Сюзанна Шеррилл - Желанное согласие

— Я не говорю, что взрослые должны решать за детей, что им смотреть, а хотела бы, чтобы они сами участвовали в планировании шоу. Я уверена, что в субботу утром можно предложить что-нибудь более осмысленное, чем рисование карикатур, и вместе с тем веселое, — закончила она. Дин Иванс согласно кивнул и выключил магнитофон.

— Спасибо, мисс Патрик, — сказал он искренне. — Я ценю, что вы нашли время принять меня.

— Пожалуйста, — сказала Келли вежливо, провожая его до двери. Уже собираясь выйти, он повернулся к ней, и Келли внезапно увидела злобный блеск в его глазах.

— Последний вопрос, мисс Патрик, — попросил он. — Это правда, что у вас роман с Грантом Эндрюсом?

Оглушенная неожиданностью этого вопроса и скрытым в нем унизительным смыслом, Келли изо всех сил старалась выдержать его взгляд.

— Я не знаю, о чем вы собираетесь писать, мистер Иванс, — проговорила она через силу, — но отвечать на такой вопрос ниже моего достоинства.

Журналист пожал плечами.

— Как вам будет угодно, — сказал он самодовольно. — Я всегда смогу найти другой источник для подтверждения.

— За исключением мистера Эндрюса я не знаю никого, кто мог бы дать вам необходимые доказательства, а с ним вам вряд ли повезет, — ответила она, едва сдерживая гнев. — Кроме того, я советую вам попросить ваших юристов просветить вас насчет законов о диффамации.

С этими словами она захлопнула дверь в свой офис прямо перед его носом. Медленно возвращаясь к своему столу, она пыталась глубокими вдохами остановить бешено колотящееся сердце. Если судить по прощальному выстрелу Иванса, в завтрашней колонке будет еще больше лжи и искажений, чем в сегодняшней.

Оглядываясь назад, она с иронией подумала, что на какой-то момент решила, что интервью идет так, как ей хотелось, но не стоило обманываться. Она хорошо знала репутацию этого человека — он жаждал крови. Несмотря на ее предупреждение о клевете, он напишет, что захочет, а его читатели, разумеется, будут в восторге.

Даже зная, что ее ожидало. Келли оказалась не готовой к тому ощущению, которое захлестнуло ее на следующее утро, когда она прочла колонку Дина Иванса. От ее интервью не осталось и следа. Вместо этого он описал компанию, разрываемую конфликтом между руководством и самым лучшим в городе ведущим. Как она и предполагала, он использовал случайную встречу с Грантом в приемной, чтобы наплести целую историю о непримиримых внутренних противоречиях и неизбежных баталиях.

«Но, конечно, — писал он саркастически, — инцидент в офисе исполнительного директора компании Келли Патрик, свидетелем которого он оказался вчера днем, может иметь и другое объяснение. Уже давно ходят слухи и что не все сцены, которые происходят между ней и Грантом Эндрю-сом, связаны с их профессиональными расхождениями. Мисс Патрик отказалась прокомментировать слухи о своей связи с ведущим, но начинает казаться, что романтическая интрига в этой компании может поспорить не только с дневными, но и с такими вечерними мыльными операми, как „Даллас“ или „Династия“. Не выключайте телевизоры».

Газета выпала из трясущихся рук Келли на пол. Она дотянулась до чашки кофе, стоящей на столе рядом с ней, и, держа ее обеими руками, поднесла ко рту. Кофе обожгло ей губы, но, по крайней мере, отвлекло ее на миг от другой, более сильной боли, которую она ощущала от того, что ее личная жизнь была выставлена напоказ всему городу. У нее выработался иммунитет к профессиональным атакам телевизионных критиков, но это было что-то новое, и оно причиняло боль.

Ее обуяла злость, и она поклялась, что найдет способ поквитаться с Дином Ивансом. Она заставит его взять назад клеветнические измышления, которые он написал. Да, у нее действительно была связь с Грантом, если так можно назвать один-единственный день. Но их отношения не имеют ничего общего с тем, что происходит в компании, и они, безусловно, никого не касаются. В суде их признали бы как не имеющие отношения к делу, или как имеющие?.. На самом деле, как бы ей ни хотелось, чтобы было наоборот, невозможно разделить ее очень личные чувства к Гранту и их деловые отношения. Очевидно, что это им постоянно мешало, несмотря на их самые лучшие намерения. Пока она рассматривала проблему со всех сторон, как фотограф, выбирающий правильно освещение для снимка, в дверь позвонили.

Завернувшись поплотнее в халат и пригладив волосы, она подошла к двери и спросила:

— Кто там?

— Грант, — ответ был коротким и резким. Судя по тону, ей предстояла еще одна, исполненная горечи, обвинительная сцена.

Келли не знала, выдержит ли она ее в столь ранний час, но дверь сотрясалась под ударами Гранта, и она понимала, что деваться ей некуда. Пусть уж он войдет и они покончат со всем этим.

Заставив себя улыбаться, она открыла дверь.

— Боже, еще так рано, а вы уже на ногах. В чем дело?

— Вы прекрасно знаете, в чем дело! — сказал он, размахивая газетой перед ее лицом. — Этот… этот кусок дерьма!

Келли, собрав последние силы, произнесла:

— Прелестно, не правда ли? Думаете, мы можем подать в суд?

— А на каком основании? — возразил Грант. — К сожалению, большинство из написанного правда. Он просто так подал факты, чтобы они стали сенсацией. Что я хотел бы знать, так это то, черт возьми, как он узнал про нас?

— Ну уж не от меня, если это пришло вам в голову.

— Он был в вашем офисе вчера днем, — сказал Грант бесцветным голосом.

— Да. И явно хотел выудить что-нибудь этакое, пока я не сказала, что не буду отвечать на вопросы, касающиеся наших переговоров. Затем, уже уходя, он бросил свою гранату. Он прямо спросил меня, есть ли у нас с вами связь.

— И что вы ответили?

Келли в отчаянии воздела руки и пошла через комнату. Повернувшись к Гранту, она огрызнулась:

— Что, черт побери, вы думаете я ему сказала? Я сказала, что это не его собачье дело.

— Очевидно, он принял это за подтверждение.

— Возможно, — насмешливо согласилась она.

Неожиданно выражение глаз Гранта смягчилось. Он вздохнул и запустил пальцы в свои и без того растрепанные волосы.

— Прости меня, Келли, для тебя это было нелегко, да?

Неожиданный поворот в его отношении, сочувствие, которое слышалось в его голосе, застали Келли врасплох.

Она посмотрела ему в глаза и та внешняя броня, которая помогала ей держаться, почти дала трещину. Она грустно усмехнулась:

— Да, хорошим началом дня это не назовешь, — и это лишь в очень-очень малой степени соответствовало действительности.

— Келли, — сказал он мягко и, сделав шаг навстречу, протянул к ней руки. Мгновение поколебавшись, она оказалась в его объятиях, она так нуждалась в утешении, которое, Келли знала, найдет в них. Так они и стояли несколько минут, тесно прижавшись друг к другу, их сердца бились почти в унисон. Наконец, Грант заговорил: