Ирина Быстрова - Дневник офисного муравья

– А вы, кстати, знали об этом?

– Нет, у них была моя коллега. Она на этот счет ничего не сказала. Наверное, у нее крепкие нервы.

Мы опять помолчали.

– Зато теперь вы прибрели опыт, – сказал г-н Толмачев. – Будете теперь требовать показать вам будущее место работы. Немножко непривычно, но в пределах нормы.

– То есть вы от меня не отказываетесь? – робко спросила я.

– Мы? Нет, – рассмеялся г-н Толмачев. – Почему мы должны отказываться от вас?

– Ну, такой хлопотный персонаж… – промямлила я.

– Да не более чем другие, – сказал он. – Не думайте об этом. Лучше сосредоточьтесь над тем, что вы скажете вашему генеральному.

– А я должна сказать? – испугалась я. – Я думала, вы.

– Нет, – сказал г-н Толмачев, – вы уже там работаете, у вас уже свои собственные отношения с работодателем, вы же сами и должны их урегулировать.

И я отправилась урегулировать. Не сразу, конечно. Посидела еще сколько-то в своем безоконном кабинете, пытаясь собраться с мыслями, а в двенадцать с четвертью пошла к высокому начальству.

– Окна? – переспросил генеральный.

И обвел взглядом свой кабинет. Ему, надо сказать, повезло больше всех. У него были окна. У пола. То есть если присесть на корточки, можно выглянуть в большой мир. Интересно, подумала я в тот момент, он делает это?

Генеральный внимательно смотрел на меня несколько секунд. Потом улыбнулся.

– Жаль, – сказал он. – Я думал, мы поработаем вместе.

– Я тоже думала… – прошелестела я.

Было ужасно стыдно. Просто как будто тут собрались взрослые люди, а я только что выскочила со школьной скамьи, но я ведь не только что… мне ведь уже… А впрочем, разве клаустрофобии это интересно, сколько мне?

И мы попрощались. Я взяла свои вещички и тихонечко побрела на выход. Ни с кем мне не надо было прощаться, никому ничего объяснять. Меня еще никто здесь не знал. И я никого не знала. Ну, в смысле до такой степени, чтобы прощаться.

Я вышла на улицу, глотнула свежего воздуха и солнечного света. Нет, без окон-это труба дело. Я все сделала правильно.

Мама, правда, так не считала. Она меня просто отругала, как будто я первоклашка и принесла двойку. Хотя за двойки меня не ругали. Потому что у меня их не было.

– Боже, боже, – запричитала она, – что теперь? Опять искать? И сколько это продлится? И что ты найдешь?

– Мама, – сказала я, – мы в Питере. Здесь куча фирм. Найду что-нибудь.

– Что-нибудь, – повторила она. – Вот именно. А там было…

А там было… Но сплыло.

2 июля, четверг. С деньгами у меня странные отношения. То есть мне их постоянно не хватает. Конечно, отчасти утешает то, что тут я не одинока. Но с другой стороны, денег от этой мысли не прибавляется. И я никак не могу понять, что нужно сделать для того, чтобы ликвидировать свой вечный дефицит бюджета.

Обычно называют два пути, как это можно сделать. Экономить или зарабатывать больше. Есть еще третий вариант-сочетать два первых, но это уже высший пилотаж. Для начала надо выбрать из первых двух, а там уж как пойдет. И наверняка пойдет, важно-начать. Вот как раз с этим у меня проблемы.

Каждое мгновение в голову приходят тысячи умных и очень практичных мыслей. Что надо бы сделать то или это. Или что надо бы изменить в своей жизни то или это. И тогда жизнь станет лучше. Потому что будет устроена очень рационально. По сравнению с тем, как она устроена сейчас. И что?

А ничего.

Поскольку думать и делать-это две совершенно разные вещи. Вот, к примеру, с деньгами. Надо: вести учет, систематически откладывать, понемножку учиться вкладывать и не идти на поводу у своих дурацких привычек.

А главная дурацкая привычка-это то, что я ленюсь экономить.

Все эти мыслишки нагрянули на меня вчера вечером, когда я легла спать. Нагрянули и разогнали сон.

Отрубилась где-то после трех и после полстакана валерьянки.

4 июля, суббота. Может, надо было все-таки взять себя в руки и не горячиться так по поводу этих окон?

И сейчас я совсем не о деньгах. Кстати, после тщательных подсчетов выяснилось, что мое финансовое состояние позволит мне продержаться примерно месяцев пять, даже не отказывая себе в привычном. Если только не форс-мажор какой-нибудь.

Нет, я сейчас о том, что приходится опять въезжать в эту канитель. Резюме, собеседования и т. д. и т. п. Мало того, теперь за дело взялись все, кому не лень. Вчера вечером звонок. Мама.

– Я тут разговаривала с Аллой Валентиновной, – зачастила она, не успела я снять трубку.

И дальше обнаруживается, что у Аллы Валентиновны есть муж, у которого есть брат, жена которого… В общем, они нашли мне работу. Уже. Не прошло и недели с момента моего позорного бегства от немцев.

– Прекрасное место… – сообщила мне мама.

– Откуда ты знаешь? – перебила ее я.

– Алла Валентиновна плохого не посоветует, – обиженным голосом сказала мама.

Возникает вопрос: Алла Валентиновна откуда знает, что у жены брата ее мужа… ну, короче, сами понимаете.

– Сколько? – поинтересовалась я после того, как мама закончила живописать мне прелести «прекрасного места».

– Тридцать семь.

– Мама! – с укоризной воскликнула я.

– Знаешь, дорогая, – с некоторым наездом в голосе проговорила мама, – я все хотела сказать тебе, что, по-моему, ты слишком замахнулась.

А что еще она могла мне сказать? Она не замахивалась ни разу в своей жизни. Ну, во-первых, тогда такая была жизнь. Во-вторых, у меня такая мама. Я, собственно говоря, недалеко от яблоньки упала-я тоже из тех, что замахиваются раз в десять лет. Но если я наконец-то это сделала-не надо меня, пожалуйста, сбивать с ритма.

– Нет, – сурово сказала я. – Я пока не собираюсь менять свои планы.

– Но послушай, – с придыханием сказала мама, – можно ведь не менять планы. Можно пойти пока на эту работу, чтобы не было проблем с деньгами, а там потихоньку искать то, что ты хочешь. Это было бы разумно.

И в самом деле. Это было бы разумно.

7 июля, вторник. Я поделилась с Тимом маминой идеей о том, чтобы пойти-пока-туда-а-потом… И Тим меня заплевал.

– Даже не думай об этом, – заявил мне он.

За прошедшие два дня я успела сродниться с этой идеей и теперь любую критику в ее адрес воспринимала весьма болезненно.

– Потому что это-тупик, – сообщил мне Тим. – То есть дорога, которая не приведет тебя никуда.

– А если я не смогу найти то, что мне нужно? – пролепетала я. – Если и через полгода я все еще буду в поиске, а деньги закончатся?

– Прокормим тебя, не беспокойся, – сказал Тим. – Но вот только не надо этих идиотских прыжков в сторону. Вообще, Ларина, за тобой глаз да глаз нужен. Ты, оказывается, такой неустойчивый элемент. Ты всегда такой была или в последнее время испортилась?

– Всегда, – пробормотала я.