Кэтрин Полански - Озеро Фиар

Свадебный ужин. Старый добрый английский свадебный ужин. Гости, поздравления, тосты. Выходит замуж ее подруга. Это ее дом. Но здесь время будто застыло, поэтому вечеринка погрузилась в какое-то безвременье. Или в прошлое.

Она ловко подхватывает бокал с шампанским с подноса проходящего мимо официанта и улыбается чему-то своему.

На ней платье глубокого темно-алого цвета, почти точная копия платья времен Наполеоновских войн и Регентства: тугой лиф с низким декольте и открытыми плечами, короткие рукава-фонарики, сильно завышенная талия, струящаяся юбка с длинным шлейфом, хвост которого прикреплен к левой руке. На руках длинные, выше локтя, атласные перчатки цвета слоновой кости. К корсажу приколот малюсенький букетик диких ирисов, белых и почти невесомых.

Золотой поясок охватывает ленточкой платье под грудью, концы ленточки струятся вниз, прячутся в мягких складках юбки, льнущей к ногам.

Волосы уложены в высокую гладкую прическу, только пара локонов щекочет шею. Прическу украшает маленькая золотая диадема, сделанная в виде тоненьких переплетающихся нитей, сережки в таком же стиле почти касаются плеч.

Ожерелье из золотых нитей кажется паутинкой, чудом застывшей в золоте и обвившей ее шею.

Аллегория осени. Но не дождливой и холодной, а такой чистой, прозрачной, робкой и вкрадчивой: золото травинок, тоненькие летающие паутинки, красные листья кленов. Осень — не предвестник зимы и умирания, а осень — время сбора урожая, бабье лето, обманчивое, но такое приятное тепло.

Все, как во сне.

Нет, это не сон, это самая настоящая реальность: чудесные картины, гобелены и зеркала — особенно зеркала, которые так манят взглянуть, погрузиться в отражение, поменяться с ним местами. Она останавливается у зеркала: мерцание в темной глубине, золотисто-алый сполох.

Где же он — тот, кого она ищет?

— Выйди на улицу… — шепчет зеркало. — Выйди…

Да, пожалуй, в зале толкаться бессмысленно — надо выйти. Она идет к боковому выходу — оттуда удобнее попасть в ухоженный сад. Вечереет, сумерки стремительно сгущаются, воздух насыщен ароматом цветов. По дорожке можно идти даже на каблуках, но почти ничего не видно, и в какой-то момент она едва не падает…

Джемма проснулась, когда уже смеркалось. Что это было? Она попыталась поймать ускользающий сон, но не смогла сосредоточиться. Запомнилось только, что во сне была свадьба. Сон остался смутным и неявным воспоминанием и быстро забылся совсем. Голова болела значительно меньше, так что мысли шевелились теперь гораздо быстрей. Итак, она ударилась головой и очнулась в палатке с Айвеном. Какие выводы можно из этого сделать? Айвен не показался ей злодеем, так что вряд ли это он приложил ее камнем по виску и потом спокойно улегся спать рядом с нею. Следовательно, произошел несчастный случай.

Кто такой Айвен? Если принять во внимание, что спали они в одном спальнике, что он был практически обнаженным и вел себя при этом вполне нормально, то следует думать, что такие пробуждения для него естественны. А для нее? Сложный вопрос, но вряд ли Айвен стал бы обниматься с незнакомкой, так что они знакомы. И очень близко. Женаты, может быть? Фу, как ужасно, когда ничего не помнишь! И как странно. Она помнит свое имя, помнит, что значит быть замужем или женатым, то есть в целом она совсем не дезориентирована, только… ничего не помнит. Разве так бывает? Видимо, бывает, раз уж с ней такое случилось.

Кстати, он что-то говорил про ужин. Джемма почувствовала, что жутко голодна. Может, ужин уже готов? Или просто можно перехватить кусочек?

Но… почему она, собственно, спит в палатке? Что-то подсказывало, что никогда раньше с ней такого не случалось. Или случалось? Кошмар! Философски решив, что стоит заняться непосредственно проблемами данного момента, а не тратить время на пустые размышления, Джемма выбралась из спальника и уткнулась носом в тонкую сетку на том месте, где, как ей казалось, должен быть выход из этой ужасной маленькой палатки. Пришлось еще несколько минут повозиться, прежде чем она справилась с хитроумным замком и смогла наконец вырваться на свободу. Ужас!

Солнце живописно опускалось за гору, тень наползала на озеро, по берегу были разбросаны различные предметы одежды, одеяло и рюкзак, но самое кошмарное заключалось не в этом беспорядке, а в отсутствии признаков хоть какого-нибудь жилья! Что здесь вообще происходит? Неужели они с Айвеном нищие бомжи и живут вот в этой самой палатке? Или… Они из тех безумцев, что проводят отпуск вдали от цивилизации, пользуясь только тем, что дает им дикая природа?

— Ай… Айвен! — попыталась крикнуть Джемма, но голос сорвался на какой-то жалкий писк.

Она закашлялась и подпрыгнула, уколов ногу об острый камешек. Господи, она стоит босиком на траве! Оглядевшись вокруг еще раз, Джемма заметила пару ботинок, небрежно брошенных у кострища. Чуть не плача, она доковыляла до них, найдя по пути два носка из разных пар. Ну хоть что-то.

Ботинки оказались ей велики, но не катастрофически, с учетом носков и затянутых по максимуму шнурков получилось даже терпимо. Кажется, можно попробовать решить следующую проблему. Где здесь туалет, интересно? Страшное подозрение шевельнулось где-то внутри: а есть ли он здесь вообще? Джемма неуверенно огляделась вокруг: палатка стоит на поляне недалеко от берега озера, вокруг растут какие-то колючие кусты, на которых развешана разномастная одежда, за кустами начинается негустой лесок, дальше виднеется склон горы. Никакого намека на санитарно-гигиенические удобства. И что же теперь делать?

Джемма пошла по периметру поляны, надеясь увидеть хоть какой-то намек на тропинку, уводящую в укромный уголок к туалету. Тропинки не нашлось, зато на одном из кустов висел рулон отличной трехслойной туалетной бумаги. Хоть какая-то подсказка. Но куда идти? Не присаживаться же по нужде прямо под этим кустом! Отчаявшись, Джемма просто углубилась в обнимку с рулоном подальше в лесок и укрылась в густом подлеске.

Вернувшись на поляну, она никаких изменений там не обнаружила, Айвена по-прежнему не было видно. Куда же он пропал? Может, все не так плохо, как она подумала сначала, и где-то здесь поблизости есть город, а Айвен просто поехал туда за ужином?

Солнце уже почти спряталось за гору, стало прохладно. Джемма еще в лесу обнаружила, что одета в какой-то странный костюм из мягкой ткани без единого шва. Костюмчик был явно с чужого плеча, то есть принадлежал Айвену. В общем-то, в этом наряде было достаточно тепло, но хотелось бы облачиться во что-то более подходящее, во что-то свое. Внимательный осмотр поляны показал, что на кустах развешаны: уже почти высохшие мужские джинсы, свитер, жилет, трусы и один носок, а также женские юбка, пиджак, блузка и кружевное белье. Женский костюм, вероятно, ее, но пребывает он в таком жутком состоянии, что надевать его совсем не тянет.