Сюзанна Шеррилл - Желанное согласие

— Боже избави! — с ужасом проговорила Келли. — О'кей, друг. Спасибо за помощь.

— В любое время, — ответил он, только помни, я ставлю на тебя.

— В таком случае как я могу проиграть? Ну а теперь выметайся отсюда и иди руководи своей службой новостей. И не вылезай за свой бюджет. Мне может понадобиться каждый пенс, который у нас есть в резерве, чтобы удержать твоего ведущего.

Когда Джон Маршалл ушел, Келли глубоко опустилась в свое кресло с высокой спинкой за массивным столом из красного дерева и стала размышлять над стоящей перед ней проблемой. «Сделай это или умри, Патрик», — шептала она про себя, при этой мысли пульс ее участился. Приступая к выработке стратегии, она позвонила Джени:

— Принеси мне все наши папки на Гранта Эндрюса, позвони в юридический отдел — пусть пришлют его контракт.

Через десять минут все затребованные материалы были у нее на столе, и остаток утра Келли провела, просматривая их. Большинство вырезок она уже читала, но контракты она видела впервые. После внимательного их изучения она поняла, насколько Джон был точен в своих оценках. Прибавки к жалованью Гранта были значительными, но в контрактах была масса, казалось бы, незначительных пунктов, показывающих, насколько важны для него были дополнительные выплаты, оговоренные в этих пунктах.

Ленч, состоящий из сандвича с тунцом и чашки кофе, остался почти нетронутым, поскольку она не хотела отрываться от работы и продолжала размышлять над тем, что она сможет предложить Гранту, чтобы он остался. Она остановилась на жалованьи, с которым, она знала, Линдон Филлипс будет согласен, и дополнительных льготах, которые казались разумными.

Она велела Джени соединить ее с Грантом. Нервно постукивая ручкой по столу, она ждала, пока соединение сработает. Казалось, это произошло слишком быстро.

— Мисс Патрик, мистер Эндрюс на проводе, — объявила Джени, ее голос свидетельствовал о том, что она так же благоговела перед ведущим, как и остальная часть женского населения Чикаго.

— Спасибо, Джени, — сказала она, немного поколебавшись, прежде чем взять трубку. — Мистер Эндрюс, как поживаете?

— Отлично, босс. Как ваш первый рабочий день?

— Прохожу обучение, — ответила она осторожно, — я все еще стараюсь правильно запоминать имена. За исключением вашего, разумеется. Оно выскакивает почти в каждом разговоре.

— Да? — спросил он с наигранной невинностью в голосе. — К чему бы это? Может быть, каждый говорит вам, какой я отличный парень?

— Не совсем. Они напоминают мне, что ваш контракт истекает через несколько месяцев. Я думаю, нам надо собраться и начать переговоры о заключении нового.

— Прекрасно, — сказал он доброжелательным тоном. Затем, видимо, не в состоянии удержаться от соблазна подразнить ее, добавил: — У вас или у меня?

— Если вы не имеете в виду офисы, то я вас плохо расслышала, — резко ответила она.

Он тяжело вздохнул:

— Ладно, вы не можете обвинять меня за попытку, золотко.

— Думаю, что нет, — согласилась она, — но я всегда смогу срезать у вас несколько долларов, когда мы начнем торговаться. — Она улыбнулась про себя, когда услышала, как он с силой втянул в себя воздух. — Не беспокойтесь, мистер Эндрюс, вы пока еще не проиграли сделку.

— В таком случае, давайте поговорим поскорее, пока я не сказал чего-нибудь, что действительно вас рассердит.

— Не могу представить, чтобы вы это сделали, — сказала Келли любезным тоном, — но как насчет сегодня? На всякий случай, разумеется.

— Разумеется, — передразнил он, — за обедом?

— Почему бы и нет? — согласилась Келли. — Вы выберете место?

— Конечно. Я зайду за вами в офис сразу после ранних новостей, и мы сходим куда-нибудь поблизости, чтобы я мог вернуться сюда к десятичасовому шоу.

— Звучит заманчиво, мистер Эндрюс. Я буду ждать.

— Я тоже, мисс Патрик, я тоже, — сказал он низким возбуждающим голосом. И затем добавил уже деловым тоном: — Пока вы будете ждать, почему бы вам не посмотреть шоу? Это даст вам некоторое представление о том, что мы будем обсуждать за обедом.

— О, я буду обязательно смотреть, — заверила она его, — разумеется, я уже видела ваши пленки. Вам нет нужды убеждать меня, что вы отлично работаете в эфире.

— Тогда мне придется доказывать, что я так же хорош и вне эфира, — подразнил он ее. Келли чувствовала, что он понимает, в какое состояние приводят ее его тонкие намеки. «Невозможный человек», — подумала она, заново удивляясь его способности управлять ею.

Однако она решила отыграться и весело спросила:

— Вы предлагаете, чтобы мы включили в контракт пункт, касающийся вашего поведения вне работы?

Он засмеялся:

— Сдаюсь. Я начинаю понимать, почему Линдон вас нанял, — сказал он с восхищением. — У вас острый язык, леди. Смотрите, чтобы он не довел вас до беды в скором времени.

Прежде чем она успела ответить, он повесил трубку, а она осталась стоять с замолчавшей трубкой в руке. Она смотрела на нее, как будто там внутри был Грант.

— Черт его побери! — пробормотала она и швырнула трубку на рычаг.

Становилось все более очевидным, что трех выступлений в «Нашем городке» в школе и проходной роли в «Макбете», сыгранной в колледже, оказалось недостаточно, чтобы подготовить ее к тому лицедейству, которое требовалось от нее теперь. Она не подряжалась на роль изощренной, острой на язык соблазнительницы и тем не менее именно этого от нее здесь и ждали. И с растущим чувством смятения она поняла: если к вечеру она не выучит свой текст, все аплодисменты достанутся одному Гранту Эндрюсу.

В стене кабинета Келли на консоли были закреплены три телевизионных монитора, включенных на разные каналы, по которым шли последние новости. Хотя она постоянно просматривала пленки своей компании, впервые у нее была возможность сравнить эти выпуски между собой. Это оказалось захватывающим занятием. Однако она не могла полностью сконцентрироваться на сравнении под взглядом Гранта, который, казалось, был направлен прямо на нее, в то время как он в хорошем темпе представлял основные события дня. Она ловила себя на том, что слишком часто отвечала своим взглядом на его, пленки лежали у нее на коленях, забытые так же, как и другие каналы.

Ожидая Гранта, она пыталась заставить себя объективно оценить увиденное. Очевидно, что люди, которых интервьюировал Грант в прямом эфире, чувствовали себя превосходно. Сам Грант вел себя как опытный дирижер, заставляя каждый инструмент оркестра так исполнять свою партию, что все они сливались в единую мелодию.

Конечно, Джон Маршалл и его директора продумывали и обставляли передачу, но когда она попадала в руки ведущего, это было уже его шоу, и он справлялся с ним потрясающе. Он не только прекрасно работал с каждым репортером, который появлялся в павильоне, чтобы в прямом эфире прокомментировать свое сообщение, но у него получались очень естественные связки и со спортивным комментатором, и с синоптиком.