Марина Львова - Училка

— Извините.

— Вот те на! Мне не ваши извинения нужны!

— А что тогда?

— Ну не знаю, понимание, что ли. Мне не хочется, чтобы вы смотрели на меня как на заклятого врага.

— Разве я на вас так смотрю?

— Именно так.

— Извините.

— Опять? Увольте, уж лучше снова начните возмущаться.

Настя почувствовала, как изменилось его настроение.

— Вам нужно вернуться? Я могу…

— Послушайте, я обычно до конца довожу свои дела. Итак, мы едем или нет?

Когда они наконец подъехали к дому, Валерий Петрович стал удивленно оглядываться: район был ему совершенно незнаком.

— Никак не могу понять, что заставило Тамару поменять квартиру, да еще в этот район?

— После развода вы оставили ей квартиру?

— Не мог же я выселять ее на улицу и ущемлять интересы собственного ребенка!

— Сколько тогда было Марьяше?

— Два года. Почему вы ее так зовете?

— Она сама себя так называет. Имя Марианна ей совсем не нравится.

— Мне тоже.

— Ваша жена, видимо, много времени проводила у телевизора.

Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, Настя указала рукой на нужную квартиру:

— Вот мы и пришли.

— У вас есть ключи?

— Они нам не потребуются: дверь не закрывается, замок выломан.

— Она жила здесь совсем одна?

— А на ночь заваливала дверь ящиками со старыми газетами.

Толкнув дверь, они прошли в квартиру. Вновь Настя увидела ободранные обои, колченогие стулья, грязь и запустение. После офиса, его разноцветных стен и аккуратной мебели убожество обстановки и неухоженность квартиры особенно поражали.

— На что же она тратила деньги? Каждый месяц у нее были значительные суммы.

— Пойдемте, я покажу, что я здесь обнаружила. Может быть, это послужит ответом на ваш вопрос? — Настя указала на подоконник, где по-прежнему стояла миска со шприцем.

В полном молчании Валерий Петрович еще раз обошел всю квартиру, заглянул на кухню и в ванную.

— Просто в голове не укладывается, как она могла жить в таких условиях.

— Вы забываете, что вместе с ней жила и дочь. Как эта обстановка влияла на нее?

— Уму непостижимо! Где сейчас Марианна?

— У меня дома.

— Одна?

— Нет, с моей мамой.

— Поехали!

Настя обрадовалась, что можно наконец уйти из этого грязного, мрачного места. Калерия Андреевна встретила Настю, как обычно, жалобами, но быстро прервала их, едва увидела, как в квартиру входит Валерий Петрович. Марианна сидела на табуретке, ела хлеб с вареньем и болтала ногами.

— Мама, погоди, мы с тобой все обсудим потом. Познакомься, это — Валерий Петрович, отец Марианны. Марианна, подойди сюда.

Дочь и отец стояли рядом и смотрели друг на друга. Марьяшка мрачно рассматривала отца, глядя на него снизу вверх, в одной руке она все еще держала недоеденный кусок хлеба, и Настя сразу почувствовала, что сейчас эта независимая личность скажет что-нибудь совершенно неуместное.

— Марианна, вот твой папа. Поздоровайся.

Засунув последний кусок хлеба в рот, Марьяшка вытерла сладкие губы рукавом, а потом для верности подолом платья. Хитрые улыбающиеся глазенки посмотрели на Калерию Андреевну и остались совершенно довольны произведенным эффектом.

Валерий Петрович молча рассматривал свою дочь, от него не укрылось то маленькое представление, которое она перед ними устроила.

— Ну здравствуй, Марьяша!

— Меня зовут Марианна. Так меня всегда называла мама. А вас я совсем не знаю.

— Вот она, расплата за все годы безбедного существования, — сквозь зубы пробормотал Валерий Петрович.

— Марианна, так нельзя разговаривать со своим отцом, — строгим голосом проговорила Калерия Андреевна.

— Мама!

— Зачем он сюда пришел? Я его не звала.

— Это твой отец, и ты должна ехать с ним.

Марьяшка вцепилась двумя руками в Настю и замотала головой:

— Я хочу домой, к маме!

— Но ее нет дома. Пока ты поживешь у папы, а когда твоя мама вернется, ты снова будешь жить с ней. Не плачь, я не дам тебя в обиду, никто тебя не обидит.

Обняв рукой узкие вздрагивающие плечи девочки, Настя уговаривала ее, пыталась успокоить, утешить.

— Перестаньте, это бесполезно. Вы можете забрать девочку? — обратился Валерий Петрович к Калерии Андреевне. — Мне нужно поговорить с вашей дочерью.

Догадавшись, что пока ей ничто не угрожает, Марьяшка моментально вытерла слезы и громко шмыгнула носом, протянула руку слегка оторопевшей Калерии Андреевне и спокойно ушла с ней на кухню.

— Сядьте и успокойтесь.

— Вам не кажется, что вы не должны командовать в моем собственном доме?

— У меня к вам несколько вопросов. Сколько вы получаете?

— Что?!

— Какая у вас зарплата?

— Вам не кажется, что это по меньшей мере неуместный вопрос?

— Не кажется. Итак? Сколько вы получаете в месяц?

Настя назвала сумму, заметив, как при этом удивленно взметнулись вверх брови ее бесцеремонного гостя.

— В месяц? Так, прекрасно.

— Могу я узнать, что вам так понравилось?

— Только не размер вашей зарплаты. Как же вы живете на эти деньги?

— Как и все, пытаюсь подрабатывать в свободное время.

— В таком случае, думаю, вы не откажетесь от моего предложения.

— Послушайте, вам не кажется…

— Сядьте! Итак, я предлагаю сумму, вдвое превышающую вашу зарплату, если вы будете какое-то время заботиться о моей дочери.

— То есть как? Стать гувернанткой?

— Можно сказать и так.

— Я не уйду из школы.

— Разве я вас просил об этом?

— Нет.

— В таком случае вы можете присматривать за моим ребенком.

— Это так неожиданно…

— Вы замужем?

— Нет, а какое это имеет отношение к нашему разговору?

— Пока никакого. Просто мне нужно было выяснить, нет ли у вас дополнительных обязанностей.

— У меня есть мама. Я о ней забочусь.

— Я рад за вас. Я мог бы помочь вам. Если вы примете мое предложение, то очень меня выручите. Через пару дней мне нужно будет уехать на несколько недель. Сами понимаете, я не могу доверить дочь незнакомому человеку, а к вам она уже привыкла.

— Но вы ее отец, вы должны заботиться о своей дочери.

— Я не отказываюсь от своих обязанностей. Но что я могу сделать, если ребенок свалился мне как снег на голову? Неужели вам так трудно помочь? Ведь речь идет всего о нескольких неделях, максимум месяце.

Настя задумалась, ей самой было непонятно, почему она так упорно сопротивляется. Чего доброго, этот человек может подумать, будто ей приятно, что ее так долго уговаривают. Делать нечего — надо соглашаться.

— Где она будет жить? Ведь предполагается, что я должна находиться с ней постоянно, по крайней мере первое время?

— Этот вопрос можно решить. Каждое утро вас могут привозить на работу в школу.

— Нет, меня это не устраивает, у меня есть мама, я не могу ее бросать.