Лариса Уварова - Коллеги

Когда Сергей наконец осознал это; ‘ все вдруг встало на свои места. Он хотел соперничать только с ней, и не останавливался ни перед чем, лишь бы насолить ей… А ведь было время, когда он не верил, что от любви до ненависти один шаг.

И вот теперь в его руках ее будущее. Или он замалчивает то, что узнал, и Анна остается с Дэном Смирновым в полнейшем неведении, как и чем он зарабатывает в действительности, и живет с ним на эти самые деньги. (Боже мой! Зря говорят, что деньги не пахнут!) Или же все рассказывает Анне. Она ему, конечно, не верит, и тогда он подкрепляет свои слова доказательствами, опровергнуть которые невозможно, потому что они подлинные и вся правда передана в них с беспощадной точностью. У нее, конечно, не останется сомнений в том, что мужчина, с которым она хочет связать свою жизнь, — грязный подонок. И тогда наступит крах. Она возненавидит Смирнова, потому что не сможет жить с человеком, который, в сущности, обманул ее, показав только одну сторону своей натуры и скрыв то, что касается его темных делишек. Но возненавидит и его, Сергея Воронцова, потому что именно он раскрыл ей глаза и показал правду в том неприглядном виде, в котором она существует на самом деле. И наконец, Анна возненавидит себя — за то, что не почувствовала неладного и не поняла все сама, ослепленная внешним блеском этого… человека. И что тогда случится с ней?

Размышляя таким образом, Сергей и не заметил, как машинально нацарапал на скамье ее имя. А заметив, невесело улыбнулся — таких глупостей он не делал со времен своей зеленой юности. Действительно, он уже старый, хоть и строит из себя сейчас какого‑то буколического любовника: современное поколение крутых парней с целью увековечивания имени любимой использует маркеры или баллончики с краской, а не острый край брелока в виде кинжала. Кажется, такие назывались мизерикордами, «кинжалами милосердия». Так что же милосерднее: рассказать ей все или промолчать? И то, и другое — одинаково гадко, одинаково мерзко. Но выбрать все‑таки придется.

— Смотри: еще одна статья про нас с тобой, — Дэн взглянул на Анну поверх газеты и сделал эффектную паузу. — Вот, послушай:

«Известный российский Кутюрье, владелец модельного агентства „Russian Stars“ Дэн Смирнов, кажется, решил распрощаться с холостяцкой жизнью. Объектом его внимания стала талантливая тележурналистка Анна Черкасова.

Из достоверных источников стало известно, что познакомились они, когда Анна Черкасова получила задание сделать сюжет о новой коллекции одежды Дэна Смирнова, которая, кстати, была названа в ее честь «Анной». Их отношения за весьма короткий срок стали эталоном идеальной любви: их часто видят вместе, они не сводят друг с друга глаз и ни разу еще не поссорились. Однако у тех, кто сейчас со стороны наблюдает развитие отношений тележурналистки и Кутюрье, возникают некоторые сомнения по поводу их идеальности. Вот мнения некоторых наших читателей.

«Я не думаю, что на самом деле все здесь так чисто, как кажется». «По‑моему, она выходит за него замуж из‑за денег. Он ведь богатый: в случае чего может даже купить ей свой телеканал». «Уверен, это какой‑то трюк. Смирнов никогда раньше так легко не шел на контакт со СМИ. Должно было произойти что‑то из ряда вон выходящее, чтобы ситуация изменилась. Всем известно, что у модельного бизнеса есть своя изнанка». «Может, хватит третировать двух любящих людей? Кто сказал, что идеальной любви не бывает?»

Свадьба Дэна Смирнова и Анны Черкасовой назначена на конец августа. Надеемся, что, несмотря на скепсис большинства, они все‑таки настоящая влюбленная пара и будут счастливы».

— Ну что за глупости! — воскликнул Дэн, веселясь и сердясь одновременно. Он отбросил газету. — Теперь ты понимаешь, почему я до последнего времени не поддерживал контактов со СМИ?

