Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман

— Уже поздно… — Проговорил Дэн, прислушиваясь к сонной тишине в доме.

— Пойдем, я отведу тебя в твою комнату, — предложил Джефферсон.

— Прости, пап, но сегодня я поеду на Хайд-стрит. Меня ждет жена.

— Отправим за ней водителя…

— Нет. Она наверняка уже уложила Чарльза спать и не станет поднимать его, — ответил Дэн, поднимаясь с кресла. — Лучше я переночую там, а завтра мы все вместе приедем сюда насовсем.

— Хорошо. Поезжай, — согласился Джефф скрепя сердце. Ему очень не хотелось отпускать сына. Ведь до сих пор с трудом верилось в его возвращение. Но Дэн был нужен не только ему одному. — Выспись, как следует, а к обеду я пришлю за вами машину.

— Ладно, — отозвался Дэн, набирая номер телефона такси.

А двадцать минут спустя они прощались во дворе в свете фар ночного такси.

— Спокойной ночи, пап, — тепло улыбаясь, произнес Дэн.

— И тебе спокойной ночи! — Ответил Джефферсон, нежно целуя его в лоб, как в детстве. — Береги себя, сын. До завтра.

Дэн сел в такси, а когда машина выезжала за ворота, из окна помахал отцу рукой.

— До завтра! — Полушепотом проговорил Уайтхорн-старший. — До возвращения домой…

Потом спокойным, размеренным шагом направился в дом, точно зная, что не сможет уснуть весь остаток этой счастливой теплой зимней ночи.

Лос-Анджелес, 1989

В этот самый обычный, ничем не примечательный январский день Максвелл Колфилд ехал в аэропорт. На нем была вычищенная и отглаженная летная форма; на пассажирском сиденье рядом лежала папка с документами и фуражка. В салоне "бентли" играла легкая, светлая, ни к чему не принуждающая музыка. Да и настроение у него было такое же радостное и легкое. Жизнь складывалась просто великолепно. Вот уже три года он был женат на самой красивой женщине в мире. У него была чудесная дочка — самый умный и очаровательный на свете ребенок, пусть и не его родная дочь. Он старался забыть о том, что Джулия — дочь Дэна Уайтхорна. Старательно внушал себе это с самого первого дня ее жизни. Макс вообще стремился изо всех сил забыть о существовании Дэна Уайтхорна. И у него бы получилось. Ей богу, получилось бы! Если бы Джефферсон Уайтхорн не приезжал навестить свою внучку. Девочке почему-то никто не говорил, что она его внучка, и она, повинуясь инстинкту множества детей, называла его "дядя Джефф". Он привозил ей дорогие игрушки и сладости. Максвеллу это очень не нравилось, потому что Джефферсон своими визитами напоминал всем, чья дочь Джулия, а дорогими подарками унижал его самого. Невыносимо было видеть, как девочка тянется к этому человеку, хоть и не знает, что он ее кровный родственник. А Джессика буквально расцветала, когда приезжал Джефферсон. Больно признавать, что в эти дни она становилась прежней — такой, какой была при жизни Дэна. Максвелл так и не смирился с этим, но прятал свою боль. И тем не менее, когда Джефферсон Уайтхорн появлялся на горизонте, подсознательно искал любой предлог, чтобы не присутствовать при общении Джулии с дедом.

Но думать об этом сейчас Колфилд совершенно не хотел. Не хотелось портить такое светлое состояние души и воспоминания о нежном и страстном прощании с женой. Всякий раз, как он отправлялся в полет, Джессика трогала его до слез своей нежностью, граничащей с отчаянием. Она никогда не просила его оставить свою работу, потому что знала, что это бесполезно. Однако всякий раз волновалась за него и с нетерпением ждала его возвращения. Максвелл понимал, что он здесь не причем. Это из-за гибели Дэна она так беспокоится за него. Ну и пусть! В конце концов она — его жена, хоть и не любит его. А как было бы прекрасно, если бы она смогла его полюбить!.. Может, и полюбит со временем. Ведь у них вся жизнь впереди. Пока же его любви хватит на них двоих. Он уверен в этом.

До полета оставалось два с половиной часа. Макс припарковал машину на стоянке аэропорта. Не спеша отправился в здание, насвистывая какую-то мелодию. Пройдя через терминал, поднялся на четвертый этаж. Здесь, как это ни странно, были летчики. Собираясь группами, они что-то оживленно обсуждали. Максвелл приветствовал всех. Однако все разговоры неожиданно замолкали, едва коллеги замечали его. Это было необычно, но Колфилд не придал этому особого значения. Лишь удивленно пожал плечами и решительно прошел в кабинет Роберта Монтгомери. Но там его не оказалось, и он отправился в кафе для персонала аэропорта, чтобы выпить чашечку кофе и скоротать время в ожидании полета. Там все столики были заняты, но за одним из них сидел Бен Спадс. Он увидел Максвелла и махнул ему рукой, подзывая к себе.

— Привет! — Поздоровался Колфилд, подойдя к нему.

— Привет! — Отозвался Бен. — Присаживайся. Все равно все столики заняты. Время ленча.

Макс заказал себе кофе и пару свежих булочек с маслом. Больше он есть не хотел. Так было всегда перед полетом.

— Джеймс здесь? — Спросил Колфилд, имея в виду их третьего пилота Джеймса Уинтера.

— Пока нет, — отозвался Бен. — Молод еще. Никак не нагуляется. Вот и тянет время до полета. У него, кстати, новая девушка. Сам сказал. Двадцать шесть лет, а он еще и не думает о женитьбе.

— Значит, еще не нашел такую женщину, которая стоит, чтобы на ней жениться. Это приходит со временем. Правда, потом начинаются другие проблемы… — Добавил Колфилд, с каждым словом замедляя темп речи.

Что-то было не так. В кафе что-то было не так. И, наверное, не только в кафе. Наверное, это началось с тех пор, как он приехал в аэропорт. Было необычайно тихо. Обычно в этом кафе всегда стоит легкий гул голосов, а сейчас Макс вдруг понял, что говорят практически одни они с Беном. Остальные посетители кафе чуть ли не в открытую сидят и слушают их разговор. Но стоило только Максу бросить взгляд в чью-либо сторону, все тут же отводили глаза, точно совершили преступление. Даже официанты и официантки в этом кафе и те косились на него.

— Я что-то не понял… — Проговорил Колфилд. — Почему сегодня все смотрят на меня так, будто я совершил преступление?

Бен Спадс, который все это время старался вести себя с Колфилдом естественно, будто ничего не произошло, вдруг растерялся. Он очень не хотел сообщать Максу "новость века", но, видимо, придется.

— Тут произошло кое-что… — Неопределенно начал он.

— Что? — Коротко спросил Макс, которого все это уже начало раздражать.

— Ну… как бы это сказать… В общем, Дэн Уайтхорн жив.

Колфилд едва не подавился своим кофе. Пару секунд он молча сидел, глядя в никуда, будто не понял, что ему сказал Бен. А потом все-таки тупо переспросил:

— Что? Кто жив?

— Дэн Уайтхорн, — удивленно ответил Спадс. — Наш капитан… Он чудом спасся в ту ночь.

Макс чувствовал себя так, будто совсем рядом, в шаге от него, в землю ударила молния, и он сам, а не этот призрак из прошлого, чудом избежал смерти.