Джина Уилкинс - Навстречу удаче

— Попробуйте еще, — призывал парень, перекидывая мячи из руки в руку. — Вам просто нужно потренироваться. Ну же, всего один доллар.

Мужчина перевел полный отчаяния взгляд на дочь, завороженно смотрящую на огромных малиновых динозавров, висящих прямо над ее головой.

— Ну еще один раз, папа, — попросила девочка. — И все, обещаю.

Бен взглянул на Энди, которая смущенно отвела взгляд. Отец между тем с видом человека, покорившегося судьбе, положил на стойку еще один доллар и с мрачной решимостью взял мячи.

На этот раз у него получилось лучше. Один мяч даже попал на край отверстия, сделал два круга и упал — наружу. Мужчина смущенно потрепал девочку по голове.

— Извини, зайчик, — пробормотал он. — Видишь ли, я больше привык к компьютерам. Пошли, я куплю тебе рожок мороженого.

— Хорошо, папа.

Девочка одарила отца улыбкой, удостоверявшей, что она будет любить его, даже если он не попадет в ворота.

— Дайте мне попробовать. — Поддавшись порыву, Бен подошел к столу с долларом в руке.

Парень оживленно встрепенулся, затем увидел Энди.

— О, привет, Энди. Это твой знакомый?

На мгновение замявшись, Энди ответила:

— Да. Томми, это Бен. Он хочет испытать себя в наших играх.

— Ну конечно! Какие могут быть трудности. Два мяча за доллар.

Положив доллар на стол, Бен присмотрелся к банкам, оценивая небольшой угол, под которым они были установлены. Как объяснила Энди, все игры устроены так, чтобы приносить парку выгоду. Но никакого приспособления для жульничества, судя по всему, здесь не было.

Отец с дочерью собрались было уходить, но мужчина остановился, увидев, что Бен подошел к столу.

— Подожди минутку, малышка. Я хочу посмотреть, — шепнул он дочери.

Бен впервые разыграл кетч со старшим братом, едва научившись ходить. С тех пор он постоянно играл в бейсбол. Первый бросок оказался неудачным: он переоценил угол наклона банок; мяч попал в край отверстия, отскочил и упал на землю. Бен буквально услышал презрительное фырканье брата.

— Смотри, папа. У него тоже не получилось, — довольно громко прошептала девочка.

Стиснув зубы, Бен крепко сжал второй мяч, тщательно прицелился и пустил его по плавной дуге. Мяч легко плюхнулся в банку.

— Победа! — громко объявил парень, кидая Бену маленького плюшевого мишку. — Хотите попробовать еще раз? Три маленьких приза можно обменять на одного большого динозавра.

Бен достал еще доллар.

— Да, — пробормотал он, вручая медвежонка Энди. — Попробую еще раз.

— Э… Бен, — неуверенно произнесла Энди. Бен не обратил на нее внимания.

На этот раз оба мяча попали в банки. Бен напускной невозмутимостью кивнул, а парень восторженно раскудахтался, стараясь привлечь внимание окружающих к победе. Представление, которое он разыграл, снимая малинового динозавра и вручая его Бену, собрало стайку зевак.

Бен повернулся к мужчине и молча, одним движением бровей спросил, можно ли подарить игрушку ребенку. Мужчина кивнул с печальной улыбкой.

— Вы привыкни обращаться с мячом, не так ли? — спросил он, положив руку на плечо дочери.

— Был питчером сборной колледжа, — объяснил Бен и протянул игрушку девочке. — В следующий раз твой папа обязательно попадет, — тихо сказал он. — Последний бросок у него получился очень неплохо.

Девочка обеими руками обхватила подарок и, просияв, обернулась к отцу.

— Папа, можно?

— Ну конечно, малышка, — ответил отец, потрепав ей волосы. — Скажи дяде спасибо.

— Спасибо, — послушно пролепетала девочка, радостно прижимая к себе малинового динозавра.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Бен.

Мужчина и девочка отошли от павильона, и к ним присоединилась женщина с коляской.

— Элиот! — услышал Бен ее восклицание. — Ты выиграл приз за бросание мяча?

— Нет, не я, — стал объяснять мужчина. — Но я уже начинал приспосабливаться, определять угол…

Семья смешалась с толпой, и их голоса затерялись среди общего шума. Улыбнувшись, Бен обернулся к Энди, которая продолжала сжимать маленького медвежонка. Она подняла бровь.

— Я так понимаю, вам не нравится проигрывать.

Бен смущенно кашлянул.

— Да, — признался он, — мне не нравится проигрывать.

Показалось ли ему, или действительно выражение лица Энди вдруг стало обеспокоенным?

— Продолжим экскурсию? — вежливо спросила она, отступая от него.

— Конечно. Почему бы и нет?

Они не стали останавливаться у других игровых павильонов. Ясно, что с законом здесь считаются, сказал Бен. Энди, похоже, не очень-то обрадовалась этому сомнительному комплименту, но промолчала. Они направились к одной из театральных площадок, где старшеклассники увлеченно участвовали в фестивале песни и танца «Назад в пятидесятые».

Рожденный в начале шестидесятых, Бен не стал заострять внимание Энди на явном парадоксе: подростки девяностых в коротких юбках и с хвостами распевают песни, написанные задолго до их рождения. Он просто сел и стал смотреть и слушать — и наслаждаться соседством Энди.

— Что вас еще интересует? — спросила Энди, когда фестиваль завершился.

— Еда, — незамедлительно ответил Бен, учуяв аппетитный запах поджаренных польских колбасок с перцем и луком.

Энди рассмеялась.

— Мне следовало бы догадаться.

На главной аллее заметно удлинились тени, когда Бен наконец объявил, что насытился, поглотив обед, от которого пришел бы в ужас поклонник диетического питания, — колбаски с перцем и луком в тесте, облитые горчицей, двойная порция жареной картошки и ананасовый пломбир на десерт. Энди выбрала цыпленка-гриль и стаканчик охлажденного йогурта.

— В парке мы посмотрели все, кроме аттракционов, — заметил Бен, чье внимание привлекли оживающие неоновые вывески.

Звуки рок-музыки, мелодии электропианино, смех, крики, призывы операторов игровых павильонов и оклики матерей, созывающих детишек, создавали громкий веселый фон.

Пульсирующий ритм низких частот привлек внимание Бена к «Гималаям» — аттракциону, где соединенные вместе двухместные кабинки носились с головокружительной скоростью по наклонным рельсам под оглушительные звуки рок-н-ролла. Усиленный динамиками голос диск-жокея призывал катающихся выражать восторг громкими криками.

— Хотите прокатиться вместе со мной? — предложил Бен.

Энди покачала головой.

— От всего крутящегося мне становится жутко не по себе, — призналась она. — Особенно после еды.

— Тогда, полагаю, «Ракету» мы тоже пропустим, — с сожалением произнес Бен, глядя на центрифугу, в которой желающие крутились вверх тормашками в металлических корзинах.

— Да, — твердо заявила Энди. — Но вы, если хотите, можете прокатиться. Я подожду, посмотрю.

— Не-ет. Одному — никакого удовольствия. — Взглянув направо, Бен просиял. — Вот куда мы пойдем. На колесо обозрения. На нем никого не укачивает.