Джоан Хол - Жизнь - веселая штука

Мягкая улыбка коснулась его сжатых губ, когда перед ним появился ее образ.

Джесси. Смеющиеся зеленые глаза, искрометный характер, ангельское личико, в которое нельзя не влюбиться, и попеременные вспышки чувственности и взбалмошности тринадцатилетних.

Тринадцатилетних?

Алекс нахмурился, когда эта цифра пробила барьер его самокопаний.

Джесси сказала, что ей тринадцать.

Тошнота подступила к горлу Алекса. Совершенно выжатый, он смотрел пустыми, невидящими глазами на лунную дорожку, пролегающую по водной ряби.

Его тщательно спланированный и организованный до мелочей мир рушился на глазах.

Прошло четырнадцать лет с того момента, когда он и Каро очертя голову бросились в брак. И более тринадцати после развода.

Алекс лихорадочно соображал.

Или Каролин была неверна ему до их развода, или… или…

Его ослепило.

Или Каролин была неверна ему, или…

Он - отец Джесси!…

Несколько долгих секунд Алекс не мог ни двинуться, ни вздохнуть, ни думать. Он болен. Мерзкий привкус желчи поднялся к горлу. Алекс задыхался.

- Будь она проклята!

Грубый и злобный звук собственного голоса напугал Алекса. Смысл его слов потряс.

Он ненавидел Каролин, ненавидел единственную женщину, которую и любил. Он ненавидел ее, но все же не имел никаких конкретных фактов, не был уверен, что она наставила ему рога.

А если она обманула его, не сказав, что он будет отцом?… Тогда она заслуживает более жестокого наказания, чем просто ругань.

Обманув его, Каролин украла у него не только трепетную радость взять на руки первенца, но и счастье следить, как ребенок растет, как у него режется первый зубик, как он делает еще нетвердый первый шаг, слышать первые слова.

Зияющая пустота открылась внутри него, и Алексу захотелось рыдать.

Джесси.

Даже не произнесенное, ее имя вызывало в нем боль, подобную зубной. Джесси.

Его ли она дочь? И не потому ли он ощутил мгновенную связь с ней… он, который никогда раньше не тянулся к детям?

У нее зеленые глаза… как у матери.

Могла ли, посмела ли Каролин совершить такое - скрыть от него его собственную дочь?…

Каро была тогда столь молода, столь незрела, напомнил себе Алекс.

Эти ее вечные капризы, ее слезы, ее приступы ревности…

Ее ненасытная страсть в постели.

И ее желание ребенка - его ребенка.

Ему нужно выяснить, узнать правду о рождении Джесси, а возможно, и о вероломстве Каролин.

Но как это сделать, не нанеся удар девочке, не разрушив ее маленький безопасный мирок?

У Джесси он ни о чем спрашивать не будет.

Остается Каролин.

Но скажет ли Каролин всю правду?

Почему- то он не мог представить, как будет допрашивать Каролин, не говоря уже об открытом предъявлении своих подозрений.

Между прочим, такие сугубо личные разговоры требуют уединения. А Каролин заявляла - скорее, ханжески, - что никогда не оставляет Джесси одну или с приглашенными нянями.

Но пока Джесси в школе, Каролин бывает одна, напомнил себе Алекс.

Однако он не желал ждать начала следующей недели. Он не желал ждать даже до утра. Алекс повернулся к телефону на столике у кровати.

Все в нем требовало: позвони сейчас же и добейся правды!

Огромным усилием воли Алекс поборол этот импульс: уже поздно, слишком поздно, звонок может разбудить Джесси.

Тяжело вздохнув, он подошел к кровати, еще раз внимательно посмотрел на телефон и бросился на постель.

Ему следует подождать по крайней мере до утра понедельника.

Он так и не уснул в ту ночь.

Каролин устанавливала насадку в ручной миксер, собираясь готовить картофельное пюре, когда на весь дом залился дверной колокольчик, возвещая о прибытии Александра.

Насадка со звоном выпала из ее внезапно одеревеневших пальцев.

- Это Алекс! - радостно закричала Джесси, вылетая из столовой, где накрывала на стол. - Я открою.

Хорошенькое дело, криво усмехнувшись, подумала Каролин, подняв насадку и снова пытаясь вставить ее в миксер. К ее ужасу, теперь пальцы тряслись настолько сильно, что она никак не могла попасть тонким фланцем насадки в фиксаторы миксера.

Что со мной творится? - спрашивала себя Каролин, разглядывая руки. Ну конечно, она прекрасно знает, что: Александр Форестер - вот ее проблема, своим появлением он нарушил ритм всей ее жизни.

- Нужна помощь?

Каролин вздрогнула от его спокойного голоса рядом, слишком рядом с ней; насадка снова звякнула о столешницу.

- Не смей ко мне так подкрадываться! - гневно воскликнула она, поворачиваясь к Алексу.

Как прекрасно он выглядит! Для прогулки с Джесси Алекс надел песочного цвета джинсы, легкий вязаный пуловер и нейлоновую ветровку, рукава от которой он отстегнул и небрежно повязал на шею. Тонкая талия, узкие бедра, длинные стройные ноги… Мускулистая грудь, широкие плечи… И аромат - дурманящая смесь экзотической хвои и мускуса…

Черт его побери, для ее душевного равновесия это серьезный удар!…

- Нервишки пошаливают? - В его голосе слышалось самодовольное мурлыканье.

- Нет, - соврала Каролин, - просто ты напугал меня, вот и все. Я не привыкла к мужчине в доме.

- Неужели? - Довольное мурлыканье в его голосе стало еще заметнее.

Каролин не знала, как ей вести себя дальше. К счастью, в этот момент Джесси прокричала из столовой:

- Мама, я уже накрыла на стол. Мы собираемся есть? Я хочу на пляж. - Она уже переоделась. Воскресное платье сменили джинсы и майка с надписью: «Жизнь - веселая штука».

Каролин вздохнула.

Алекс усмехнулся.

Она недовольно чертыхнулась.

Он громко засмеялся.

Внезапно обозлившись, Каролин схватила насадку и безошибочно воткнула ее в разъем миксера.

- Ты можешь смеяться, думать, что все замечательно, - пробормотала она, откладывая миксер, и потянулась за кастрюлей картошки на плите, - но ты не растишь сам ребенка.

- Ты права, не ращу, - произнес он, обойдя ее вокруг и отодвигая от кастрюли. - Я сделаю, - продолжил он, беря салфетки, прежде чем схватиться за горячие ручки. Он слил кипяток и поставил кастрюлю на подставку у раковины. - Могу я что-нибудь еще сделать для тебя?

Уходи .

Каролин сжала рот, чтобы такой ответ ненароком не вылетел из него.

- Да, - ответила она, переключая все внимание на картошку и желая скрыть предательскую растерянность в глазах от его всепроникающего взора. - Ты можешь достать сковороду из духовки, пока я делаю пюре.

Она чувствовала его, на мгновение - на долгое, напряженное мгновение - застывшего сзади нее, ощущала его запах. Ей стало легче, лишь когда он подхватил еще две салфетки и повернулся к плите.

Традиционный воскресный обед получился вкусным. В любом случае Каролин следовало признать его вкусным: комплименты от Джесси и Алекса так и сыпались в ее адрес. Сама она поела чуть-чуть… даже не попробовала всех приготовленных блюд.