Абигайль Кейси - Гадание на розах

— Этот талисман спас Глорию Дюбуа в ту кошмарную ночь?

— Да, деточка.

— А можно задать не совсем корректный вопрос?

— Сколько угодно.

— Почему ты не передала в свое время талисман моей маме? — Внучка постаралась смягчить тон, и это почти удалось. — Ей, по-моему, нужнее такой оберег.

— Гло, ты не поверишь, но твоя непутевая мать-одиночка отказалась от него в твою пользу.

— Да… Маман не любит зависеть от кого-либо, тем более — от потусторонних сил.

— Так что прошу тебя: не снимай его нигде и никогда.

— Обещаю.

— Ужинать будешь?

— Нет, лучше мне поскорей добраться до кампуса.

— Я тебя провожу.

Розы простились с королевой придворным шелестом знатных лепестков, снобистским шуршанием высокородных листьев и сдержанным покачиванием шипов.

Корт и бассейн так и не дождались хотя бы короткого визита.

Глория Дюбуа с фамильным оберегом на шее покинула затихшее мрачноватое поместье.

По шоссе проносились редкие машины.

Но девушке не хотелось испытывать судьбу на крутых поворотах и мчаться бездумно и рисково.

Теперь осталось заехать на фитотрон, срезать два бутона Безымянной красавицы, непременно самых зрелых, для традиционного утреннего гадания.

Вернувшись домой после слишком бурно проведенного дня, Глория вдруг почувствовала полнейшую опустошенность.

В мозгах.

В душе.

И прочих уголках переутомленного чередой незапланированных событий организма.

Вплоть до пяток.

Побросав фирменные пакеты у самого порога, Глория занялась размещением бутонов по хрустальным вазам.

Сменила воду.

Обрезала секатором концы стеблей так, чтобы воздух не закупорил капилляры.

Поставила вазы перед центральным зеркалом трельяжа — одну справа, другую слева.

Да, видел бы милейший декан, чем занимается аспирантка ботанической кафедры.

Глория сбросила куртку, стянула брюки.

Маман тоже умерла бы от смеха, узнав про эти ежесуточные гадания на любовь.

Глория последним усилием воли распаковала дорогие покупки.

Но ни шикарное эротичное платье, ни не менее шикарный и эротичный гарнитур абсолютно не радовали, а тем более не вдохновляли на сексуальные подвиги.

Еще вчера она, распрощавшись с повседневным унисексом, непременно устроила бы дефиле перед зеркалами, проверяя обновки в разных выигрышных ракурсах.

Но сейчас Глории хватило сил только аккуратно разместить в шкафу на главной полке шаловливые трусики, почти ничего не скрывающие, и откровенный лифчик.

Убрав платье, аспирантка, на мгновение почувствовавшая себя настоящей женщиной, способной вскружить голову не одному воображале и мачо, обессиленная, рухнула на диван.

Вот и закончился самый-самый-самый длинный-предлинный день в ее жизни.

Глория попробовала глубокое диафрагмальное дыхание.

Чересчур многое успело произойти.

Маман, разбудившая на рассвете.

Безымянная красавица.

Гадание с неопределенным результатом.

Черная роса.

Библиотека с амурами.

Кареглазый и русоволосый незнакомец — мужчина, достойный женщины из рода Дюбуа.

Безумный шопинг. Грандиозный фейерверк. Подарок бабушки.

Но факты сегодняшнего дня, воспроизведенные в замедленном ритме глубокого дыхания, не сняли напряжение, а, наоборот, разбередили тревоги.

Глория, озабоченная завтрашними дерзкими планами, скрестила руки на затылке, но коварные вопросы не давали сосредоточиться для релаксации.

А вдруг завтра сказка кончится?

А вдруг опять наступят трудовые будни?

А вдруг опять вернется пустота в области сердца?

Чтобы больше не зацикливаться на энергичном прошедшем и смутном будущем, аспирантка включила телевизор.

На экране, словно в насмешку, возникли розы: какой-то бойкий малый, стоя на одном колене, подносил замлевшей диве роскошный букет.

Но Глория больше не хотела видеть ни одной чужой розы — ни на клумбе, ни в букете, а, тем более, по кабельному каналу.

Смазливый хлыщ, покоряющий сердце глупой дамы подношением цветов, смотрелся хуже самого отвратного монстра.

И розы в сериальном букете явно были некондиционные, с подвядшими лепестками и обмякшими листьями.

Глория Дюбуа, слишком уважающая тонкую эстетику профессиональной флористики, переключилась на другой канал.

Гроб высшей категории стоял на церковном постаменте, окруженный печальными людьми в черном.

Аспирантка, жаждущая всего лишь эфирной нирваны, хотя бы на полчаса, без малейшего сожаления рассталась с недвижимым покойником.

Но тут же на экране образовался оживший и бодренький мертвец.

Аспирантка уничтожила гада-зомби нажатием упругой кнопки.

Потом дистанционный пульт впал в длительный зеппинг.

Вампир с клыками, нацеленными на чужую аорту, тоже не подходил в качестве релаксационного средства.

Как и бравый шериф, стреляющий с обеих рук из короткоствольных револьверов.

Крутая эротика в исполнении пары дебелых лесбиянок не вдохновила.

Политическое ток-шоу с постными физиономиями престарелых сенаторов и вальяжной агрессивностью ведущего — тем более.

Были изгнаны с экрана пара мыльных комедий, сопровождаемых закулисным, всегда одинаковым хохотом, похожим на ржание табуна лошадей.

И снова мордобой, пальба и погони…

Глория Дюбуа, устав нажимать кнопки, остановила невольный выбор на жуткой сцене.

Полуобнаженный громила в кожаном фартуке занес тяжелый лом над головой визжащей от ужаса хорошенькой блондинки…

Глория, словно зачарованная ужасом, смотрела на сцены жестокой бойни.

А когда мерзкий тип в плаще цвета свежей крови пронзил убегающего мужчину средних лет шпагой и довольно перекрестился, Глория Дюбуа поняла, что на экране материализовались ее сны и догадки.

Телевизор во всей полноте явил жутко-красочные детали Варфоломеевской ночи.

Нервы аспирантки сдали окончательно. Резким движением выключив телевизор, она направилась на кухню, сочтя необходимым поужинать.

Глория заглянула в холодильник.

Нет, сил на ужин, даже импровизированный, не осталось совсем. Да и аппетита не было.

Глория залпом выпила прямо из пакета литр цитрусового сока из смеси апельсинов, мандаринов и лимонов.

Нет, пора заканчивать этот чересчур затянувшийся вечер.

Глория сунула в рот сразу три мятных жвачки.

Слишком много было пережито и передумано за этот бесконечно длинный день, слишком много.

А ведь имя-то розе так и не придумано.

Глория отправилась в душ.

Как и утром, аспирантка не жалела геля.

…Нет, Безымянная красавица должна достойно выдержать испытания Черной росой, если устояла против ложной мучнистости, ржавчины и септориоза.

Густые волосы Глории, нахватавшие дорожной пыли и гари, потребовали шампуня.