Саму должность Изольда Ильинична никогда не озвучивала, но говорила о муже всегда с таким уважением, даже с почтением, что собеседники и сами догадывались о том, что служит он в том министерстве отнюдь не секретарем.

Иногда Изольда Ильинична поднималась на четырнадцатый этаж к Лутовининым, однако гораздо чаще приглашала парикмахершу к себе, на третий этаж в шикарно обставленную трехкомнатную квартиру, и, дабы не оставлять маленькую Ларочку одну в пустой квартире, Елизавета Николаевна брала ее с собой. Если Валерика в это время не было дома, Лариса спокойненько сидела и наблюдала за маминой работой, иногда с удовольствием разглядывала макеты парусников и коллекционные машинки в Валеркиной комнате. Если же мальчик оказывался дома, в его обязанность входило развлекать маленькую гостью. Валерка злился, иногда ругался, запрещая Ларочке близко подходить к своему столу, опасаясь за судьбу хрупких парусников, и тогда маленькая послушная девочка обиженно садилась в уголок дивана, скромненько складывала ручки на коленках и смирно дожидалась, когда освободится мама и они, наконец, уйдут от противного Валерки. Вернее, это потом, позже, Лариса стала называть его Валеркой, а тогда, в четыре года, никак не могла научиться выговаривать такое сложное имя и упорно звала его 'Варела'.

Однако бывали у маленькой Лариски и куда худшие дни. Это когда мама брала ее с собой к Дидковским, а там оказывался не только 'Варела', но и его друг Генка, проживающий в этом же подъезде на восьмом этаже. Вот тогда Ларисе было совсем плохо. Мальчишки вдвоем начинали издеваться над малышкой, обзывать ее 'мелочью пузатой' и 'зеленой соплей', проверяя малявку на выдержку. Неизвестно откуда, но выдержка у ребенка имелась. И, как бы ни обижали ее мальчишки, Ларочка упорно не бежала к маме жаловаться, все так же, надувшись букой, сидела в своем уголочке дивана, из последних силенок стараясь не расплакаться от обиды на незаслуженные оскорбления.

Через некоторое время по соседству с их домом открылась новая парикмахерская. Елизавете Николаевне не то что хотелось работать — правильнее будет сказать, что она должна была, просто обязана была работать! Надомные клиенты — это, конечно, хорошо, но этого совершенно недостаточно для полноценной зарплаты. Да она на одних чаевых раньше больше имела, чем нынче на приходящих клиентах. Собственно, она еще держалась на плаву сугубо за счет Дидковской, самой своей постоянной клиентки. Но что ни говори, а в парикмахерской гораздо больше условий для полноценной работы, а стало быть и для нормального заработка, а уж Изольду Ильиничну-то она по-прежнему смогла бы обслуживать дома. Да как же быть с Ларочкой?

Помощь пришла неожиданно, как раз с той стороны, с которой Елизавета ее и не ожидала. Сама Изольда Ильинична снизошла до милости и предложила:

— Да ты, Лиза, не мучайся, отправляй ее ко мне. Я все равно целыми днями дома сижу. А если и надо будет куда-то выйти, так я буду такие дела планировать на вторую половину дня, когда Валерик дома. Он ведь у меня парень уже взрослый, запросто присмотрит за твоей Ларочкой.

Лутовинина обрадовалась, да только как-то боязно было: такая фифа, вся из себя супруга едва ли ни министра финансов, и будет числиться у нее в няньках? Уж не разовая ли прихоть богатой клиентки?

— Да я бы с радостью, Изольда Ильинична, да неудобно как-то. Это ж такая обуза…

Дидковская возмутилась:

— Ну что ты такое говоришь, Лиза?! Послушала бы себя! Как же так можно — о своем ребенке, и 'обуза'! Да у тебя ж не ребенок — золото! Маленькая куколка. Такая хорошенькая, такая красавица! Уж ее ли 'обузой' называть? Мне бы такую дочечку. Не глупи. Иди себе, работай спокойно, а мы с Валериком за ней присмотрим. А ты за это будешь за моей головой присматривать — ты же знаешь, я без тебя, как без рук.

Вот так и оказалась Лариса в доме Дидковских постоянной гостьей. Вернее, это поначалу она была гостьей, но уже после недели-другой чувствовала себя там, как дома. До обеда она была на попечении Изольды Ильиничны, которую называла 'тетя Зольда', потом, когда из школы приходил Валерка, Изольда обычно уходила по своим делам, со спокойной совестью оставляя детей одних. Очень часто их компанию разбавлял Генка Горожанинов. Смеяться и издеваться над малявкой мальчишкам очень быстро наскучило, и вскорости они уже позабыли про разницу в возрасте, про то, что Лариска девочка, и спокойно занимались своими делами. Ларочка была ребенком покладистым, особых хлопот мальчишкам не доставляла. Если то, чем занимались в данную минуту Валерка с Генкой, было ей понятно и интересно, с радостью участвовала в их играх, если же не могла постичь смысла их занятий совсем еще детским своим, к тому же девичьим, разумом, тихонько нянчила любимую куклу Настю, без конца пеленая ее или меняя ей нехитрые наряды.