Кэндис Адамс - Притяжение противоположностей

Когда он оторвался от ее губ, она расслабленно вытянулась на софе, а Эрик продолжал целовать ее живот и груди, прежде чем лег рядом с ней. Обвив руками его шею, она прильнула к нему и почувствовала, что засыпает.

— Эй? — Эрик нежно потряс ее. — Ты не должна спать, не так ли?

— Ммм. — Джасинда пристроилась поудобнее на его плече.

Эрик своим телом заменил ей постель, не очень мягкую, но очень теплую. Джасинда услышала, как он нежно смеется, и подняла голову. Он подхватил ее на руки, перенес в спальню и положил на кровать. Она снова собралась уснуть у него на руках, но он продолжал тормошить ее, лаская руками внутренние стороны ее бедер, чувственно проводя ладонями по грудям и покусывая ее ухо. Находясь в полудреме, Джасинда бессознательно прижалась к нему плотнее, и он засмеялся снова.

Внезапно ее сознание освободилось от тумана сонливости и оказалось в водовороте желаний. Джасинда встрепенулась и немедленно начала исследовать его тело так же смело и дерзко, как он ласкал ее, целуя его плоские соски до той поры, пока они не набухли от удовольствия, затем ее руки двинулись вниз, лаская его бедра. Их уста соединились в поисках завершения экстаза, и они перекатывались в постели, лаская друг друга. Сначала она была наверху, ощущая его гибкое тело под собой и извиваясь от любовного желания, затем он снова оказался сверху, изливая поток поцелуев на ее губы, в то время как его руки совершали эротические пляски на ее обнаженных бедрах.

Затем его плоть незаметно проникла в нее, и какой-то момент они оба лежали тихо, наслаждаясь предельной близостью. Лунный свет слабо проникал сквозь щель в шторах, и в полумраке спальни она видела, как Эрик смотрел на нее с агрессивной нежностью любовника, который многого хочет, но взамен способен дать тоже многое. Джасинда потянулась к нему устами, его губы опалили ее рот, и их тела начали ритмично двигаться. Они искусно предвосхищали движения друг друга в эротическом танце, который становился все быстрее.

Вот уже каждое мгновение она думала, что сейчас достигнет кульминации, но он слегка смещался и доводил ее до другого уровня возбуждения. Ошеломленная неизведанным ранее вожделением, она осознала, что дорога к блаженству почти так же радостна, как и завершение пути. Но когда Джасинда испытала всеиспепеляющий экстаз, все испытанное ранее поблекло в сравнении с ним. Очень медленно она снова вернулась к реальности.

Подарив Эрику нежный завершающий поцелуй, Джасинда свернулась клубочком рядом с ним, ощущая его дыхание на своих волосах. Она не чувствовала себя больше усталой. Неожиданно ей захотелось говорить, захотелось сказать ему о том блаженстве, которое доставило ей общение с ним.

— Эрик?

— Да.

Джасинда попыталась объяснить Эрику, что она ощущает в данный момент, но у нее не хватало слов.

— Когда ты ласкаешь меня, ощущения такие…

Она хотела сказать «замечательные», но это слово было недостаточно точно. Оно не могло выразить то, о чем она собиралась сказать. Оперевшись на локоть, она склонилась к Эрику.

— Слышал ли ты когда-нибудь о критической точке воспламенения? Это случается во время пожара, — жарко спросила Джасинда.

— Полагаю, что нет, — Эрик небрежно закинул руки за голову и смотрел на нее с нескрываемым интересом и радостью. — Я почему-то думал, что твои мысли заняты другими вещами, но не пожарами.

Она медленно продолжала, произнося свои раздумья вслух.

— Когда в комнате пожар, достигается определенная температура, и тогда, в одно мгновение, вся комната взрывается пламенем. Воспламеняется. Это похоже на мои ощущения, когда ты занимаешься со мной любовью. Теплота, удовольствие достигают определенной критической точки, и тогда это обрушивается на меня все сразу.

Он притянул ее к себе.

— Ты говоришь смешно. Но мне нравится то, что ты говоришь, — целуя ее, произнес Эрик.

Улыбаясь, Джасинда провела рукой по жестким волосам на его груди. Ни один мужчина никогда не заставлял ее испытывать такую полноту чувств. Если бы только своим положением в обществе они больше соответствовали друг другу, их отношения могли стать подлинно романтической историей со счастливым концом. Но сейчас они просто принадлежали друг другу, и это было все, что имело значение. Улыбаясь этой мысли, она погрузилась в сон.

Казалось, прошло совсем немного времени, когда Джасинда проснулась оттого, что Эрик встал с постели и стал искать свои вещи в темной комнате.

— Куда ты собираешься? — прошептала она.

— Спи. Извини, что разбудил тебя.

Она села в постель. У него входит в привычку оставлять ее по утрам? Ей это не нравилось.

— Но я уже проснулась, — настаивала Джасинда. — Куда ты собираешься?

— Мои родители уехали, и я должен позаботиться о скоте на их ферме. Затем я должен отправиться на каменоломню?

— Но сегодня же суббота? — сказала Джасинда.

— Я знаю.

Эрик пообещал вернуться, и она в бешенстве отбросила одеяло.

— Я еду с тобой.

— Что?

— Я могу помочь тебе.

— О, ты даже умеешь доить коров? — усмехнулся он.

В сумерках Джасинде показалось, что он насмехается над ней.

— Нет. Но я видела, как ты мучился с пишущей машинкой. Я определенно могу помочь тебе в этой работе.

Эрик подошел к ней и прижал Джасинду к себе.

— Да, мои навыки в машинописи стоили мне многого, — согласился он и поцеловал ее. — Ммм… Мне нравится целовать тебя так рано утром. Это вызывает у меня ощущение, что оставшаяся часть дня пройдет хорошо.

Его утренний поцелуй подействовал на нее таким же благотворным образом, и она знала, что весь день будет удачным, если она будет рядом с ним, соприкасаясь с ним постоянно, как сейчас. Она надела джинсы, хлопчатобумажную блузу, а спустя десять минут они уже выехали на шоссе. Солнце только еще всходило.

— Я видел Буфорда на днях, — сказал он. — Он уже наехал на забор почты и помял кузов, — Эрик покачал головой. — Буфорд всегда гоняет машину как сумасшедший.

— В Нью-Йорке все так ездят, — сказала Джасинда, лениво оглядывая местность.

— Это, должно быть, ужасное место. Я не могу понять, почему кто-либо, находясь в здравом уме, предпочитает жить там, — его карие глаза лукаво блеснули.

— Так приезжай и посмотри на этих чудаков, — игриво предложила Джасинда.

Дом родителей Эрика находился в полумиле от его дома. Многие акры холмистых полей были окружены каймой лесонасаждений. Въехав на скотный двор за домом родителей, он остановил машину рядом с длинным низким зданием.

— Это курятник, — объяснил Эрик.

Джасинда вошла вслед за ним в полумрак помещения, где их приветствовал хор сотни кудахтающих кур, и долго растерянно стояла, пока птицы, которые были ближе к двери, вспархивали со своих насестов и в страхе разлетались.