Ирина Лазарева - Фасад страстей

— Спасибо, все было очень вкусно, — сказал Антон, вставая. — Встретимся на пляже. — Не взглянув больше на Владу, он твердой поступью проследовал к калитке.

За день больше ничего не случилось, если не считать того, что Влада по-прежнему не разговаривала с Антоном, вернее она ни с кем не разговаривала, пролежала долгое время на пляже под тентом, несколько раз заходила в воду, обедать отказалась. Эльвира жалела сестру, но предаваться унынию не считала нужным. Она поддалась очарованию пляжной атмосферы: здесь не было угрюмых, озабоченных лиц, чуть поодаль на песке играли в волейбол испанцы, или, может быть, каталонцы — загорелые, красивые, быстрые. Женщины напоминали Эльвире жительниц горных сел — сухие, смуглые от природы, с густыми черными волосами и газельими глазами.

Откуда ни возьмись, подскочил Велехов. Он был в просторных, чуть ли не до колен плавках, как и большинство мужчин на пляже, в синей кепке с козырьком; ровный загар покрывал его натренированный торс с выгоревшими волосами на груди, крепкие руки, и мускулистые икры.

— Девчата, я за вами, — сообщил он, переводя живые глаза с одной женщины на другую. — Мы взяли водный велосипед с горкой. Ребятки побултыхаются, да и нам не помешает.

— Где Антон? — сухо осведомилась Влада, оставаясь неподвижной на своем лежаке.

— Антон? Да вон он. — Велехов указал пальцем вверх.

В лазурной вышине парил сине-красный купол парашюта, привязанного тросом к катеру.

— Он там не один, — пригляделась Влада.

— Ага, с Кристиной. Я тоже с Дианой прокатился. А Коля не захотел, сдрейфил. Эль, хочешь полетать на парашюте? Если страшно, могу составить компанию.

— Что вы, я умру от страха, даже с вами! — воскликнула Эльвира.

— Элечка, ради бога, давай на «ты», мы ведь давнишние знакомые. — Велехов придвинулся к Эльвире и фамильярно обнял ее за талию. — Терпеть не могу, когда хорошенькая женщина обращается ко мне на «вы», — добавил он тоном заядлого ловеласа.

Влада наконец пошевелилась — сняла темные очки и повернула насмешливое лицо к Велехову:

— А ты за эти годы изрядно опошлился. Ведешь себя как прожженный бабник. Дешевые комплименты, затертые фразы…Любовниц нахватал по разным городам. В твоем возрасте уже не солидно. Какие-то проблемы? Может, тебе сходить к психологу?

Он присел рядом с ней на корточки, весело скалясь крупными зубами.

— Не-а, никаких проблем. Нормальный образ жизни богатого мужчины. А ты ведешь жизнь богатой женщины. Наряды, курорты, мальчики…Разве я хоть на миг усомнился в твоем психическом здоровье? Тем более что ты всегда стремилась именно к такой жизни. — Она не отвечала и пристально смотрела на него снизу сквозь ресницы, щурясь от яркого солнца. Он неожиданно потянул руку и медленно провел ладонью по ее округлившемуся животу. — Никогда не мог представить тебя беременной, — добавил уже без улыбки.

Влада не шелохнулась; оба молчали и смотрели друг на друга.

Эльвира вдруг почувствовала себя человеком, подглядывающим в замочную скважину.

— Пойду окунусь, перегрелась, — сказала она и направилась по горячему песку к воде.

К ее удивлению, Велехов побежал за ней и с разбега кинулся в море, яростно заработал сильными руками, отплыл на некоторое расстояние, потом обернулся и помахал Эльвире:

— Эля, плыви ко мне! Давай наперегонки. Плывем к катамарану. Нас Коля и Дианой ждут.

Николай и Диана лениво крутили педали водного велосипеда. Промчавшийся мимо катер оставил за собой ряды крутых волн, отчего велосипед-катамаран сильно раскачало под смачное чавканье воды о днище.

