Делия Хирст - Та самая, единственная…

— Может быть, да, — оптимистично ответила Оливия, думая про себя, что скорее всего — нет. От него не было вестей вот уже три недели. И кроме того, при их последней встрече он сказал, что присмотрел себе новый автомобиль. Мысль о том, что новый автомобиль может иметь большую ценность, чем она сама, была неприятной. Родни никогда не выказывал особенной влюбленности, и она говорила себе, что, может быть, это связано с тем, что они знают друг друга уже давно и его чувства немного притупились. Наверное, даже лучше, что они несколько недель не виделись. Он сможет взглянуть на нее новыми глазами и попросить выйти за него замуж, чего раньше не делал, несмотря на молчаливую договоренность между ними. Однако сейчас было не время беспокоиться об этом. В первую очередь она должна подумать о работе.

У Оливии были хорошие рекомендации, но оказалось, что ее опыт клерка-регистратора не имеет спроса. Каждый день она выходила из дома, вооруженная вырезками из газет, и возвращалась с неудачей. Она не имела понятия о компьютерах, не умела быстро печатать на машинке, и даже кассовый аппарат был для нее книгой за семью печатями. Неделя уже подходила к концу, когда позвонил Родни. Его голос звучал возбужденно, и она спросила его, в чем дело.

— Мне надо поговорить с тобой, Оливия. Не могли бы мы где-нибудь встретиться? Ты ведь знаешь, что бывает, когда я прихожу в дом твоей бабушки…

— Где ты предлагаешь? Мне тоже надо кое-что тебе сказать.

— Да? — В его голосе не слышалось интереса. — Давай встретимся в том французском кафе на Эссекс-роуд сегодня вечером в семь часов. — Прежде чем она успела согласиться, он повесил трубку.

Оливия пошла предупредить мать, что вечером ее не будет, думая о том, что Родни разговаривал как-то странно. Читающая газету у окна миссис Фицгиббон отложила ее в сторону.

— Давно пора, — заметила она. — Будем надеяться, что он сделает предложение. — Она опять взялась за газету. — Одним ртом меньше, — зло пробормотала старая леди.

Может быть, в старости все становятся такими, подумала Оливия и дружески подмигнула матери. Огорчаться не имело смысла, к тому же она знала, что колючий язык бабушки был гораздо добрее по отношению к матери — единственной дочери, вышедшей замуж, по мнению бабушки, не за того человека, и ее нелюбовь к Оливии вызывалась тем, что она больше походила на отца, чем на мать. Если бы она была тоньше, грациознее и мягче — такой, как мать, все могло быть совсем по-другому…

Стараясь получше выглядеть перед Родни, Оливия тщательно оделась. Хотя кофте и юбке было уже четыре года, их классический покрой всегда мог считаться более или менее модным, а шелковая блузка хорошо сочеталась с ними. Осмотрев себя в зеркале, Оливия решила, что выглядит не так уж плохо, хотелось бы только быть более изящной и миниатюрной. Она скорчила гримасу своему изображению, в последний раз пригладила волосы и попрощалась с матерью.

— Возьми с собой ключ, — приказала бабушка. — Мы не хотим, чтобы нас будили поздно.

Оливия ничего не ответила, хотя не могла припомнить ни одного раза, когда бы Родни привез ее домой позже одиннадцати.

Может быть, думала она, сидя в полупустом автобусе, они с Родни слишком давно знают друг друга. Хотя, наверное, когда любишь, это не имеет значения. От мысли о том, что, может быть, она не любит его, у нее перехватило дыхание. Конечно, любит. Она была к нему привязана, он нравился ей, они получали удовольствие от ужинов в недорогих ресторанах и совместных походов в театр, и она даже посещала его квартиру. Хотя всего лишь один раз. Квартира была в новом доме возле реки, за нее брали астрономическую плату, и Оливии квартира показалась прекрасно обставленной, хотя Родни назвал целый список вещей, которые ему необходимо было приобрести. Только после этого, сказал он, можно будет подумать о семейной жизни.

От остановки автобуса было недалеко, и Оливия пришла вовремя, но Родни оказался уже на месте и сидел за двухместным столиком в углу узкой комнаты. Увидев ее, он поднялся из-за стола и сердечно поздоровался, что было для него необычным.

Оливия спокойно села и улыбнулась ему.

— Здравствуй, Родни. Поездка была удачной?

— Поездка? Какая?.. Ах, да, конечно. Что будешь пить?

Почему у нее такое чувство, что сейчас ей понадобится что-то подкрепляющее?

— Джин с тоником, — ответила она. Этот напиток ей не нравился, но Дебби, знающая толк в таких делах, когда-то уверяла ее, что ничего не может быть лучше для того, чтобы взять себя в руки.

Родни удивился.

— Это не похоже на тебя, Оливия.

Оливия не ответила на эту реплику.

— Скажи мне, в чем дело? О чем ты хотел со мной поговорить, Родни? Мне приятно увидеться с тобой, но ты был так настойчив.

Он не успел ответить, потому что официант подал меню и они начали изучать его. Во всяком случае, Оливия делала вид, что рассматривает свое, хотя на самом деле ее мысли были заняты Родни. Она заказала грибы в чесночном соусе, камбалу с салатом и для бодрости выпила глоток напитка. Вкус был ужасный, но вскоре она поняла, что имела в виду Дебби. Она сделала еще один глоток.

За едой они вели обычный разговор. Что бы ни хотел сказать ей Родни, это, несомненно, будет сказано за кофе. Он был интересным собеседником, переходил с одной темы на другую, но ни разу не упомянул о своей работе. Ее делами он также не поинтересовался. Надо будет рассказать ему, решила Оливия и подавила раздражение, когда Родни знаком неожиданно отослал официанта, подошедшего с подносом десерта, и заказал кофе. Аппетит у Оливии был хороший, и она до этого уже присмотрела себе персиковую пастилу.

Она налила кофе в чашки и посмотрела в глаза Родни.

— Ну, выкладывай, дорогой. Может быть, тебя уволили, меня вот…

— Оливия, мы давно знаем друг друга, были добрыми друзьями, и ты, вероятно, даже думала, что мы поженимся. Понимаешь, мне трудно тебе объяснить…

— Не бойся, давай, — подбодрила она ровным голосом, хорошо скрывающим ее чувства. — Ты же сказал, что мы давние друзья.

— Ты, должно быть, догадалась. — Родни никак не мог перейти к делу.

— Нет, не сказала бы.

— По правде говоря, я никуда не уезжал… Хотел тебе рассказать, но не смог. Я влюблен… Мы скоро поженимся…

— Прежде чем ты купишь себе новую машину? — спросила Оливия. Глупо, но что она еще могла сказать?

— Разумеется. Она стоит десятка новых автомашин. Она чудесная.

Оливия взглянула на него через стол. Бабушка была права, его глаза действительно сидели слишком близко друг к другу. Она улыбнулась как можно более лучезарно.

— Но Родни, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Я сама собираюсь выйти замуж.

— Ты могла бы сказать мне…

Она посмотрела на него открытым взглядом. Он смутился и добавил: