Аманда Карпентер - Одинокое сердце

— Ты не любил меня, — спокойно сказала Сайен, поворачиваясь к нему. — Это было увлечение, и мы оба знали это.

— Ошибаешься, — сказал он так же спокойно и с такой искренностью, что она почувствовала боль в сердце, и без того чересчур много пережившем. — Любил и люблю до сих пор. Может быть, моя любовь не такая, какой я ее себе представлял, но ты была моим другом, а потом появился брат, и мне показалось, что он забирает тебя. Я знаю, это звучит смешно, но, Сайен, ты и ребята — это лучшее, что у меня было в жизни. Впервые я не чувствовал себя вечно вторым — после моего великолепного брата, который намного лучше, сильнее и популярнее меня, до которого мне расти и расти. Неужели ты не понимаешь? Я подумал, что теряю тебя, а теперь, из-за своего дурацкого, безрассудного поступка, наверное, действительно потерял.

Ей было трудно говорить. Разве не все они в той или иной мере виноваты в происшедшем? Разве сама она не совершала безрассудных поступков и не ее ли жажда мести завела все так далеко?..

— Во всяком случае, — тяжело произнес Джошуа, не правильно поняв ее молчание, — я подумал, что должен сказать тебе: я поговорил с Мэттом и все ему объяснил. Он все еще злится, но по крайней мере все теперь понимает. И я только хочу еще раз извиниться перед тобой. Мне нечем искупить вину, но надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь меня простить.

— О Джошуа! — вздохнула Сайен и раскрыла объятия. Он бросился вперед и крепко обнял ее, а она проговорила в его рубашку:

— Дурачок. Смешной ты дурачок. Как ты мог подумать, что нашей дружбе конец из-за того, что я — с твоим братом?

— Я же говорил, что звучит это смешно! — бормотал он, сердясь на себя. — Пожалуйста, не допусти, чтобы то, что случилось, встало между нами. Мои друзья — это лучшая и самая важная часть меня.

— Я всегда буду твоим другом, — прошептала девушка. — Разве ты не видишь? Ты мне тоже нужен. Только никогда больше не делай со мной такого. Я не настолько сильна, чтобы простить второй раз.

— Никогда, обещаю!

Эти слова еще не отзвучали, когда в дверь снова позвонили. Сайен отпрянула и в негодовании всплеснула руками. Джошуа неловко утер залитое слезами лицо, и она, не зная, что делать со своим, неуверенно улыбнулась. Открывая дверь, она продолжала улыбаться, но при виде человека на крыльце ее сердце остановилось.

Это был Малколм, друг и компаньон отца в течение более чем двадцати лет, Малколм, которого она любила как родного и которому доверяла бесконечно. Он был одним из немногих, кто надежно поддерживал ее в стремительной, полной перемен жизни. Когда отец навещал ее, Малколм никогда не появлялся в Саут-Бенде, чтобы избавить Сайен от необходимости объяснять друзьям его присутствие. Многие годы они втроем делали вид, будто Сайен понятия не имеет, что на самом деле Малколм был телохранителем отца.

Один взгляд на его серьезное лицо, и она поняла, что с отцом случилось что-то ужасное. «

— Сайен, все в порядке? — спросил вышедший в холл Джошуа. Ни она, ни безмолвный человек в дверях не обратили на него внимания.

Она прошептала:

— Плохо?

— Да, девонька, — отозвался Малколм, и она сомнамбулически притиснулась к нему, тут же попав в медвежьи объятия. — Можешь ехать прямо сейчас?

— Ко-конечно. Только побросаю вещи в сумку и возьму паспорт.

Она повернулась, и лицо ее было так ужасно, что Джошуа выпятил челюсть и агрессивно обратился к незнакомцу, из-за которого она стала такой:.

— Послушайте, кто вы и чего хотите?

— Не я должен отвечать на этот вопрос, молодой человек, — спокойно произнес Малколм.

— Оставь его, Джошуа, — бросила Сайен; пустота в ее голове стремительно заполнялась паникой. — Послушай, ты не мог бы написать записку Джейн от моего имени? Черкни, что я позвоню, как только смогу.

— Конечно, — с готовностью кивнул он, но Сайен уже шла к своей комнате. Он догнал ее и спросил в бессильной тревоге:

— Могу я еще чем-нибудь помочь?

Она взглянула будто из неизмеримого далека на этого серьезного и неопытного молодого человека, живущего в таком нормальном мире, и сказала со спокойной обреченностью:

— Боюсь, тут никто и ничем не поможет.

После жары Среднего Запада Лондон, затянутый пришедшими из Европы штормовыми тучами, показался неуютно промозглым.

Путешествие от Саут-Бенда до аэропорта Хитроу было кошмарным марафоном. Сначала они с Малколмом летели от Мичиганского регионального аэропорта до Чикаго, а оттуда на резервном рейсе до Лондона. За долгие годы она привыкла к тому, что в жизни Девина всегда присутствовал элемент риска. Он путешествовал налегке, зачастую с большими суммами денег наличными, оставляя за собой разъяренных владельцев казино, большинство из которых занимались нечистыми делишками на всемирном черном рынке.

Несмотря на уговоры Малколма, ровно две недели назад Девин пробрался в один такой притон и вышел оттуда с полумиллионом фунтов стерлингов. Ему удалось обыграть самого владельца, славившегося, помимо прочих пороков, неудержимой страстью к игре. Именно этот человек и организовал покушение два дня назад.

Малколм и Девин справились с нападавшими, которые теперь сидели в тюрьме по обвинению в покушении на убийство, но в драке Девин был серьезно ранен.

Шатаясь от нервного и физического переутомления, Сайен тем не менее отказалась от предложения Малколма заехать в номер люкс, заказанный для нее под вымышленным именем, и взяла такси прямо из Хитроу до частной больницы, где лежал Девин.

Предварительно они убедились, позвонив по телефону, что отец жив, но находится в коме после сильного ранения головы. Во время поездки на такси Сайен имела случай вспомнить отвлеченную беседу с Мэтью, которую они вели всего неделю назад.

«Наверное, ты была очаровательной малышкой. У меня бы сердце разорвалось, если бы пришлось отослать куда-то такую дочурку».

«Правда?»

«Да. А еще я знаю, что, если бы моя работа или стиль жизни представляли опасность и не слишком подходили для воспитания этой бесценной девчушки, я отослал бы ее туда, где она могла бы расти в безопасности, и отказал бы себе в сомнительном удовольствии позволить ей слишком сильно зависеть от меня».

Только теперь она могла по-настоящему оценить, насколько это было точно. Телефонный звонок Девина, его странное поведение, отказ приехать на выпускной вечер и на день рождения — все это было как раз после выигрыша; конечно, отец ни за что не приблизился бы к ней и на тысячу миль, подозревая преследование. Он никогда бы не допустил, чтобы ее коснулось дыхание опасности.

Она прижалась лбом к холодному стеклу такси и всхлипнула без слез.

— Зачем он сделал это, Малколм? У него же более чем достаточно денег, чтобы прожить в роскоши до конца дней! Он же всегда умел остановиться, сорвав банк! Так почему же он не прекратил играть много лет назад?