— Диночка, прошу тебя, не заигрывай с Велеховым, — увещевал жену Николай. — Я понимаю, что это невинное кокетство, но пойми — ты ставишь меня в глупое положение. Ты не знаешь мужской психологии: Слава может понять тебя неправильно. Он воспитанный человек, виду не покажет, но будет втайне тебя презирать, а заодно и меня, как мужчину, неспособного контролировать свою жену.

— Кто заигрывает? Я заигрываю с Велеховым?! Ну ты, Федотов, даешь! Разуй глаза, Отелло. Любишь ты не по делу выступать. Пусть он лучше за своей Кристиной следит, а после чужих жен воспитывает. Она откровенно клеится к Антону, а тот уже и губы раскатал. Наставит вашей сестрице рога. И что вы, мужики, все пыжитесь — сами такие непогрешимые, справедливые, добродетель так и прет. — Диана едко расхохоталась. — Банальное проявление мужского эгоизма: женщине ничего нельзя, а мужику все можно. Тьфу, мать вашу!

— Бог ты мой, Диночка, как ты разговариваешь?! Что за выражения? Когда ты успела нахвататься вульгарщины? Это все Кристина, ее влияние…

— А что Кристина? Классная чувиха. Правильная. Много ты понимаешь, колобок!

Николая будто хлестнули по лицу, он багрово покраснел, дернулся, дико оскалился и схватил Диану за горло:

— Никогда не называй меня так, слышишь? Никогда! Даже в мыслях не держи!

Диана задохлась и обомлела, тупо уставившись мужу в глаза — они опасно посветлели и стали совершенно безумными. Такой вспышки Диане наблюдать не приходилось. Она захрипела, ощутив железные пальцы безумца на своей шее, и не на шутку струхнула, рванулась, впилась ногтями ему в плечи.

Боль вернула ему рассудок, он выпустил Диану и с минуту растерянно смотрел, как жена кашляет и растирает шею.

— Дианочка, прости, — пролепетал Николай и принялся ее целовать. — Не знаю, что на меня нашло. Господи, что я наделал! Прости, котик, я болван, кретин. Хочешь, ударь меня! Все, прошло? Скажи, что ты в порядке, не пугай меня…

Она не могла говорить, только косилась на мужа, наливаясь злостью и отвращением к нему. А Николай продолжал ее неприятно удивлять: чудовищный проступок, который, по мнению Дианы, он обязан был отмаливать любыми средствами, вдруг совершенно перестал его занимать; он отвернулся и как будто забыл о Диане.

С Антоном и Кристиной вся компания встретилась на берегу.

— Антон, сходи к Владе. Некрасиво, мы все ее бросили, — попросила Эля: ей хотелось сгладить нарастающий конфликт.

— Хорошо, схожу, — буркнул Антон. — Только за успех не ручаюсь. А валяться у нее в ногах и клянчить прощения не собираюсь.

— Еще бы, кому приятно, когда тебя возят мордой по батарее, — промурлыкала Кристина. — Эй, брателло, постой. — Она удержала парня за руку. — На фиг тебе унижаться? Нагреешься вздорную бабу обхаживать. Не бери в голову, сама приползет. Лучше пошли до кафешки прошвырнемся. Чего-нибудь выпить охота.

Антон будто того и ждал, чтобы его уговорили. Не оставалось сомнений в том, что девушка ему нравилась: у него мгновенно смягчалось лицо, когда она к нему обращалась, теплые огоньки загорались в глазах. Он даже не дал себе труда скрыть свою симпатию при Велехове — обнял Кристину за плечи, что-то горячо и весело зашептал ей в волосы, в щеку, почти в самые губы. Она засмеялась и шутливо уперлась ему рукой в грудь, после чего молодые люди не спеша удалились, являя собой пример интимной обособленности от всего мира.