Абигайль Кейси - Лабиринты ревности

— Нике? Давай. А заодно и всемогущему Зевсу, и богине любви Афродите, и ее сыну Эроту…

— Вот, давай молиться Афродите. Я хочу срочно забеременеть. — Беретта обняла Малыша.

— Стоп. Мы же решили экономить силы.

— Ну еще разок, последний.

И Малыш не смог ей отказать…

Но зря пещерные любовники опасались возвращения старшего сержанта морской пехоты.

Суровый и безжалостный муж успел пересечь Атлантический океан в утробе тяжелого десантного самолета и не только приземлиться на аэродроме военной базы под Стамбулом, но и отбыть в самую тревожную афганскую провинцию для контроля над дорогой, по которой проходил наркотрафик.

Проведя сутки в баре и глуша виски, ром, водку и текилу, современный мавр, заменивший постельное недолгое удушение на подземное долгоиграющее наказание с неизбежным летальным исходом, едва протрезвев, отправился поближе к маковым плантациям…

По данным беспилотных самолетов-разведчиков, спутников и внедренных к пуштунам агентов, ожидался очередной героиновый караван.

Старший сержант без опоздания прибыл на блокпост, находящийся в непосредственной близости от горного перевала.

Там ревностный служака перед выездом на маршрут получил по рации печальное известие о том, что его единственный друг и собутыльник, индеец из племени Больших Медведей подорвался на фугасе. Санитарный вертолет опоздал на пятнадцать минут, и тот, кто умел делать снотворные отвары из грибов, отправился к своим суровым предкам.

Старший сержант, разместившись на сиденье рядом с водителем, подумал, что за неделю отпуска и трое суток возобновленной службы он понес слишком большие и невосполнимые потери.

Жена, погрязшая в механическом разврате.

Друг, забывший о бдительности.

Отцу-шаману будет горько получать цинковый гроб, укутанный звездно-полосатым флагом…

Истошно взревел мотор, пытаясь исполнить гимн Америки.

И некому будет передать секрет грибного отвара и тайну пещеры «Бездонная глотка».

Старший сержант врубил кондиционер на полную мощь.

Индеец может вернуться на этот свет лишь в образе зомби. А какой из долбанного зомби друг?

А вот жена?..

Старший сержант зажмурился от свирепого солнца, обходящего крутые отроги.

Жену, наверное, еще можно попытаться вернуть.

Она баба крепкая, что ей сделается за эти пещерные сутки — ну сбросит лишние килограммы, ну избавится от дурной привычки тешиться чем попало…

Старший сержант достал из нагрудного кармана личный телефон спутниковой связи.

Один звонок в службу спасения, и ребята мигом прибудут в резервацию…

А содеянное приписать исключительно погибшему другу.

Беретта при транспортировке в глубь пещеры находилась в полной отключке, поэтому не опровергнет эти показания.

Конечно, местечко будет отыскать трудновато, но на что же старый шаман — отец его бывшего друга и будущего зомби…

Один звонок, и крепкие ребята, не верящие ни в духов, ни в привидения, ни в индейские заморочки, найдут дряхлого шамана и вытрясут из него все о «Бездонной глотке».

Старший сержант выдвинул из телефонного корпуса телескопическую антенну.

Боевая машина «Хаммер» всегда напоминала старшему сержанту хорошо бронированный гроб…

Он открыл верхний люк и на ходу высунулся с телефоном, чтобы обеспечить надежную связь с армадой спутников.

Но, едва набрав заветный номер, старший сержант получил точно в лоб снайперскую пулю.

Телефон, уже законтачивший с самой великой страной, в которой самая оперативная служба спасения, телефон, когда-то изобретенный и запатентованный американским гражданином, телефон, предназначенный именно для таких форс-мажорных ситуаций, не успел передать координаты цели.

А с близких маковых делянок резкий афганский ветер донес до обезглавленного патруля ехидный опиумный запашок…

Пещерный час, как и пещерные сутки, не складывается из обычных минут и тривиальных секунд, пещерное время почти незаметно и неосязаемо, но так же безостановочно и неумолимо.

Малышу казалось, что встреча с юной доверчивой пышечкой, благоухающей всеми прелестями верхнего мира, произошла давным-давно.

Что жертва солдафонского гнева всегда была рядом.

Что наивное создание, попавшееся на блеск парадного мундира, как на блесну, всегда рыдало у него на груди.

И что ее юная плоть, ее доверчивость и открытость, ее неуемное желание любить и быть любимой всегда принадлежали только ему, и никому более.

Пещерное время почти незаметно и неосязаемо, но так же безостановочно и неумолимо.

Вот и съедена почти вся тушенка.

Вот и выпита почти вся вода.

Вот и сказаны почти все слова, кроме самых главных.

Пистолетное имя Беретта как-то само собой заменилось на родственное Малышка.

И стали привычными ласковые и нескончаемые поцелуи.

До еды и после.

Перед сном и во время сна.

В каждое свободное мгновение.

А таких мгновений было много, даже слишком.

Счастье взаимного удовлетворения нарастало и нарастало, вопреки кромешной тьме, застойной духоте и неизбежности печального финала.

Малышка все охотней и охотней, все чаще и чаще отдавалась Малышу, как бы стараясь наверстать упущенное и наконец-то получить то, что причитается каждой женщине.

Малыш же старался не разочаровывать ее. Его рукокрылая супруга, его прирожденная вампирша терпеть не могла, как она выражалась, сюсюканья. Она не любила ласк и нежных слов. Их секс был довольно однообразным, быстрым и деловым.

И вот теперь, в самых некомфортных и не подходящих для эротических игр условиях, Малыш вдруг убедился в неисчерпаемости женских возможностей.

Малыш никогда ни с одной женщиной не ощущал такого безграничного слияния и единения, такой гармонии чувств и схожести реакций.

Обоюдная страстность заменила обреченным узникам утраченную свободу, отсутствие света и радужной перспективы.

А потом медленно, постепенно и вкрадчиво начал мерцать робкий огонек любви, пока едва различимый…

Но пещерное время безостановочно и неумолимо.

Вот и съедена почти вся тушенка.

Вот и выпита почти вся вода.

Вот и сказаны почти все слова, кроме самых главных.

Одна пещера на двоих, один спальник и один мрак, соединяющий крепче любых обязательств и клятв.

Малышка давно уснула.

Но Малыш никак не мог перебороть тревожную бессонницу.

Почему этот мир так несправедлив?

Малышка дышала размеренно и свободно, ей было хорошо среди ускользающих, но прелестных сновидений. Там наверняка имелось и жгучее солнце, и полная луна, и электрическое освещение от хрустального бра до уличного фонаря.