Светлана Демидова - У каждого свое проклятие

– Мы принимаем людей любого возраста, но пожилых уже трудно исправить, да они и не хотят бросать пить. А вот молодые ребята часто понимают, что стоят на самом краю, хотят остановиться, но силенок не хватает. Такие к нам и идут. Есть несколько парней даже из Новгорода, то есть из города.

– И чем же они у вас занимаются?

– Своими руками строят эту обитель, общаются. У всех у них одна беда, а надежды, кроме как на Бога, больше ни на что не осталось. Так некоторые приходят к вере. Они молятся, постятся... ну и прочее...

– И что, помогает? – с сомнением спросил Саша.

– Не всем. Некоторые не выдерживают и уходят. Мы не уговариваем остаться, но даем понять, что всегда готовы принять их обратно. Кроме того, отец Филарет – в прошлом отличный плотник и столяр-краснодеревщик. Ребята у него учатся, получают специальность. Согласись, тоже неплохо.

– Пожалуй... А случаи... ну... исцеления... были?

– Я же сказал, что мы всего год назад начали это дело. Но те, кто живет на строительстве, не пьют и не колются – это точно. Конечно, никто не даст тебе, Саша, гарантии, что эти ребята никогда больше не сорвутся, но они знают: им всегда будет куда приехать, если опять дойдут до края.

– У вас есть спонсоры?

– Да какие спонсоры! – усмехнулся Дмитрий. – Кто станет вкладывать деньги в алкоголиков и наркоманов?

– А на что же вы существуете?

– У ребят почти натуральное хозяйство. Что вырастят, то и будут есть. Если что-нибудь руками сделают и сумеют продать – тоже деньги. В общем, работы столько, что скучать, пить и колоться им некогда.

– Что же такое можно сделать, чтобы продать? – удивился Толмачев.

– У нас есть люди, которые их обучают, например, бондарному делу. Бочки они продают. Когда будет готово специальное помещение, отец Филарет собирается открыть в нем иконописную мастерскую. Есть способные к этому делу ребята. В общем, планы большие.

– А ты там с какого боку?

– У меня нет светской специальности, а потому я на подхвате, – рассмеялся Дмитрий. – Ну а если серьезно: у меня другие задачи, духовного плана...

– И как же к вам попасть?

– Не проблема. Мы же свои люди. Ты, главное, с женой переговори и с сыновьями. Надо, чтобы они сами согласились приехать. Насильно ведь их не потащишь.

– А когда ты уезжаешь?

– Послезавтра.

– Зайдешь к нам перед отъездом?

– Конечно.

– Мариш! А может, и твоему Сережке стоит туда съездить? – подал голос Борис. – Ну... так просто... на экскурсию... посмотреть: как... что... Мается парень. Как бы и его куда не надо не затянуло.

Марина молча кивнула. Конечно же она непременно съездит в Красное с детьми, только всем Епифановым пока не обязательно знать, сколь далеко простираются ее планы.

Марина с Дмитрием стояли на перроне. Вот-вот должен был подойти поезд на Новгород.

– Ну и... что же ты думаешь насчет моего предложения? – Дмитрий в конце концов решился задать вопрос, который больше всего его мучил.

– А разве у тебя есть какие-нибудь сомнения на этот счет? – спросила Марина, глядя в его синие глаза.

– Конечно есть... Я всегда во всем сомневаюсь.

– Во мне не надо, Дима... Я тоже полюбила тебя, как только увидела. Мне сразу стало страшно. Я показалась себе преступницей и предательницей.

– Из-за Алексея?

– Да...

– Поверь, что мы не совершим преступления против его памяти. Ты ведь будешь помнить его всегда?

– Конечно... – Марина посмотрела вдаль, увидела медленно приближающийся к платформе состав и печально сказала: – Твой поезд... Дима...

Дмитрий обнял ее за плечи и отозвался довольно бодро:

– Но ты ведь приедешь ко мне...

– Не скоро... – выдохнула Марина. – Ты же понимаешь, что скоро не получится...

– Понимаю... И буду скучать...

– И я буду.

– Ну... иди, Мариночка... – Дмитрий попытался легонько оттолкнуть ее от себя, когда поезд остановился против них. – Долгие проводы – лишние слезы.

Но Марина не смогла сразу уйти. Она прижалась к нему и обняла за шею. И православному священнику отцу Дмитрию ничего не оставалось делать, кроме как поцеловать ее в губы при всем честном народе.

Дарохранительница – один из священных напрестольных сосудов, в котором хранится дароносица со Святыми Дарами, выполненная в виде храма; в дароносице сохраняются запасные частицы причастия, сберегаемые для больных и умирающих.

Потир – чаша со Святыми Дарами (церковным вином) для причастия.

Дискос – богослужебный сосуд в виде небольшого круглого блюда на высокой ножке для частиц просфор.

Копие – нож.

Лжица – ложка для Святого причастия.

Звездица – крестообразный держатель покрова над дискосом.

Антиминс – плат, на котором обычно лежит на престоле Евангелие; на нем изображена икона положения Христа во гроб.