Людмила Молчанова - Научи меня

- Даже не спрашивай, - открестился Подольский. - Я понял только, что Кузьма им попался под руку.

Пес лизнул ее руку и попытался за нее спрятаться.

- Как весело, - Миша помог ей раздеться и поцеловал в шею. - Ты сегодня не ездил на работу?

- Нет. Завтра на весь день уеду.

- Поели?

- Тебя ждали.

Катя засмеялась.

- Как обычно.

- Как прошло?

- Я добрый преподаватель.

- Зачет, я так понимаю, сдали все?

- Конечно. Так, Кирилл, Настя, расцепитесь и по своим комнатам, - прикрикнула на детей Катерина. Правда, они уже начали успокаиваться и без ее помощи. - Насчет билетов все решил?

- Угу, - как только дети вышли из прихожей, Миша обвил ее талию двумя руками и поцеловал - на этот раз несдержанно, жадно и явно был не намерен в ближайшее время останавливаться. - Через три дня улетаем.

- Это хорошо.

- Кать?

- Ммм?

- Я есть хочу.

Она в последний раз его поцеловала крепко, зная, что до вечера у них не будет времени остаться наедине, и неохотно отстранилась.

- Пойдем. Вечно голодный.

- Мне надо молоко за вредность, - Мишка ее не отпустил, идя следом. - Они все утро как кошка с собакой.

Проходя мимо гостиной, Катя решила заглянуть и проверить детей. Оба мирно сидели на диване, между ними разлегся Кузька, довольно жмурясь, пока рука дочки почесывала его за ушком.

На ее вопросительный взгляд муж только пожал плечами.

- Устали, наверное. Или ты на них хорошо влияешь.

- Конечно.

- Ты на нас всех хорошо влияешь, - подлизывался Мишка. - Успокаивающе.

- Я чувствую, как я на тебя успокаивающе действую.

Подольский слегка отстранился, стараясь не касаться ее бедер.

- Я скучал.

- Меня пару часов не было.

- Я все равно скучал.

- Мам! Можно мне какао?

Миша, только что усадивший ее на стол и почти расстегнувший синюю кофточку, страдальчески застонал и поспешно вернул все на свои места.

- Можно! - крикнула девушка, помогая застегнуть мелкие пуговички. - Сейчас сделаю.

- Эх, блин...

- Ты есть хотел, - спрыгнула со стола, Мишкин свитер расправила и подтолкнула мужа к ванной. - Иди руки лучше мой.

- Я уже не хочу есть.

- А надо. Иди. Остальное вечером.

- Вертите мной, как хотите, - он притворно загрустил, но лукавые смешинки, сверкающие в глазах, портили всю трагичность.

- Мы тебя любим.

- Угу.

- Угу, - подтвердила Катя. - Даже не сомневайся.