Татьяна Веденская - Сюрприз для любимого

– Ну и чего ты, право слово, гневишь-то Вселенную. Сиди и наслаждайся! – возмутилась Машка.

– Да я и наслаждаюсь, – согласилась я. – Но просто… как подумаю, что у меня дома поселится эта сучка, хочется или водки выпить, или зарезать кого-нибудь.

– Ах, ты об этом, – протянула Каринка.

Да, я говорила именно об этом. Даже не знаю, если бы ко мне завтра подошел Хоттабыч и предложил исполнить одно мое самое заветное желание, каким бы оно было. Может, чтобы муж никогда не встречал на своем пути молодую женщину по имени Ника? Или чтобы Хоттабыч отправил меня на машине времени назад, в прошлую весну, и чтобы там мой муж вдруг почувствовал непреодолимую любовь ко мне, своей жене. Или…

– Слушай, Хоттабыч в лучшем случае мог бы подогнать к твоему дому «Бентли». А копаться в чужих сердцах не в его власти, – обломала меня Машка. – И потом, такой Хоттабыч у тебя как раз есть. Вспомни хотя бы свое новое платье! То, бежевое. Это же фантастика. А какой жемчуг!

– Платье – это да, – не стала я спорить.

Бежевое вечернее платье, расшитое жемчугом и ручным кружевом по линии декольте и разреза, было куплено мной ко дню рождения одного коллеги Николая. Этот прием должен был состояться уже завтра, и организовывать вечеринку поручили мне. Все должно было проходить в одном дорогом ресторане, который я выбрала и выкупила на целый вечер. Было приглашено много политиков из Николаевой среды, весь список согласовывал сам юбиляр. Столы должны были сервировать белоснежным фарфором и украсить букетами из лилий. А вот наряды официантов были бордовыми и на фоне всей этой белизны смотрелись очень изысканно. Во всяком случае, мне так кажется, а Николай не возражал. И юбиляр, взглянув на мои рисунки-эскизы вечеринки, сказал, что полностью мне доверяет во всем, а особенно в выборе меню. Что говорить, ведь юбиляр частенько бывал у нас дома на обедах.

– С таким платьем давно пора забыть, что ты вообще была замужем, – сказала Машка.

– А когда она приезжает? – сочувственно спросила Каринка.

Я вздохнула.

– Как ты понимаешь, я не могла об этом спрашивать напрямик. Как ты себе все это представляешь? «Дорогой, я сегодня оставлю девочек у себя, ладно? И, кстати, когда там в мой дом заселяется твоя любовница?» Так, что ли?

– Нет, девочки, ну неужели мы ничего не можем сделать? – возмутилась Любовь. – Ведь она же просто за твой счет пытается в рай въехать. Эта чертова карьеристка украла у тебя мужа, потому что завести своего, нормального, свободного, молодого, у нее кишка тонка!

– Точно. Эта сучка просто ни на что больше не способна, кроме как совратить мужика сорокалетнего.

– Чему он, я уверена, теперь и сам не рад, – добавила Каринка.

Я кивнула.

– Это похоже на правду. Видели бы вы, какими глазами он на меня смотрел первого сентября! Я просто уверена, что он и сам не рад, что все так обернулось. Но почему он не пытается меня вернуть? Получается, что он действительно любит ее?

– Ну что ты, нет, конечно. Просто эта сучка им манипулирует, – успокоила меня Карина. – Вертит, как хочет. А он, дурак, поддается. Надо ее проучить.

– А вот это отличная мысль! Нет, в самом деле, – хлопнула в ладоши Машка, – красиво жить не запретишь, но помешать-то можно! Давайте Дашку с Лилькой подговорим. Давайте они ее вещи все перепачкают зеленкой. Пусть они скажут, что просто мазали царапину и пролили.

– Коварная женщина! – усмехнулась Машка. – Но план хорош. Можно еще выкрасть у Лешки что-нибудь ценное и потом сказать, что это она взяла.