Анна рассеянно кивнула, занятая своими мыслями. Дэн пристально посмотрел на нее, потом наклонился и поводил рукой перед ее лицом. Она встрепенулась.

— Что‑то привиделось? — поинтересовался он ласково.

— Да так, — Анна зябко передернула плечами.

— Что, опять хочешь надеть защитную броню? — с укором спросил Дэн. — Кажется, уже давно пора от нее избавиться. У тебя нет никаких поводов носить ее. Знаешь, чего мне хотелось бы? — Он придвинулся к ней ближе, взял ее руку в свои. — Чтобы ты, просыпаясь, каждое утро в этом доме, который теперь должен быть и твоим, повторяла: «Теперь со мной все будет хорошо, ведь рядом находится человек, который сделает мою жизнь счастливой».

— Какая все‑таки грязная получилась статья! — Анна брезгливо поморщилась. — Ну почему никто не хочет поверить в то, что двое людей могут просто взять и полюбить друг друга? Деньги! Изнанка модельного бизнеса! И никому невдомек, что я никогда не стремилась к большому богатству. У меня есть любимая работа, благодаря которой я могу ни от кого не зависеть, собственная квартира. В материальном плане мне больше ничего и не надо… И разве я согласилась бы стать твоей женой, если бы знала, что за твоим модельным бизнесом стоит что‑то грязное, гадкое? Но ведь никакой изнанки нет. Ты творческий человек, художник. До встречи с тобой я даже не догадывалась, что создание одежды — это тоже искусство. Теперь понимаю.

— Да, — Дэн говорил немного рассеянно. — Значит, если бы в моем модельном бизнесе была какая‑то «изнанка», как ты говоришь, ты никогда не согласилась бы выйти за меня? Даже если бы очень любила?

Анна покачала головой.

— Есть принципы, через которые я не могу переступить. Если бы я знала, что в твоем агентстве происходит что‑то незаконное или противоречащее моим моральным убеждениям, я даже не смогла бы полюбить тебя. Человек может быть хоть трижды хорош собой и обаятелен, может преуспевать как никто другой, но если мне станет известно, что это всего лишь красивая обертка, а внутри — гнилье и мерзость, то я и не посмотрю в его сторону.

— Хорошо, что мой бизнес ни с чем таким не связан, — с облегчением рассмеялся Дэн. Если в его смехе и была некоторая натянутость, то Анна ее не заметила.

Неужели любовь действительно делает человека слепым?

Резко зазвонил телефон.

— Наверное, кто‑нибудь с очередным предложением, — заметил Дэн, направляясь в смежную комнату. — Почему‑то не люблю, когда в каждой комнате стоит по телефону, — добавил он, стараясь скрыть смущение.

Анна, успокоенная их разговором по душам, взялась за злополучную статью, быстро пробежала ее глазами, пожала плечами. И вправду, какая глупость!

— Да, мистер Ван‑Вейлен, — Дэн в соседней комнате говорил по‑английски. — Все прошло удачно? Вы получили товар? Я рад, рад. Что? Увы, уже холодает. Если вы хотели запечатлеть на фотопленке виды Москвы в золотом уборе осенних листьев, то, пожалуй, несколько опоздали. Теперь только в будущем году. Да, конечно, вы можете рассчитывать на новую партию в течение времени, которое мы с вами уже давно обговорили. Нет, никаких изменений не предвидится… О, благодарю Вас. Да, это брак по любви, она очаровательна… На что вы намекаете? Конечно, в этом нет никаких препятствий, она прекрасно меня понимает. Мой бизнес? А что такого в моем бизнесе, что может кого‑то не устраивать? Ха‑ха, по‑моему, все остаются довольны. — Он вздрогнул. Анна неслышно подошла к нему сзади, обняла за плечи. — Да‑да, всего доброго, — торопливо сказал Дэн в трубку. — Нет, мы еще не обсуждали это. Вполне возможно, что все пройдет весьма скромно. Знаете, наш роман и так наделал много шума, а если еще и свадьбу делать с помпой, то сами понимаете… До‑свидания. Был очень рад вашему звонку. — Дэн разъединился с собеседником и шумно перевел дух.