Кэрол Марш - Золотое утро

— Разве вам никто не говорил, что вода в океане не прогревается до конца июня? — спросил Фиске, подходя.

— Нет, — застонала она. — Боже, как холодно! Я привыкла к озерам, вода согревается в них гораздо быстрее.

В этот момент она выглядела безумно привлекательной.

— Быстрее одевайтесь, не то еще схватите воспаление легких. Давайте пройдемся по пляжу. Это поможет вам согреться, — он подал ей носки, и Кэти поспешно их натянула.

— Расскажите мне о Нельсоне, — попросила она после того, как они молча прошли по пустынному пляжу.

Фиске сдвинул брови. Как ни интересовала его Кэти, он все же сомневался, стоит ли ей рассказывать о проблемах острова и о себе. Но не хотел показаться невежливым.

— Он орнитолог и очень уважаемый человек, ездит по университетам и колледжам, выступает с лекциями. Возглавляет кафедру в Йелле, но большую часть времени проводит на Кинкайде.

— И всем сердцем его любит, — досказала Кэти.

— Да, остров для него что-то вроде религии…

Она поколебалась, щеки ее порозовели, затем застенчиво спросила:

— Вы тоже так чувствуете?

Фиске кивнул, не зная, как словами выразить свое отношение к Кинкайду. Он был частью его души. И вдруг спросил, посмотрев на ее руку:

— Вы не замужем?

— Нет.

— И у вас нет друга? — хотя тут же пожалел о своем вопросе: после Дьердье он не собирался связываться с женщинами.

— Нет.

— Почему?

— Потому что нет.

Конечно, не следовало об этом спрашивать, но Фиске ничего не мог с собой поделать. В этой женщине было что-то особенное, что буквально сводило его с ума. Поэтому вновь спросил:

— А был?

Кэти остановилась, серьезно на него посмотрела:

— Мне кажется, я не должна разговаривать с местными жителями. Или это условие действует только в одностороннем порядке?

Не чувствуя раскаяния, он пожал плечами и усмехнулся:

— Простите…

— Я бы предпочла не обсуждать мою личную жизнь…

— Или отсутствие оной? — Фиске с надеждой заглянул ей в глаза.

— Хватит об этом!

Он сконфузился:

— Поверьте, я не хотел…

Кэти взмахнула рукой и сердито прищурилась.

— Не имеет значения! Я три года встречалась с одним человеком, но совсем недавно мы расстались.

Она торопливо пошла вперед, но он быстро догнал ее. Ему хотелось знать о ней больше.

— Вы всегда хотели стать фотографом? — задал он более безобидный вопрос.

Девушка пожала плечами:

— В двенадцать лет тетя подарила мне первую камеру. Тогда я и увлеклась. У нас в школе была фотолаборатория, стала там заниматься… Это удивительная вещь — фотография!..

Ее лицо оживилось, порозовело, Фиске повернулся и пошел задом наперед, чтобы лучше ее видеть. Когда Кэти споткнулась, он протянул руку, но она резко отпрянула. Они уставились друг на друга.

— Пора возвращаться, — тихо проговорила девушка.

Ему так захотелось ее поцеловать, что пришлось засунуть руки в карманы, дабы удержаться.

— Давайте дойдем до конца и повернем.

Кэти кивнула и прибавила шагу, чтобы быстрее достигнуть полосы, где пляж врезался в воду.

— Расскажите, что было потом.

— Рассказывать особенно нечего. Однажды летом я устроилась клерком на работу в газету "Филадельфия инквайер" — так, ничего серьезного. Но там был фотограф, который брал меня с собой на съемки и многому научил. Помог выбрать первую настоящую камеру — лейку. Тогда я уже точно поняла, что стану профессионалом.

В это мгновение какое-то движение привлекло их внимание. Задрав голову вверх, Фиске воскликнул:

— Смотрите!

Над ними, отбрасывая тень на песок, кружил орел. Они наблюдали за ним, пока птица не скрылась за утесом.

— Не часто такое увидишь, особенно близко к берегу. Скорее всего, он прилетел специально для вас.

— Здесь даже птицы проверяют посторонних? — пошутила она.

Ему опять захотелось прижаться к ее губам. Словно почувствовав это, Кэти поторопилась перебить его желание:

— А вы давно на Кинкайде?

— Всего несколько дней. Я пять лет жил и работал в Лондоне. Теперь буду трудиться в Нью-Йорке. Вот перед началом получил недельный отпуск.

Фиске вздохнул, вспомнив офис, где просидел только один день перед отъездом на остров и где его ожидала куча дел.

— Вам нравится ваша работа? — полюбопытствовала Кэти.

— Я люблю ее, — не задумываясь, ответил он, потому что не мог жить без своего адвокатского ремесла.

— Вот я и чувствую то же самое, когда держу в руках камеру. Это моя жизнь.

Девушка так серьезно посмотрела на него, словно доверила свой главный секрет. Чтобы подавить вновь вспыхнувшее желание обнять ее, Фиске отвернулся.

Солнце уже садилось в воду, тень от скалы падала на песок. Легкий бриз вдруг перешел в пронизывающий ветер, казалось, температура сразу упала на несколько градусов.

— Сможете бежать? — он посмотрел на ее ботинки.

Ничего не ответив, Кэти понеслась по пляжу. Волосы ее развевались на ветру, из-под ботинок вырывались струйки песка. Фиске быстро догнал ее, побежал рядом.

— Хорошо бегаете! — похвалил он, когда они одновременно достигли подножья холма.

— И вы неплохо! — Кэти рассмеялась и импульсивно протянула ему руку.

Он взял ее, удивляясь тому, что рука оказалась теплой и точно вливалась в его ладонь, задержал на несколько секунд.

— Пойдемте, покажу вам мельницу!

Кэти посмотрела на подъем, который предстояло преодолеть.

— Уже поздно. Не хочу опаздывать на обед.

— Тогда я покажу ее вам в следующий раз! — не раздумывая сказал он. "Ведь будет же следующий раз!" — беспокойно подумал Фиске, ожидая ответа.

Не оглядываясь, девушка начала взбираться наверх. Фиске уже решил, что она не расслышала его слов, как ветер вдруг донес ее голос:

— В следующий раз!

Кэти застегнула последнюю сумку, поставила ее рядом с кофром у двери. Оглянулась, чтобы удостовериться, что ничего не забыла, ловким движением стянула простыни с кровати и аккуратно сложила их в изголовье. До отхода парома оставалось еще два часа, которые нужно было чем-то занять. В доме было очень тихо, казалось, никого нет. "Дуглас, вероятно, в студии, — подумала она, — Грейс ушла наводить порядок в коттедже Барбары". Фиске — это она знала — с утра пораньше отправился к Нортропам. Кэти вновь удивилась тому необъяснимому разочарованию, которое испытала, когда не застала его за завтраком. Даже специально потянула время за кофе, надеясь, что он вот-вот войдет на кухню после утренней пробежки. Почему-то ей казалось, что их разговор на пляже остался неоконченным. Неосознанно потерев руку, вспомнила его большую уютную ладонь. Он тогда так посмотрел ей в глаза, словно хотел поцеловать. "Интересно, как этот мужчина целуется?" И тут же вздрогнула. Надо гнать от себя такие мысли. Фиске держится с ней сдержанно, холодно, она едва знакома с ним. И все-таки что-то есть в нем особенное, волнующее, притягивающее…