Люси Рэдкомб - Ошибка Дон Жуана

В этот момент над самым ухом Гвен раздался голос, от которого она окаменела.

— Леди сказала, что не хочет танцевать с вами, молодой человек. У вас проблемы со слухом?

Джек несколько опешил, в основном потому, что был сантиметров на пятнадцать ниже говорившего и вдвое уже его в плечах, но темный вишневый портер уже бродил в его крови, и отважный мистер Донахью совершил вечную ошибку всех пьяных задир. Он еще крепче ухватил Гвен за руку и заносчиво поинтересовался:

— А вам-то что за дело, мистер... мистер...

— Мистер Родриго Альба!!!

Это, выпалил Тоби, все это время, всматривавшийся в незнакомца, стоящего рядом с Гвен.

Джек Донахью на секунду опешил — но не сдался.

— Да? Ну и что? Какое вам дело, мисстер Альба, до нашей подруги Гвенни...

— Да, вот такое дело, мистер нахал, что она моя жена.

С этими словами Родриго положил свои стальные пальцы на запястье Джека и слегка их стиснул. Джек скривился и убрал руку. Гвен, сидела ни жива, ни мертва, боясь пошевелиться и посмотреть в лицо, которое преследовало ее каждую ночь в самых разных снах — от кошмаров до прекраснейшей эротики. Еще через мгновение завязался всеобщий разговор, от которого облизнулся бы самый взыскательный и привередливый любитель театра абсурда.

— Успокойся, Джек. Я потанцую с тобой потом... Откуда ты взялся, чтоб мне провалиться...

— Ты не будешь танцевать с этим человеком, Гвен. Ты будешь танцевать со мной... Юноша, отвалите!..

— Слушаюсь, ваше величество! Сейчас, разбежалась! Джек, не трогай пепельницу!..

Синие глаза сузились, а в разговор вмешался восторженный Тоби, только сейчас обретший дар речи после удивительного известия о том, что его подруга Гвен — жена известного мультимиллионера.

— Надо же, Гвен, прямо не верится! Сам Родриго Альба! Самые стабильные акции европейского рынка! Ну и ну! Вот это да! Позвольте представиться: Тоби Моррисет! Адвокатура уголовных дел, но вообще-то я всегда мечтал о крупной торговой фирме...

— Я запомню... Что ты сказала? Нет, что ты сказала?!

— Что слышал! Могу повторить! Джек, немедленно поставь на место вазочку!..

— Я не позволю приставать к м-моей дев-ву-ик-шке!..

— Так ЭТО твой ухажер? Значит, стоит на секундочку отвернуться, и вокруг тебя, начинают виться какие-то пьяные придурки...

— Мистер Альба, я ужасно рад нашему знакомству, — захлебывался от счастья Тоби.

— Он мне не ухажер, а ты мне не муж... Джек, не трогай бутылку!..

— Почему — ик... Этот мужик-ик прет... прет нхал... Гвен... длен Рич... ик... Вуд не какая-то вам там... ик!..

— Джек, уймись, прошу тебя... Родриго, нет! Мы не на острове, это Великобритания... Поставь его на место, ты меня слышишь?!

— До чего же вы, англичане, заносчивы и неискренни! У нас мужчины дерутся из-за женщин, и никто не считает это преступлением...

— Мистер Альба, а если говорить совершенно откровенно, то я давно мечтаю поработать в такой компании, как ваша...

— Вы говорите по-испански, Тоби?.. Отпусти ее, придурок... Гвендолен, прекрати щипаться!

— О, вы запомнили мое имя... Джек, уйди немедленно, не видишь, мы с мистером Альба разговариваем...

— Пчму... эт... мжк...ик?!

— Заткнитесь! Заткнитесь все, немедленно!!!

Наступила неожиданная тишина. Джек самозабвенно икал, сидя на полу и оставив наконец все попытки выяснить, что это за мужик, Тоби сиял от счастья, остальные посетители паба со сдержанным, но искренним интересом ждали продолжения скандала, и в этой тишине Родриго молча взял Гвен за руку и повел танцевать.

Она понимала, что бессильна перед Родриго Альба, но молчать не могла.

— Что ты здесь делаешь, Родриго? Оказался проездом в Англии, не знал, как убить время? Дай-ка, подумал, заеду и доломаю Гвен Ричвуд остатки ее покалеченной жизни! Будет над чем посмеяться, дома у камина...

— Мне не до смеха.

— Если же ты насчет развода, то опять же, незачем было устраивать такой карнавал. Твоего адвоката было бы вполне достаточно. А теперь все знают...

— Да, твой круг общения несколько сузится после сегодняшнего вечера, это верно. Скажем, этот не слишком трезвый юноша не будет ухаживать за замужней женщиной, потому что таким, как он, не нужны неприятности...

Гвен немедленно разозлилась и уже набрала воздуха в грудь, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но в этот момент сильные руки просто приподняли ее над полом — и Родриго продолжил танец, как ни в чем не бывало.

— Поставь меня на место, ты...

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, моя драгоценная.

— Ты тоже, но я не хочу...

— Мало ли, чего ты не хочешь.

— Ты говоришь так, как будто мы женаты...

— Мы женаты.

— Да-а? И кто это говорит? Тот, кто уехал от меня по собственной воле сразу же после первой брачной ночи, даже не простившись? Тот, кто прислал за мной машину и распорядился отправить меня домой, забыв спросить мое мнение по этому вопросу?!

— Ты понятия не имеешь, принцесса, чего мне это стоило, но я был уверен, что ты именно этого хочешь...

— А я этого и хотела!

— ... Но, я был дураком. Полным идиотом.

— Когда мы разводимся?!

— Никогда!

Он поставил ее на пол и заглянул в глаза. Гвен немедленно ощутила уже знакомую слабость в коленях.

— Я скучал по тебе, Гвен...

— Я тебе не верю!

— А я тебе докажу!

Поцелуй был долгим, ужасно долгим, но Гвен не замечала времени. Все ее чувства расплавились в горниле страсти и неутоленной нежности, мир вокруг расплылся и превратился в ничто. Остались только жадные губы да сильные руки, обнимающие ее так, словно она — хрупкая фея.

Она с трудом заставила себя отстраниться.

— Ты думаешь, этого достаточно, чтобы произвести на меня впечатление?

— Гвен, не испытывай мое терпение! В гневе я небезопасен...

— О, это я помню. Чуть что — бьешь девушек по голове комодами и берешь за себя замуж...

— Гвен, я очень изменился. Эти семь недель изменили меня. Я думал... все это время я думал о тебе, и вот теперь я знаю...

— Да? И что же?

— Я знаю, когда я влюбился в тебя.

— Что... что ты сказал, Родриго Альба?

— Я влюбился в тебя в тот самый миг, когда увидел впервые. Сразу же решил, что ты будешь моей. А потом испугался этого чувства. Там, в церкви, после венчания, когда тебе стало плохо... Я вдруг понял, что меня это испугало по-настоящему... И я тебя отпустил. Я боялся умолять тебя остаться, потому что я глупый и упрямый мачо...

— Родриго, знаешь...

— Что, драгоценная?

— В тебе есть и другие достоинства... Может быть, их достаточно, чтобы я тебя простила. Но я все-таки хочу услышать еще раз — что ты сделал, когда увидел меня впервые?

— Влюбился.

— Громче.

— Я влюбился в тебя!

— Еще громче.

— Я! В тебя!! Влюбился!!!

Теперь они целовались еще дольше, и Гвен больше не сдерживала себя, совершенно забыв, что они здесь не одни. Прервало их тактичное покашливание Тоби.