Татьяна Веденская - Не ходите, девки, замуж!

– Я тоже тебя люблю, – ответила я тихо-тихо. И зажмурилась от счастья. Он поцеловал меня, склонившись, мы целовались долго, очень долго. Я не открывала глаз, только чувствовала, как крепко держат меня его сильные руки, как он счастливо и глубоко вздыхает, стараясь прижать меня к себе еще крепче.

– И чего я, дурак, боялся, – заметил он, разглядывая мое лицо.

– Нет, ты не дурак, – не согласилась я. – Это же на самом деле страшно. Любовь может ударить больней, чем удар автомобиля. Мы же ничего не можем знать заранее. Мы ничего не можем предсказать, как оно будет. Будем ли мы все время безоблачно счастливы? Нет, уверена, что нет. Ведь и жизнь – это не один сплошной праздник. Ты будешь приходить с работы усталым, Мусяка будет вредничать, я буду ругаться, ворчать. Мы, возможно, будем ссориться.

– Нет, ни за что.

– Будем, будем. Без этого никуда. Поорать-то – оно всегда полезно. Я вот по мамочке с папочкой знаю, они как наорутся друг на друга, так не разлей вода просто. А Верка? Знаешь, как она на мужа орет? А он на нее? Он однажды так дверью хлопнул, что она с петель слетела.

– Верка? – подколол он.

– Дверь! А Верка – чуть с катушек не слетела по такому случаю. И ничего – обожает его, а он ее. Вот, кольцо ей подарил такое, что она своим бриллиантом огромным все колготки рвет. Но и не снимает, потому как подарок мужа.

– А хочешь, я тебе тоже подарю кольцо? Или два? – предложил Володя. – И еще какой-нибудь браслет. Цепочку хочешь?

– Взятку предлагаешь? – рассмеялась я и чмокнула его в нос. – В особо крупном размере?

– А то! – согласился он.

– А знаешь, есть одно колечко, которое я, пожалуй, от тебя бы приняла. Сечешь, о чем я? – хитро подмигнула я. Володя на секунду в недоумении застыл, а потом кивнул и улыбнулся.

– Дорогая Диана, а что ты скажешь, если нам не побояться и на старости лет пойти в загс да и пожениться. Там и колечки полагаются! Или в нашем возрасте и положении этим можно только людей смешить? Как ты считаешь?

– Что-то в этом роде нам с тобой просто доктор прописал, – расхохоталась я.

– Так что, ты выйдешь за меня замуж? – чуть посерьезнел он.

– Я? Замуж? – я сделала круглые глаза. И в тот момент, когда я хотела сказать то самое пресловутое «да», в моем кармане зазвонил телефон. Я как-то автоматически вытащила его и приняла звонок, только чтобы он не мешал торжественности проистекающего момента, и тут же об этом пожалела. До меня донесся строгий голос Алексея.

– Спускайся вниз. Немедленно, – приказным тоном велел мне он.

Принимать решения в экстремальной ситуации – это, скажем прямо, не мой конек. Никогда я не была бойцом за независимость, никогда не командовала полком, не умела отдавать честь. Хотя… это я как раз делать умела. Нет, сейчас не об этом. Обычно в ситуации, когда мне дают четкий, хорошо сформулированный и правильно отданный приказ, я бросаюсь его исполнять. Этим всегда пользовалась моя Катерина в нашей с ней юности. Уж кто-кто, а она умела громко и четко сказать: «Ты обязана закончить школу!» или: «Ты пойдешь со мной в этот институт и поступишь в него».

Я всегда шла, выполняла, и все у меня получалось. Со временем это превратилось в привычку, так что, когда в моем телефоне раздался голос Алексея, первый мой порыв был – пойти, куда велено, и сделать, что приказано. Однако во второе мгновение я побледнела и вдруг с ужасом осознала, что вообще не представляю, что мне в этой конкретной ситуации делать. Во-первых, я совершенно забыла про этот звонок, который раздался точно, как и было обещано, через два часа. Во-вторых, я не представляла, как и что можно сказать Алексею, чтобы он без проблем и сложностей от меня отстал. В-третьих, момент разговора о нашей предстоящей свадьбе был явно испорчен. Все было плохо, а хуже всего, что я стояла, лупилась полными страха глазами на Владимира и не могла выдавить из себя ни слова.

– Кто это был? – спросил он, с подозрением глядя на меня.

– Это… это, – замялась я, не зная, как, собственно, можно было бы обозначить Алексея. – Он.

– Он? – нахмурился Володя. – А что ты так побелела? Кто он-то? Этот твой товарищ на разных тачках? Да? И что он тут делает? Что?

– А что? – еще сильнее вылупилась я.

– Ты что, должна была с ним тут встретиться?

– Нет. Да, но не я с ним, а он со мной. Слушай, я даже не знаю, как лучше объяснить…

– Да все и так понятно. Ты же думала, что меня дома нет. И он приехал на свидание. Сюда. И еще не знает, что ты тут не одна. Отлично. Да, дорогая, как ты и обещала, любовь – это штука, которая может больно ударить. И причем как быстро! Браво. Нет, а что я хотел! – причитал он, отвернувшись от меня.

– Володь!

– Не надо только вот баек, ладно? Не надо. Всегда надо иметь запасной вариант? А что, это очень разумно. И так по-женски!

– Владимир!

– Что? – злобно выкрикнул он и повернулся ко мне.

– Заткнись и послушай. Этот Алексей – он, кажется, псих. Возможно, он вообще приехал, чтобы меня убить. Или покалечить. Или… не знаю.

– Что? – совсем другим тоном спросил он. И захлопнул открывшийся рот.

Я вздохнула, села на стул и принялась рассказывать. Про все. Про знакомство в поезде, про его странную настойчивость, все эти вопросы «моя ты теперь или не моя», про записку, про звонки. И вообще про все.

– Понимаешь теперь, – развела руками я, – что мне вообще лучше из дому больше не выходить. И менять все адреса, явки и пароли. Я же о нем ничего не знаю, даже номера его. Тачки он меняет чуть ли не каждый раз, может, он вообще их угоняет. А хозяев убивает.

– Нет, ну у тебя и фантазия, – ходил из угла в угол Владимир и задумчиво тер виски большими пальцами.

– Знаешь, фантазия не фантазия, а он псих – это точно. Ты бы видел, как он гоняет. По нему больница плачет.

– Да, дела, – вздохнул Владимир. – Нет, ну как тебя угораздило. Не могла познакомиться с каким-нибудь нормальным хлюпиком?

– С нормальным хлюпиком мне было бы неинтересно, – обиделась я.

– Зато теперь – море удовольствия и развлечений.

– Ну, что же делать? Может, уйти по крышам? Не думаю, что он будет нас обстреливать. – Я грызла ногти от напряжения.

Владимир посмотрел на меня с укором и повертел пальцем у виска.

– Мы ж не в Италии, у нас с крыши на крышу и не перепрыгнешь. И вообще, это все – бред какой-то.

– Да? – возмутилась я. – Все мои идеи – это бред.

– Не все, но большинство, – пробормотал он и плюхнулся на диван рядом со мной. В этот момент телефон зазвонил снова.

– Номер не определен, – трагическим голосом сказала я и показала Володе светящийся экран. – Я пропала.