Наталья Потёмина - Зачем тебе любовь?

– А я и отравился! – Серый, по достоинству оценив редкую Ленкину осведомленность в столь тонких материях, полез к ней обниматься. – Вот! Пришел к тебе умирать!

Он сел рядом с Ленкой, обнял ее за шею и неожиданно повалил на кровать.

– Господи, за что! – орала она, пытаясь от него освободиться. – Куда ни кинь – одни алкоголики! Страна непуганых алкашей! Как я вас всех, козлов страшных, ненавижу! Всю жизнь мне поломали! Всю молодость мою сгубили! Чтоб вам всем было так же плохо, как и мне! Чтоб провалились вы все разом...

– Лена, Катя умерла, – тихо сказал Серый.

– Какая Катя? – не сразу поняла Ленка.

– Катя. Жена моя.

Последнюю фразу он произнес глухим и совершенно трезвым голосом.

Ленка охнула и, закрыв ладонью рот, медленно осела на пол.

Какое-то время они сидели молча, Ленка на полу, Серый на кровати. Потом он встал и протянул ей руку:

– Поднимайся, простудишься.

Ленка не тронулась с места, только ухватилась за его руку и прижалась к ней щекой.

– Все зря, понимаешь? – не то спросил, не то чему-то удивился Серый.

– Прости, – наконец-то разжала губы Ленка, – прости меня, я не знала...

– Какие это все пустяки... – Он с силой разжал ее пальцы и отшатнулся. – Это было давно. Целый год прошел.

– Прости меня, – тупо повторила Ленка.

– За что?

– Просто так...

– Просто так не бывает.

– За то, что я ненавидела тебя. – Она поднялась с пола, но так и не решилась к нему подойти. – Если бы ты только знал, как я тебя ненавидела...

За стеной послышалась музыка и чей-то громкий смех.

– А я так собой гордился... – сказал Серый.

– Я тебя понимаю, – усмехнулась Ленка.

– Но это только сначала, – попытался оправдаться он.

– А что было потом?

– Потом? – Серый повернулся к ней лицом. – Потом я так себя презирал...

– За что? Ты все сделал правильно... – И, подумав, Ленка добавила: – Я бы даже сказала, мудро.

– «Мудро» от слова мудак?

– «Мудро» от слова «утро», – неожиданно срифмовала она, – утро завтрашнего дня. Оно взойдет и всех осчастливит. И волки, которые Серые, – живы, и овцы, которые глупые, – целы.

– Спасибо, что не ударила. – Он снова отвернулся от Ленки и не увидел, как она вдавливает в глаза пальцы, чтобы не зареветь.

– Ты не думай, я не шучу. Я на самом деле видела только то, что было у меня перед носом. А ты был на высоте. Далеко вперед смотрел. Знал наверняка, что отрывать надо сразу, мужественно и смело. Чтоб быстрее зажило.

– Ну и что, зажило? – Серый резко обернулся, но Ленка уже успела спрятать руки за спину.

– Все равно бы у нас ничего не вышло.

– Почему?

– Тебя бы мучила совесть, а ты бы мучил меня, и мы вместе мучились бы. Мучились, мучились, мучились, а потом бы взяли и умерли в один день.

Неожиданно за стеной хлопнула дверь, послышались голоса, смех и чьи-то быстрые удаляющиеся шаги.

Но музыка за стеной осталась.

«Падает снег, падает снег...»

– Все зря, – повторил Серый.

– Что «зря»? – не поняла Ленка.

Он вернулся к столу, налил в стакан воды из графина, но пить не стал.

– Ты знаешь, – усмехнулся он, – я же потом Кате все рассказал.

– Когда «потом»? – Ленка подняла на него глаза, но он уже ее не видел.

– Потом – это потом, – бодро сказал Серый. – Когда она уже болела.

– Зачем ты это сделал? – Ленка схватила со стола сигареты и стала метаться по комнате. – Куда эта долбаная зажигалка вечно девается?

– Успокойся. – Он достал из кармана свою. – Все нормально. Я просто покаяться перед ней хотел. Как перед святой. Она так смеялась...

– Что она делала? – Ленка так и застыла на месте с неприкуреной сигаретой.

– Она так хохотала, что я подумал, уж не вызвать ли ей «скорую».

Ленка не нашлась, что ответить, и Серый продолжал:

– Сказала, что уж лучше бы я ушел, чем так оставаться. Ни себе, ни людям. Я так на нее орал, прости, господи, мою душу грешную... А она спокойно мне говорит, что всю жизнь для нее главной была ее семья, то есть даже не семья, а наши дети. А у детей должен быть отец. Потому и цеплялась. Хотя, надо отдать ей должное, делала она это молча... А на старости лет все мое блядство уже не имело никакого значения. Девочки выросли, вышли замуж, родили собственных детей, и роль хоть и молодой, но все же бабушки стала ей гораздо милее, чем участь хоть и верной, но ненавистной жены.

Серый залпом выпил воду и, поморщившись, преувеличенно осторожно поставил стакан на место.

– Так и сказала? – не поверила Ленка.

– Так и сказала! – Серый снова схватил стакан и на этот раз так грохнул им об стол, что стеклянная пробка графина мелко затряслась.

– Все зря! Понимаешь? Тридцать лет жизни коту под хвост! Если бы ты слышала, как она хохотала! Как будто перед ней клоун. Я – клоун! Ванька-дурак! Идиот! Кретин! Раз в жизни захотел стать порядочным по отношению к ней, а она так хохотала!

– Сережа! – Ленка подбежала к нему и стала трясти его за плечи. – Сережа, успокойся! Сережа, я тебя прошу, пожалуйста!

– Оставь меня. – Он сбросил ее руки со своих плеч и стал мерить комнату шагами. – Я тебя не пожалел! Тебя в жертву принес! А она так хохотала! Тридцать лет – ради чего? Ради тепла родного очага? Но не было этого гребаного очага, понимаешь? Мне было все равно где ночевать, с кем и когда. Лишь бы домой не возвращаться, лишь бы...

– Сережа, – тихо сказала Ленка, – ее больше нет.

Серый остановился и поглядел на Ленку, словно не узнавая ее.

– Да, – произнес он. – В общем, да.

Ленка подошла к нему, взяла за руку, как маленького мальчика, и усадила на кровать.

– У тебя есть какие-нибудь таблетки? – спросила она и прислонилась губами к его лбу.

– Ты думаешь, я не понял? – Он отвел ее руку и посмотрел прямо в глаза.

– Что не понял?

– Этот диктофон, твоя красивая речь... Думаешь, я не понял?

Ленка опустила глаза и отвернулась.

– Это все не для меня, да?

В его голосе еще слышалась надежда, и можно было ничего не говорить, а просто подать какой-то знак, качнуть головой, улыбнуться, заплакать, но Ленка не смогла даже пошевелиться.

– Все зря, – который раз сказал Серый, – все зря.

Ленка порывисто встала и отошла к окну.

– Как его зовут? – спросил Серый.

– Кого?

– Хахаля твово.

– Малыш, – не оборачиваясь, ответила Ленка.

– Почему Малыш? Он что, тебя моложе?

– Не знаю, – удивилась своей неосведомленности Ленка, – кажется, даже старше.

– Ты что, недавно его знаешь?

– Давно, почти уже год.

– Странное совпадение, не находишь?

– Какое совпадение?

– Кто-то теряет, кто-то находит...

Если бы он знал, подумала Ленка, если бы он только знал, насколько на самом деле он неправ. Потери постигли не его одного. И поэтому именно сейчас между ними стало гораздо больше общего, чем когда-либо раньше.