Елена Рахманова - Любит – не любит

– У меня еще вся ночь впереди, – сказал себе Венчик. – Если повезет, сумею разобраться, что к чему. Если нет, что ж, значит, не судьба.

Но что-то внутри него настойчиво требовало разобраться, словно это был вопрос жизни или смерти.

Он опустился в любимое кресло, где его обычно посещали мудрые мысли, вытянул ноги, закрыл глаза и стал прислушиваться к тому, что творится в его душе, надеясь, что нужное решение придет само собой. Пальцами Венчик машинально перебирал алые сердечки, нанизанные на белое пластмассовое кольцо…

У нескольких людей в этот день с самого раннего утра радостно екало сердце. Сегодня в их жизни должно было произойти поистине знаменательное событие: знакомство с новым, нет, с новыми жителями нашей планеты.

Впервые квартира Александры казалась тесной и перенаселенной. Приехавшие накануне родители Тины – папа Михаил Ильич и мама Лидия Петровна – и ее младшая сестра Ира, немного напряженные, чувствующие себя неловко в чужом доме, старались держаться поближе к бабе Дуне. Та же ощущала себя коренной обитательницей роскошных апартаментов и наставляла их, что можно и чего нельзя тут делать. Александра доводила до совершенства детскую, под которую переоборудовали комнату для гостей. Роман взял на себя все заботы о Петюне.

Наконец вещи для малышек и молодой мамы были собраны и упакованы, цветы – огромный букет бледно-розовых роз – вынуты из вазы, где они провели ночь. В точно назначенное время к подъезду подкатило такси, и на двух машинах отправились забирать Тину из роддома. В квартире осталась лишь баба Дуня. Ей одной Александра решилась доверить свое чадо, своего ненаглядного Петюню.

Еще с вечера начали спорить, кто будет «выкупать» малышек – отец Тины или Роман. Но мужчины так и не пришли к согласию. Каждый приводил доводы в свою пользу.

– На месте решим, – сказал Роман, когда стало ясно, что им не договориться.

– Там времени не будет, – возразила Александра.

– Поживем – увидим, – ответил ей муж.

Что-то в его тоне насторожило Александру.

Она нахмурилась, словно собираясь его о чем-то спросить, но ее отвлекли. Роман облегченно перевел дыхание. Он не был уверен, что сумеет ответить на вопрос жены. Он вообще ни в чем не был сегодня уверен.

В помещении, где родственники встречали рожениц с малышами, – белые колонны, лепной потолок, – они оказались далеко не единственными. Здесь царила возбужденно-приподнятая атмосфера, и все собравшиеся чувствовали себя близкими людьми. Еще бы – их объединяла одна общая радость.

Хотя вдоль стен стояли кресла из коричневого кожзаменителя на деревянных ножках, большинство из них пустовало. На ногах было легче переносить ожидание. Когда двери посередине торцевой стены распахивались и в проеме появлялась торжественно выступающая накрахмаленная медсестра с ребенком на руках, а за ней радостно улыбающаяся мамаша, кто-то из собравшихся кидался к ним. Ребеночка после соответствующего ритуала «выкупа» передавали сияющему отцу, который первым делом устремлял зачарованный взгляд на своего отпрыска.

Вокруг них обязательно суетился кто-нибудь из родных или друзей с фотоаппаратом и видеокамерой. Через некоторое время они отбывали. И наступала очередь следующих счастливчиков.

– Ну и кто будет принимать детей, мы же так и не договорились, – обратился к Роману отец Тины.

– Все очень просто: мы оба, – ответил он, оглядываясь по сторонам, словно искал кого-то. – Девочек двое, нас тоже двое. Ваша – левая, моя – правая.

– Это почему же моя – левая? – тут же возмутился Михаил Ильич.

– Ну, тогда давайте поменяемся, – рассеянно произнес Роман, глядя поверх его плеча на входную дверь. – Моя – левая, ваша – правая. Устраивает?

Новоиспеченный дед нахмурился, соображая: нет ли здесь подвоха?

– Да какая тебе разница! – нетерпеливо воскликнула Лидия Петровна. – Обе теперь наши!

– И то правда, – пробормотал он.

Но сердце Михаила Ильича все равно щемило. Разве этого он желал своей Валечке, разве за этим разрешил отправиться в Москву? Мать-одиночка, да еще с двумя дочерьми, одна из которых неродная. Как он ни хорохорился перед знакомыми, а рассказать правду не решился. Уходил от ответа, когда напрямик спрашивали, почему не пригласили на свадьбу, да была ли она, эта свадьба, и какой у них зять. А нет никакого зятя! Теперь бабы наверняка пойдут языками чесать, когда они вернутся домой. Все рано или поздно разнюхают, все разузнают. Э-эх!

– Ой, наши! Наши! – заверещала вдруг Ира, вытягивая шею и подпрыгивая, чтобы лучше видеть. – Смотрите!

Но вся их компания и так уже рванула к распахнувшимся дверям. Медсестра ловко держала два свертка с розовыми бантами. За ней выглядывала Тина. Вот она увидела родных и неосознанно бросилась им навстречу. Но сестра ловким движением бедра остановила ее и прошептала:

– Не положено.

Затем безошибочно шагнула навстречу Роману и Михаилу Ильичу. Те что-то сунули ей в карман – каждый в свой – накрахмаленного белоснежного халата и осторожно приняли из ее рук по свертку.

После этого сестра отступила в сторону, и Тина кинулась к матери. Лицом к лицу с родными, она уже не чувствовала себя такой уверенной, как в палате наедине с самой собой.

– Вы с папой на меня не очень сердитесь? – совсем по-детски прошептала она на ухо матери, обнимая ее.

– Ну что ты, родная. Дети – это же такая радость, – ответила та и всплакнула. «И радость, и счастье, и тяжкий труд», – мысленно добавила она.

А затем наступил черед Иры с Александрой. Они целовали, обнимали Тину, всовывали ей в руки цветы. А она все старалась объяснить им, что просто не могла поступить по-другому, словно кто-то ее об этом спрашивал.

– Вы только посмотрите, какие они хорошенькие, – суетилась она и приподнимала кружевные уголки парадных пеленок. – Правда прелесть? Ведь правда же?

Ей требовалось еще и еще подтверждение того, что все она сделала правильно. Громоздкий букет она перекладывала из руки в руку, чтобы самой лучше видеть малышек. И вдруг замерла как вкопанная, устремив глаза в сторону входной двери.

Все невольно проследили за ее взглядом. Там с букетом таких же розовых роз стоял Венчик. Он переминался с ноги на ногу и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ну наконец-то, – облегченно пробормотал Роман себе под нос, и Александра, стоящая рядом, удивленно посмотрела на мужа.

– Ты его ждал? – спросила она.

– Кого? – наигранно-недоуменно спросил Роман и в нарочитом удивлении приподнял брови.

– Его! – И Александра подбородком указала на топчущегося в дверях бывшего супруга.

– Я – нет. А вот она – да, – вздохнул Роман и перевел взгляд на Тину.