Рэчел Стайгер - Любимая моя

— Кофе выпьем в баре?

Барбара кивнула и встала, вздрогнув от прикосновения Лоренса, когда тот, нежно взяв ее под локоть, повел, сопровождаемый любопытными женскими взглядами, в каминный зал с баром. Девушку буквально трясло от злости на этих холеных дамочек, беззастенчиво разглядывающих их, особенно — элегантного спутника. Сколько же противоречивых чувств охватило ее: и ярость, и гордость, и неловкость. Все это было мучительно, поскольку Барбара прекрасно сознавала, что не имеет права на подобное внимание. Ей было стыдно, и тем не менее она находила какое-то болезненное удовольствие в том, что стала мишенью для столь многих взглядов.

Нужно было взять себя в руки, исчезнуть ненадолго, чтобы привести мысли и чувства в порядок.

— Мне нужно освежиться, — сказала она, испытывая одновременно и облегчение и разочарование, когда Лоренс отпустил ее руку.

Провожаемая его взглядом, Бэб, мягко ступая по ковру, пошла в сторону тускло светившейся таблички дамской комнаты.

Барбара открыла кран с холодной водой и, опустив под струю руку, стала ждать, пока пульс не успокоится. Вытащив из сумки расческу, она провела ею по шелковистым волосам и вдруг с удивлением замерла перед собственным отражением в зеркале. Мягкая ткань плавно облегала тело, подчеркивая изящество форм. Лицо светилось розовато-золотистым светом, глаза за густыми ресницами были похожи на темные, глубокие, полные тайн озера.

За несколько последних часов Барбара претерпела некую загадочную метаморфозу. Сейчас она совсем не была похожа на прежнюю испуганную девчонку. Перед ней была женщина, уверенная в себе, яркая, сексуальная, прекрасно осведомленная о том, что предстает перед глазами мужчин во всей своей красоте, привыкшая к поклонению.

По телу прошла дрожь. Это Лоренс так действует на нее. Он может заставить ее почувствовать себя нескладным забитым подростком, может превратить в брюзжащую, сварливую бабу… А сегодня всего лишь несколькими улыбками, парой ободряющих слов и мимолетной лестью прямо-таки преобразил.

Барбара сжала зубы. Неужели она так слаба, что ею можно манипулировать, словно марионеткой? Так слаба, что настроение ее может меняться в зависимости от расположения духа Лоренса? Господи, да она позволяет ему лепить из нее что угодно, будто у него в руках кусок глины. Ну, хорошо. Сейчас она ему покажет!

Взяв под мышку сумочку, Барбара с решительным видом направилась в зал. Лоренса она увидела сразу. В полутемном помещении было полным-полно интересных преуспевающих мужчин, но лишь Лоренс, казалось, был освещен каким-то особым светом. Может, он сам излучал сияние?

Что-то дрогнуло в душе девушки. Лоренс увидел ее, приподнялся навстречу, улыбнулся. Ну как такому обаяшке закатывать сцену! Глядя в его спокойное лицо, она с отчаянием подумала о том, что его ничто не способно вывести из себя, даже женская истерика.

А тот был весь любезность и обходительность.

— Кофе хочешь?

— С молоком. Сахара не надо.

Лоренс продолжал улыбаться, глядя, как она усаживается в уютное кресло возле низкого столика.

— Спасибо, — холодно поблагодарила она, протягивая руку за чашкой.

Передавая ей кофе, Лоренс коснулся ладони Бэб, словно погладил. Был ли случайным этот жест? При всей мимолетности прикосновения девушка почувствовала себя так, будто сунула пальцы в розетку. Отпивая кофе мелкими глотками, она специально отвернулась от спутника, делая вид, что наблюдает за танцующими парами. Машинально Бэб начала отбивать ногой такт знакомой мелодии.

— Хочешь потанцевать? — спросил Лоренс.

Она хотела отказаться, внутри у нее все сжалось при мысли о том, как он прижмет ее к себе. Если бы оркестр исполнял не такую романтичную мелодию, а какую-нибудь быструю… До того как девушка успела высказать свое нежелание, Лоренс, протянув ей руку, вынудил подняться. Безуспешно пыталась Бэб не замечать прикосновения его теплых пальцев, стараясь мысленно дистанцироваться от него. Между тем его рука легла на талию, он теснее прижал партнершу к себе.

Барбара старалась смотреть куда-то поверх его плеча, но тщетно. Шея его, гладко выбритый подбородок где-то на уровне ее лба притягивали взгляд.

Во время танца рука его прижала ее еще теснее, она чувствовала, как он касается щекой ее волос, ощущала тепло его тела, и воля к сопротивлению таяла.

Бэб уплыла в какую-то розовую страну грез. Ей казалось самой естественной вещью на свете уткнуться головой в плечо Лоренса и, подняв глаза, смотреть на его лицо. Хотелось провести по нему ладонью, почувствовать под пальцами теплую кожу, узнать ее на ощупь. Она смотрела на его рот, всего лишь в нескольких дюймах от ее губ, и чувствовала, как сами собой опускаются ресницы. Но больше всего на свете ей хотелось, хотелось… О Господи! Это, должно быть, вино… она не пила… не привыкла… разве что изредка полпинты пива с Роном… О нет!

— Рон!

Барбара даже не осознала, что произнесла это имя вслух, просто почувствовала, как вдруг напрягся Лоренс. Как она могла напрочь забыть о Роне? Какой стыд! Как могла так поступить с лучшим другом, заставить парня прождать ее безрезультатно несколько часов?

— Рон? — ледяным тоном переспросил Лоренс. Он отпустил девушку, руки партнера бессильно повисли вдоль тела.

Ну что ему сказать? «Меня ждали, у нас была назначена встреча?»

— Я забыла, что уже поздно, — неуверенно проговорила она. — Рон знает, что я должна вечером вернуться домой… Он, наверное, волнуется…

— В фойе есть телефон. Ты можешь позвонить ему и все объяснить.

Барбара замялась, озадаченная внезапной вспышкой в потемневших глазах Лоренса, резко контрастирующей с его беззаботным тоном. Должно быть, показалось, решила она, и твердо ответила:

— Нет.

Что она скажет, когда Рон возьмет трубку, если, конечно, уже не лег спать или не пошел развлекаться один, устав ее ждать? «Прости, что обманула тебя, потому что получила более заманчивое приглашение посетить „Андре“ с Лоренсом»? Такие беседы лучше вести с глазу на глаз.

— Мне действительно пора возвращаться домой…

— Понимаю.

Какой смысл вкладывал Лоренс в это слово? Бесполезно спрашивать, потому что лицо его вновь сковала непроницаемая маска. Даже глаза изменили цвет — стали далекими, пустыми, серыми. Не успев понять, что произошло, не попробовав спокойно во всем разобраться, Бэб оказалась за пределами танцевальной площадки. Лоренс бесцеремонно подталкивал ее к выходу.

— Надо понимать, мы уходим? — спросила Бэб, решительно оттолкнув его руку. И это после столь милого обращения в течение всего вечера! Теперь не осталось никакого сомнения, что Лоренс так же просто и часто меняет облик, как и свои рубашки. Его пальцы, снова вцепившиеся мертвой хваткой в ее предплечье, доставляли немалую боль. — Не очень-то галантно, — пробормотала она, поеживаясь.