Лариса Уварова - Коллеги

— И все‑таки ты должна меня выслушать, — спокойно, как будто Анна не сказала ничего обидного, настаивал Сергей. — Это абсолютно точно: Дэн Смирнов — вовсе не тот, за кого ты его принимаешь.

— Прежде всего пойми, что я его люблю! — резко пояснила Анна. — И не тебе его судить. Я не хотела говорить об этом, но в августе мы поженимся. И имей в виду: я ни за что не приглашу тебя на свадьбу!

— Вот и отлично, — не сумев справиться с собой, закричал Сергей, — и замечательно! Потому что я не хочу готовить сюжет о том, как Анна Черкасова, талантливая журналистка, гордость нашего телеканала, вышла замуж за сутенера!

— Что… что ты сказал? — еле шевеля губами, прошептала Анна. Она побледнела, глаза ее расширились.

— То, что ты слышала. И не думай, что я буду тебя жалеть! Я сейчас же все тебе расскажу, хочешь ты этого или нет. И тогда выходи за него, если считаешь нужным! Конечно, у тебя будет красивая жизнь! Еще бы! Ведь эти его «модели» не только расхаживают по подиумам! «Russian Stars» уже давно занимается тем, что продает услуги интимного свойства. А охочих до этого мужиков, знаешь ли, всегда хватает! Так что бизнес Дэна Смирнова процветает.

— Нет, — тихо выдохнула Анна.

— Да, — отрезал Сергей. — Эскорт, ужины с интимом, работа в стриптиз барах — вот на чем делает деньги Дэн.

— Нет, — упорно не веря тому, что слышит, повторила она.

— А знаешь ли ты… что он обманом продает наших девчонок за границу в публичные дома? Знаешь, сколько их в одной только Голландии? Нет? А ведь это еще наверняка не все: готов об заклад биться, что то же самое он делает и в других странах. Экспортирует, мать его! А ты спроси, пусть он скажет тебе, на какие деньги собирается тебя обеспечивать! Или тебе все равно?

— Я не верю тебе, — тихо, через силу, прошептала Анна.

— Я это предвидел, — жестко сказал Сергей. — Я же подлец, не то, что твой чистенький Дэн! Читай! — Он буквально силой подтащил Анну к столу, усадил в кресло, бухнул перед ней на стол увесистую папку. — Я снова поработал за тебя, я собрал весь материал по Дэну Смирнову, я опять «своровал у тебя сюжет», как ты выражаешься! Я первый — первый, слышишь? — все узнал про него. А ты даже не подумала о том, с кем собираешься связать свою жизнь! Чем он тебя купил? Деньгами? Шармом? Известностью? Своими тряпками? Говорят, ты неплохо смотрелась в его барахле в день премьеры коллекции! Он, видите ли, эстет! Он одной рукой девчонок продает, а другой иголку с ниткой держит, красоту женскую воспевает, создает свои нетленные шедевры! Как удобно устроился!

Анна прикрыла руками уши, зажмурила глаза, но голос Сергея все равно доходил до нее, и каждое слово было словно удар ножом.

— Ну, конечно! — орал Сергей, уже полностью перестав думать о том, что говорит. — Зачем тебе нужен Сергей Воронцов? Он не может дать тебе ни того, ни другого, ни третьего. У него нет своего теневого бизнеса, какая досада! А на то, что он тебя любит, тебе ведь глубоко наплевать, верно? Нет, он злодей, он вор! Ему только известность нужна! Ты мне нужна, ясно? Ты!!! А ты губишь себя! — Он рванул на себе галстук, как будто тот мешал ему дышать, и остановился посреди комнаты.

Анна открыла глаза. Ей все казалось нереальным: голос Сергея доносился до нее как невнятный гул. Только сердце билось громко, мучительно, отчаянно.

Она машинально уставилась на листы, рассыпанные перед ней на столе. Черные буквы на белом фоне слились и бумага казалась серой.

Как Дэн говорил? «Хорошо, что в моем бизнесе нет теневой стороны»? Значит, он лгал ей все это время, лгал, понимая, что она никогда не согласилась бы выйти за него, будь ей известно все? Тогда, в ресторане, он сказал ей, что и у него есть защитная броня. Знала бы она тогда, что за ней скрывается!

Анна все еще смотрела на лежавшие в беспорядке листы. И вдруг, как это бывает, если подержать над огнем бумагу, вместо чернил исписанную молоком, перед ней стали медленно‑медленно проступать буквы. «Теневой бизнес… торговля людьми… эскорт… сеть стриптиз баров». В глазах у нее зарябило. Внезапно она резко встала из‑за стола и, отшвырнув бумаги, бросилась вон из кабинета, закрыв лицо руками.

Белые листы, кружась, медленно ложились на пол. Сергей машинально начал подбирать их, а потом вдруг бросил.

— Бедная девочка, — сказал он, — она должна была узнать всю правду. Лучше сейчас, потом было бы поздно. — Затем помолчал и печально прибавил: — Теперь она всю жизнь будет меня ненавидеть. А я — всю жизнь любить ее.

Выбежав в коридор, Анна налетела на Бориса Алексеевича, поднимавшегося по лестнице.

— Торопишься на свидание? — пошутил шеф, он был в хорошем настроении.

Она взглянула на него как‑то странно («дикими глазами», как определил шеф) и промчалась дальше, ничего не ответив.

Борис Алексеевич покачал головой и продолжил трудное восхождение. Помнится, раньше он прыгал через две ступеньки, а теперь это не получается из‑за возраста, положения в обществе и солидного брюшка. Размышляя о тщетности всего сущего, он оторвал взгляд от своих ботинок и чудом избежал столкновения с Сергеем, мчавшимся сломя голову с той же скоростью, что и Анна. Однако на этот раз шеф оказался проворнее и, отскочив в сторону, поймал подчиненного за рукав.

— Ба, да это Воронцов! — обрадовался он. — Ну?

— Что — ну? — автоматически спросил Сергей, не разобравшись в том, чего от него хочет шеф.

— Как там насчет сюжета‑то? Готов? — поинтересовался Борис Алексеевич.

Воронцов посмотрел на него такими же дикими глазами, как Анна, вырвался и побежал дальше. Шеф с досадой хлопнул себя по ляжкам.

— Да вы что, с ума посходили все, что ли? — заорал он вниз, в лестничный пролет. Но никто из тех, к кому он обращался, его уже не услышал.

День спустя Алексей и Лилечка, ничего не подозревающие о том, что случилось с Анной, мирно завтракали на кухне. Алексею очень нравилось здесь сидеть. Все вокруг было такое милое и уютное, что уходить с кухни не хотелось. На окнах висели простенькие занавесочки в красную клетку, стояли цветы. Холодильник тихо гудел, на плите пел чайник, на столе исходили паром пирожки.

— А давай пойдем сегодня выбирать коляску, — предложила Лилечка.

Алексей, еще секунду назад мирно помешивавший сахар в чашке с кофе, с удивлением воззрился на жену:

— Что с тобой?

— А что? — спросила Лилечка невинным тоном и слегка невнятно: она была занята тем, что добросовестно уничтожала очередную порцию ненавистного творога с молоком. Раз ребенку это надо, значит надо. Умри, но все съешь!

— Помнится, еще не так давно ты доказывала мне, что надо верить приметам. Если не ошибаюсь, то, по твоим же словам, покупать коляску заранее — примета очень плохая.

Лилечка аккуратно отложила ложку и встала. Выпрямившись, она, несмотря на свой невысокий рост, выглядела очень солидно, наверное, из‑за округлившегося живота, который с каждым днем становился все заметнее.