Барбара Макмаон - Можно ли купить счастье?

Джаннетт внимательно наблюдала за женщинами, не зная, как реагировать.

Люк встретился глазами с Линдси, лицо его мигом приобрело бесстрастное выражение.

— Я правда не предполагал, что мы уже ее покупаем.

— Ну почему же? Ты всю жизнь мечтал плавать. Пора дать себе немного расслабиться и отвлечься от работы, — ответила Линдси, выдержав его взгляд. Сердце гулко стучало, но она была уверена, что Люку придется дать задний ход.

— Я и не знала, что ты любишь яхты, — неуверенно пробормотала Джаннетт.

— Он не любит. Не нужна тебе яхта! — отрезала Кэтрин.

— Может, и не нужна, но каждый должен иметь что-то такое, что осветило бы темные закоулки души сиянием радуги, — сказала Линдси. Это пафосное заявление было адресовано Люку; если он хочет ходить на яхте, кто может ему помешать? — Кроме того, у Люка это в крови. Его отец был моряком. Почему бы Люку не пойти по его стопам?

— Я не знала, что его отец был моряком, — изумленно протянула Джаннетт.

Линдси улыбалась, смакуя момент.

— Я его жена и знаю о нем больше кого бы то ни было, — ласково сказала она.

— Мне не нравится такое направление беседы, — величественно произнесла Кэтрин.

— Вы правы, Кэтрин, обсуждать яхту преждевременно, ведь мы ее пока еще не купили. Может, в следующий уикенд? Как ты считаешь, Люк? Такую, чтобы годилась для семейных прогулок, чтобы дети не свалились за борт при высокой волне.

— Конечно, мы купим такую яхту, где будут приняты все меры предосторожности, — весело ответил он, и в глазах его блеснуло изумление, которое ей уже доводилось видеть. — Мама, придется тебе поехать с нами, ведь ты разбираешься в этом деле.

— Вы плавали на яхте? — Джаннетт вытаращила глаза.

Кэтрин поджала губы.

— Давно, много лет назад. Больше не собираюсь плавать.

— Видимо, печальные воспоминания, — сочувственно покачала головой Линдси.

— А я бы с удовольствием покаталась, — страстно заговорила Джаннетт. — Может быть, ты даже дашь мне порулить. Я немного плавала, до того как уехала из Сиднея.

Линдси представила себе, как Джаннетт барахтается в воде, сброшенная с борта роскошной яхты, отходящей от причала. Нет, у этой особы не плаванье, а совсем другое на уме.

— Только не упоминайте о яхтах при Джонатане, — предупредила Кэтрин.

— Почему? — наивно спросила Джаннетт.

— Сейчас его нельзя волновать. Мы стараемся скрывать от него все, что может его расстроить. План купить яхту ему не понравится.

— Никто не хочет его расстраивать, мама, — сказал Люк, не сводя глаз с Линдси. — Если у меня когда-нибудь появится яхта, мы придумаем, что ему сказать.

Разговор сменился, на Линдси опять никто не обращал внимания, но ей это уже было безразлично.

Люк велел Марабель сервировать десерт в комнате Джонатана, и Кэтрин с гостьей направились к лестнице.

— Линдси, подожди минуточку. — Люк поймал ее за руку и подождал, когда мать и Джаннетт отойдут. — Что все это значит? — Он посмотрел на нее тяжелым взглядом.

Линдси улыбнулась, тряхнула головой.

— Я лишь хотела принять участие в разговоре.

— Почему у меня такое ощущение, что я — кость, за которую дерутся две собаки? — шелковым голосом спросил он и погладил большим пальцем мягкую кожу ее руки.

— Понятия не имею, дорогой. — Она широко раскрыла глаза и с видом полной невинности ласково смотрела ему в лицо. Он же не дурак! Понимает, что сам ее на это вызвал.

— Неожиданно воспылала нежными чувствами?

Зная, что Джаннетт сверху наблюдает за ними, Линдси придвинулась к нему поближе.

— Я думаю, так и бывает у любовников. — Она почти вызывала его на поцелуй.

И он подчинился, ткнулся в нее твердыми губами.

— Я не люблю такие игры, — сказал он, чуть отодвинувшись.

— Я думала, что все у нас игра, — прошептала она. Вплетя пальцы в его густые волосы на затылке, она притянула к себе его голову, приоткрыв рот, и со всей искренностью ответила на поцелуй.

Когда он снова отстранился, Джаннетт на площадке не было.

— Играешь с огнем, — мягко сказал Люк и повел ее к лестнице. — А девочки, играющие с огнем, могут обжечься.

Она стрельнула в него взглядом.

— Вообще-то я хотела напомнить твоей гостье о своем присутствии.

— Ревнуешь? — вкрадчиво спросил он.

— А что, нужно? — вскинулась она.

— Нет. Я сам разберусь с Джаннетт. Ты должна помнить, что ты моя жена.

— И что у нас любовная связь.

— Я этого не забыл, а ты?

Линдси помотала головой. Само его присутствие было мучительно: его запах возбуждал, прикосновение вызывало дрожь, голос гипнотизировал, губы воспламеняли. Ей вдруг захотелось не идти на десерт, а отправиться прямиком в спальню.

— Веди себя хорошо с Джонатаном, — предупредил ее Люк возле двери.

— Может, мне пропустить десерт? Тогда тебе не о чем будет волноваться.

— Нет, я хочу, чтобы ты была у меня на глазах.

— Заявились, наконец-то! — приветствовал их Джонатан.

— Мы отстали от мамы с Джаннетт всего на два шага, — беспечно сказал Люк и поставил себе стул рядом с Линдси. Улыбнувшись деду, спросил: — Приятно видеть новое лицо в компании визитеров?

— Я рад видеть Джаннетт, хотя удивлен, что она пришла после всех причиненных тобой обид. Ну и нервы же у тебя! Ведешь себя, как будто так и надо: и жена, и невеста. Вовсю развлекаешься, а?

— Джонатан, все в прошлом. Мы с Люком договорились, что будем друзьями. И кто знает, возможно, со временем станем очень большими друзьями, — поспешила заверить старика Джаннетт. — Как вы себя чувствуете?

— Совсем замучился. Тут была моя правнучка. Она прелесть, но с ней я чувствую свой возраст.

Линдси удивилась. Она не знала, что дед виделся с Элли. С ней сидит Марабель — значит, это она приносила ее к деду? По собственному почину или по требованию старика? Может, он смягчился?

— Ваша правнучка? — бесцветным голосом произнесла Джаннетт.

Интересно, что Кэтрин сказала ей про Элли? Вряд ли Джаннетт удержала бы секрет, если б знала. С другой стороны, она не посмела бы поставить под угрозу самочувствие старика. Линдси с любопытством ждала, что скажет Кэтрин.

— Мы с сестрой Спенсер собираемся научить ее говорить «дедушка», — гордо объявил Джонатан.

— Еще слишком рано, — обронила Линдси.

— Ты не разрешал мне так тебя называть, — отметил Люк.

— Когда ты родился, я был еще молод. Не хотел, чтобы мне напоминали, что я старею. Черт возьми, парень, я уже стар! Если доживу до того времени, когда Элли скажет мне «дедушка», умру счастливым.

Линдси промолчала, но сердце ее переполнилось сочувствием к больному. Джонатан умирает и цепляется хотя бы за надежду дожить до того времени, когда ребенок начнет говорить. Хорошо, если присутствие Элли скрасит его последние дни. Может быть, их ложь все-таки простительна?