Роберта Ли - ЛЮБИМАЯ БАЛЕРИНА

Вздрогнув, Джулиан сообразил, что ему показывают, где поставить подпись. После этого чиновник пожал молодым руки и пожелал счастья.

На пути к машине Люси повертела на пальце обручальное кольцо, с восторгом глядя на него.

– Это первая и символическая драгоценность в моей жизни. Теперь я миссис Джулиан Саммерфорд! Как красиво звучит. Ты должен относиться ко мне с уважением, я замужняя женщина.

Джулиан отвесил жене поклон, а та вдруг спохватилась:

– Чуть не забыла! Мне же надо сказать обо всем Пирзу и Деннисону.

– Теперь они уже ничего не смогут сделать. Ты ведь не подписывала контракт?

– Да, и я думаю, Деннисон не станет меня удерживать. Давай сначала заедем в театр.

– Поехали, – неохотно согласился муж.

В танцевальном зале Деннисон, выразительно пожав плечами, дал Люси понять, как глубоко он разочарован. Но Пирз не скрывал своих чувств и бурно отреагировал:

– Какого черта ты вообще хотела быть балериной, если собиралась все бросить и выйти замуж за первого встречного?

– Джулиан не первый встречный. Я и не собиралась выходить замуж, но когда полюбила…

– Полюбила! – разъяренно прервал ее Пирз. – Балет – твоя первая и единственная любовь. Если ты этого не знала, то теперь уже пора понять.

– Ты не имеешь права так говорить.

– А ты не имеешь права так поступать со мной. Что теперь будет с моим новым балетом?

– Уверена, Деннисон уже принял решение, так что мой уход ничего не изменит. Мое место все равно займет Адана.

– Да я почти уговорил его отдать эту партию тебе.

– Пирз, ты шутишь!

– Иди и спроси сама, если мне не веришь. Последние несколько месяцев мы так хорошо работали. Ты прекрасная партнерша. Вместе мы бы добились славы! А теперь ты все испортила.

– Мне ужасно жаль, Пирз, но ты преуспеешь и без меня. Мое отсутствие ничего не изменит.

– Боже правый! После тринадцати лет работы оставить сцену? Если ты так хотела выйти замуж, то почему не выбрала человека, связанного с балетом?

– Джулиан очень любит балет.

– Любит! – Пирз презрительно скривился. – Ты говоришь так, словно это игрушка или любимое блюдо. И поможет ли ему эта любовь стать достойным мужем для тебя, поможет ли понять, что балет – часть твоей жизни?

– Балет больше не будет частью моей жизни. Я не собираюсь и дальше жить в этом нереальном мире.

– Так, значит? А как же Павлова и Карсавина, они тоже из нереального мира?

– Они обе были замужем.

– Мне это прекрасно известно. Но они были замужем за людьми, которые понимали балет и не заставляли его бросить. Если ты так хотела замуж, то почему не вышла за меня?

– За тебя? Не думала, что тебе нужно жениться на балерине, чтобы сделать ее своей партнершей. Уверена, многие девушки были бы счастливы танцевать с тобой, не связывая себя узами брака.

Пирз отошел от станка и сел на пол.

– Похоже, ты решила окончательно, так что больше не о чем говорить. Теперь тебе придется идти своим путем. А жаль. Балет теряет будущую звезду, готовую променять карьеру балерины на участь домохозяйки.

– Ты слишком высокого мнения обо мне.

– Наоборот, это ты недооцениваешь себя, Люси. И помни, мы всегда будем рады твоему возвращению на сцену.

Замужество стало самым прекрасным событием в жизни Люси, и все четыре месяца в Париже ее переполняло счастье. В муже было все, о чем она мечтала, – страстность и вместе с тем нежность и мягкость.

Джулиан тоже был счастлив и каждый день открывал в Люси что-то новое, что заставляло любить ее еще сильнее. Его восхищали быстрые смены настроения жены, внезапный переход от веселья к серьезности. Как только они прибыли к месту нового назначения, он написал матери, что его чувство к Люси возникло неожиданно, и просил материнского благословения.

Никогда прежде Париж не казался Джулиану таким очаровательным, как сейчас. Словно он глядел на все изумленными глазами своей избранницы, видевшей в первый раз просторные Елисейские Поля, панораму города с Эйфелевой башни и маленькие ресторанчики, где подавали удивительно вкусную еду. Люси принимала все его подарки с благодарностью, восхищаясь даже самым малым пустяком.

Джулиана радовало, что она спокойно относится к долгим часам одиночества, пока он работает в посольстве, а когда возвращается, подробно повествует о своем посещении собора Парижской Богоматери или Лувра.

– Ты, наверное, хотела бы быть со мной постоянно в наш медовый месяц – виновато сказал он ей как-то.

– Но речь идет о твоей карьере, милый, – с самым серьезным видом ответила Люси. – Было бы просто неслыханно, если бы я попросила тебя не ходить на работу.

– Но ты же оставила из-за меня балет?

– Это совсем другое дело, Джулиан.

Он заключил ее в объятия.

– Люси, я так тебя люблю! Никогда не меняйся…

Перед возвращением в Лондон они провели свой последний вечер в ресторанчике с видом на Сену. Люси задумчиво подперла голову рукой и взглянула на реку.

– Я буду скучать по Парижу.

– Ничего, девочка, мы еще вернемся сюда.

– Надеюсь, милый. Здесь мы научились любить друг друга. Париж – город любви!

На следующее утро они вылетели в Лондон, Люси очень плохо перенесла полет. В Хитроу Джулиан поспешно провел ее к машине. Слабость не проходила, и пришлось отвезти жену в гостиницу, прежде чем ехать в Девон. В номере он уложил ее в кровать и, несмотря на протесты, вызвал врача.

Доктор осмотрел пациентку и успокоил с тревогой уставившегося на него мужа.

– Беспокоиться не о чем, мистер Саммерфорд. Я оставляю вашей жене таблетки, пусть примет две с чаем. Утром ей станет лучше.

Когда врач ушел, Джулиан бросился к Люси и сжал ее руку.

– Я рад, что с тобой ничего серьезного, милая. Завтра все будет в порядке.

– Наоборот, мне может стать хуже!

Джулиан непонимающе уставился на жену:

– Солнышко, ты не…

Она кивнула, ее глаза сияли.

– Да, милый! У меня будет ребенок. У нас.

Муж крепко обнял ее.

– Значит, у ребенка будет ребенок. Любовь моя, как замечательно!

Люси откинулась на подушки и взглянула на него:

– Ты, правда, рад? А я так просто счастлива. Теперь мы связаны навечно.

Несмотря на свои опасения, на следующее утро Люси чувствовала себя гораздо лучше, и Джулиан решил везти ее в Девон. Только когда они оказались на окраине Лондона, она заметила, что стрелка спидометра едва достигает двадцати миль.

– Почему мы едем так медленно, дорогой?

– Я подумал, скорость тебе вредна. Теперь я должен еще больше заботиться о тебе.

– Глупый! Я же говорила, что балерина должна быть сильной. Я стану самой здоровой мамой на свете. Пусть у нас будет восемь детей, ладно?

Джулиан рассмеялся:

– Только не с такими высокими налогами! И я не хочу потерять тебя в толпе детей и нянь.