Барбара Воллес - Сказка для двоих

Услышав последнее слово, Гидеон раздраженно фыркнул:

– Моя семья прекрасно обходилась без меня последние годы, сейчас они тоже справятся.

Нет, судя по тому, что Эмма видела в больнице. Одновременно сердце девушки сжалось, когда она увидела одиночество, плескавшееся в его глазах. Эмма гадала: жалеет ли он сейчас о том, что отдалился от своих родственников? Или что вернулся?

Гидеон тем временем сосредоточился на отковыривании наклейки с названием от бутылки. Шорох рвущейся бумаги был единственным звуком в наступившей тишине.

– Знаешь, меня ведь с рождения готовили к тому, что я стану следующим главой «Отелей Кентов».

Эмму не удивили его слова, это было видно по тому, как легко он решал все проблемы. Но она не понимала, почему он вдруг заговорил с ней об этом.

– Но вы не хотите этого?

– Хотел когда-то. Но многое изменилось. Жизнь не всегда идет запланированным путем. – Гидеон вздохнул и опустил голову на сложенные руки. – Я устал.

– Неудивительно, после такого-то дня. Особенно когда жизнь человека, который вам дорог, оказывается под угрозой.

Гидеон поднял полные отчаяния глаза на Эмму.

– Было бы лучше, если бы я не…

– Что? Не дорожили никем? – Эмма не могла поверить, что именно это он имел в виду. Но Гидеон молча кивнул, и вновь девушка увидела всю горечь и одиночество, которые он долгие годы скрывал в глубине души.

И ее сердце разрывалось в ответ не от жалости, а от гораздо более сильного чувства. Чувства, которое Эмма не готова была признать. Сейчас она просто хотела поддержать его, успокоить, дать ему понять, что он не один.

Поддавшись эмоциям, она медленно подняла руку и коснулась лица Гидеона. Она не произнесла ни слова, позволяя ее прикосновению говорить за нее. Казалось, что воздух между ними зазвенел от напряжения. Отчаяние в глазах Гидеона сгорело в пламени жаркого, первобытного огня. И желание, которое так давно подавляла в себе Эмма, рвануло к нему навстречу. Она медленно провела кончиками пальцев по щеке мужчины, ощущая, как кожу щекочет отросшая за день щетина. Взгляд Гидеона впился в губы Эммы, и по ее коже побежали мурашки.

– Эмма, – хрипло прошептал Гидеон, и она шагнула в его объятия.

Никаких сомнений не осталось. Гидеон целовал Эмму с такой страстью, что девушка едва могла дышать. Она и представить себе не могла, что может испытывать к кому-то подобные чувства. Ее тело остро реагировало на каждое его прикосновение. Последние остатки здравого смысла улетучились из головы девушки. «Он действительно хочет меня!» – с изумлением поняла она. Так же сильно и страстно, как и она его.

– Эмма, моя хорошая, моя сладкая Эмма, – шептал Гидеон, покрывая быстрыми поцелуями лицо девушки. Ее собственное имя звучало в его устах странно и необычно. Горячие руки мужчины скользнули под ткань ее футболки, заставив девушку судорожно вздохнуть. Эмма помнила это прикосновение – так Гидеон обнимал ее в ее сне.

С тихим стоном мужчина привлек Эмму ближе, и она податливо приникла к нему всем телом. Пусть у сегодняшней ночи нет будущего, и утром ей вновь придется встретиться с беспощадной реальностью. Сегодня ничто не имеет значения, кроме этих рук и этих губ.

Гидеон нежно поцеловал прикорнувшую рядом Эмму.

– Спящая красавица, ты уже улетела от меня в страну чудес?

К его изумлению, Эмма вздрогнула, нахмурилась и резко отстранилась от него.

– Прости, я не хотела… – Неужели он увидел в ее глазах разочарование? Оно мелькнуло и исчезло, оставив в душе Гидеона странный осадок. – Ты не помнишь, где моя футболка?

– Думаю, мы оставили ее на кухне. – Мужчина обнял Эмму за талию, привлекая к себе. – Ты меня стесняешься? – озорно улыбнулся он.

– Совсем нет. Мне просто холодно.

Гидеон прекрасно знал, как поправить ситуацию. Но раньше, чем он решил приступить к реализации своего намерения, девушка выскользнула из постели, спешно заворачиваясь в простыню, пряча свое восхитительное, обнаженное тело от его горящего страстью взгляда.

– Куда ты? – спросил он ее вслед.

– Хочу взять свой халат. Он на крючке в ванной.

Эмма так закуталась в простыню, что Гидеон видел только ее лицо и маленькие босые ступни.

– Зачем?

– Я же сказала, мне холодно.

– Я имею в виду, зачем ты вообще встала? – С момента, когда Гидеон разбудил Эмму, она еще ни разу не посмотрела ему в глаза, и это заставляло его нервничать.

– Но ведь будет грубо, если я останусь в кровати и не провожу тебя.

– Проводишь?…

– Конечно. Не волнуйся, я и не предполагала, что ты останешься.

«А почему нет?» – мысленно спросил Гидеон.

– Знаешь, я вообще-то не собирался…

– Все в порядке. Я не жду от тебя никаких объяснений. – Не ждет? – У тебя был тяжелый день, тебе необходимо было сбросить стресс, так сказать, найти тихую гавань на время шторма, а я… я хотела предоставить ее тебе. – Наконец, девушка взглянула в глаза Гидеону, но в полумраке комнаты он не мог сказать, соответствует ли выражение ее лица бесстрастному тону.

– Ты для меня не просто тихая гавань во время шторма, Эмма, – сказал он, постаравшись вложить в эту фразу как можно больше уверенности.

– Это просто фигура речи, – нервно улыбнулась девушка. – Я просто имела в виду, что знаю, чем заканчиваются подобные отношения.

Внутри у Гидеона все похолодело. Почему-то фраза, которая обычно успокаивала его, заставила его сердце болезненно сжаться.

– Ты знаешь?

– Гидеон, я уже взрослая девочка. Я знала, что делаю и что за этим последует. Так что не беспокойся, я ничего не жду от тебя. А теперь не мог бы ты подождать пару минут – я не хочу провожать тебя голой. – С этими словами она скрылась за дверью ванной, и Гидеон услышал шум воды.

Гидеон со стоном откинулся на подушки, не понимая, что сейчас произошло.

«Молодец, Эмма, ты прекрасно справилась!» – язвительно прокомментировал внутренний голос. Девушка уставилась на свое отражение и едва узнала свое лицо: глаза лихорадочно горят, волосы растрепаны, губы искусаны. Она смотрела на лицо полностью сексуально удовлетворенной женщины. Как и во всем остальном, в сексе Гидеон был сногсшибателен.

«Не сходи с ума, Эмма», – увещевал тем временем внутренний голос. Гидеону просто нужно было сбросить стресс, ничего более, она знала это, когда в самый первый раз ответила на его поцелуй. И она не позволит себе даже мысли о чем-то большем, не даст себе плакать о несбыточном. Она с мужеством и хладнокровием пройдет через это, не будет думать о жарких объятиях Гидеона, его руках и губах, о том, как он заставил ее чувствовать себя самой желанной женщиной на свете.

Но почему же тогда у нее такое ощущение, словно ее сердце сейчас разорвется от боли?