– Ага, подложить ей. Это будет прямо как в мексиканском сериале. Дальше осталось только подменить детей в роддоме и…

– И что это изменит? – вдруг разозлилась я. – Что это изменит в моей жизни? Мой муж приводит в дом другую женщину. Мой муж больше не любит меня, он даже не пытается меня вернуть. Весь этот месяц он разговаривает со мной так, словно бы мы чужие люди. Вернее, даже не так. Не как чужие, а так, словно мы с ним – старые друзья. Спрашивает, как у меня дела на работе. Говорит, что я прекрасно выгляжу, когда мы с ним встречаемся около дома. На той неделе позвонил мне часов в десять вечера и стал рассказывать, что у них на заводе решено налаживать новую производственную линию. Они теперь будут выпускать дешевое молоко, ряженку и кефир. Людям, видишь ли, из-за кризиса теперь интересна только цена, так что пиара делать не нужно, надо только снизить стоимость. В общем, я слушала его полчаса, а сама думала: какого черта!

– Действительно, почему он звонит тебе?! – возмутилась Карина.

– Самое позднее через неделю он будет спать с другой женщиной в моем доме, в моей кровати (кошмар!), она будет подавать ему на завтрак пережаренную яичницу на подсолнечном масле, а он будет это жрать. Но сейчас ему просто надо с кем-то поговорить, и он звонит мне! А я его слушаю, как дура, и сама себя за это ненавижу.

– Почему?! – хором спросили девчонки, переглянувшись.

Я тоже вздрогнула и немного пришла в себя. Оказалось, что я уже почти ору. Я сбавила тон.

– Потому что я по нему скучаю. Господи, да, когда мы с ним говорим, мне хочется все бросить и бежать к нему. И мне стоит больших усилий вспомнить, что он мне больше не муж и что мы с ним просто болтаем! Вообще, кстати, непонятно, зачем болтаем. Но это еще не самое страшное.

– Нет? Куда уж хуже, – удивилась Люба.

– Вчера я сама позвонила ему!

– Что? Как ты могла?! – презрительно сморщилась Машка.

– Сама не знаю, девчонки. Только я вернулась домой с этого ресторана, где проводила репетицию завтрашнего приема, и вдруг мне так захотелось с ним поговорить. Услышать его голос. Все ему рассказать. Тоже, знаете, не как мужу, а вот так же, как он, – как другу. И я позвонила. Да. И рассказала ему все об этом приеме. Я расписывала ему, как долго я подбирала салфетки, чтобы они были в тон к костюмам музыкантов, а шелковый подиум для подарков должен быть бордовым, но не того оттенка, что фартуки официантов, а чуть темнее. Чтобы гармонировало, но не было одинаковым, потому что это было бы скучно. И что ужасно волнуюсь.

– Из-за салфеток? Ты – псих! – уверенно констатировала Машка.

– Да, она – псих, но ей именно за это платят десять штук, – резонно подметила Любка.

– Мы живем в психованном мире. Ну, и что он?! – переспросила Каринка.

Я отвела глаза.

– Он сказал, что уверен – это будет самый красивый зал и самый великолепный прием! – ответила я и уронила лицо в ладони. – Сказал, все будет роскошно, потому что этим занимаюсь я. Представляете? И пожелал мне удачи! Таким голосом, что я чуть не разревелась.

– Да он просто сволочь! – возмутились девчонки. – Да как он мог! Не слушай его, он того не стоит! К нему завтра приезжает Ника.

– Ну, еще не завтра, – помотала я готовой. – Знаете, я стараюсь думать о ней, как о дальней родственнице. Ну, что теперь делать? Она есть, и я с этим ничего не поделаю. Я к ним и на сто метров не подойду, но, раз уж все так случилось, надо как-то жить. Верно? Мы же будем растить детей, нам же с Лешкой надо как-то общаться. Я буду стараться ее не замечать, как будто ее нет. И все.