Ева Модиньяни - Джулия

Джорджо, сидя на руках у Джулии, радостно всем улыбался, а потом, бормоча что-то понятное только ему, занялся ее золотой цепочкой.

Они приехали в Модену, чтобы похоронить мать в родной земле, так она хотела. В ее сумочке они нашли наспех нацарапанное завещание: «Дом на улице Тьеполо оставляю Джулии. Остальное делите как хотите. Прошу уважить мою волю».

– А твой муж где? – спросил Бенни.

– В Кейптауне.

– Ты не сообщила ему?

– Зачем? Это все равно ничего бы не изменило.

– Ты сейчас куда? – спросила Изабелла. – Вернешься на море?

К удивлению Джулии, она не выразила никакого неудовольствия по поводу распоряжений матери.

– Пожалуй, вернусь с вами в Милан. Нам оставалось пробыть там всего три дня.

Изабелла села в машину Джулии, чтобы присматривать за Джорджо. Много лет они уже не были вдвоем.

– Мне неловко, что мама так решила насчет дома, – сказала Джулия.

– Оставь. Раз мама решила, пусть так и будет. Мы с Бенни уже все обсудили, тебе не о чем беспокоиться.

– Возможно, через некоторое время я решусь туда перебраться, – сказала Джулия, – пока же мне и думать об этом страшно.

В Милан они приехали уже затемно. У дома Джулии Изабелла пересела в машину мужа, который ехал за ними следом, а Джулия, взяв на руки крепко спящего сына, вошла в подъезд. Поднимаясь в лифте, она вспомнила, как сравнительно недавно входила в него впервые. Тогда она была беременна, писала свой первый роман, а Лео с матерью подыскали эту квартиру. Благодарность к матери наполнила ее глаза слезами, и одновременно она с нежностью подумала о муже. Конечно, он избалованный эгоист, но есть в нем что-то очень чистое, почти детское, и потом он искренне любит ее. Что бы она без него делала?

Выйдя из лифта, Джулия подошла к двери, вынула из сумочки ключ и вставила его в замочную скважину. Дверь открылась с первого оборота, хотя она точно помнила, что перед отъездом закрыла ее на два. Первой мыслью было: в квартире воры! Она инстинктивно прижала к груди Джорджо и уже хотела убежать, но что-то остановило ее. Переступив через порог, она бесшумно прикрыла дверь и замерла.

Из слабо освещенной гостиной доносилась мягкая музыка. Несколько пар танцевали. Джулия узнала коллегу Лео и его подругу Люси, остальные были ей незнакомы. Что делают эти люди в ее квартире? Кто их впустил? Ничего не понимая, она направилась к спальне. Открыла дверь и зажгла свет. На нее уставились Лео и та самая блондинка, которую она видела в ресторане. Оба с одинаково глупыми испуганными лицами.

Свет померк перед глазами Джулии, земля ушла из-под ног, но из ее груди не вырвалось ни единого звука. В эту секунду все ее мысли были о маленьком Джорджо: только бы он не проснулся. Осторожно протянув руку к выключателю, она потушила свет, и дикая сцена исчезла, как приснившийся кошмар.

Бесшумно выйдя из спальни, Джулия прикрыла за собой дверь, не спеша вышла из квартиры и вызвала лифт. Положив Джорджо на заднее сиденье своей машины, она включила зажигание и отъехала от дома. Через пять минут она уже была на улице Тьеполо.

На этот раз Лео хватило ума не прибегать к посредничеству Бенни. Зная Джулию, он понял, что примирение уже невозможно, она его больше не простит. На глаза жены он не показывался.

Кто по-настоящему помог Джулии в трудную минуту, так это Амбра. Благодаря ее поддержке Джулия, хоть и с опозданием, сдала вторую книгу и сразу же приступила к третьей. За несколько месяцев они стали настоящими подругами.

– Ты пишешь все лучше и лучше, – сказал ей издатель, – еще немного, и станешь звездой первой величины.

– Мне приятно это слышать, но я не обольщаюсь. Хороших писателей и без меня достаточно.

Старик заботливо посмотрел на нее.

– У тебя усталый вид. Скажи, ты не слишком много работаешь?

– У меня нет выхода, – ответила Джулия. – Сюжет нельзя спрятать, как сокровище или капитал, его нужно разрабатывать. Иначе он безнадежно устареет. Когда у меня есть вдохновение, я пишу и не могу остановиться.

Работа стала для нее транквилизатором и допингом одновременно, Джорджо – единственным утешением. Романов она не заводила, если не считать одного, короткого, с фотографом. Когда они встретились с Лео в суде по поводу развода, он дал понять, что осуждает ее за эту связь. Мечтая вернуть ее, он готов был прибегнуть к любым аргументам. Потом он изменил тактику и принялся за ней ухаживать. Но Джулия порвала с ним окончательно. Теперь она знала, что Лео не может переродиться и всем его клятвам грош цена.

Постепенно страсти улеглись, и они стали добрыми друзьями. Что касается Джорджо, Лео был и оставался любящим отцом, в этом отношении Джулия не могла на него жаловаться.

– Ты можешь потребовать у него столько денег, сколько считаешь нужным, – сказал ей Бенни, который был ее адвокатом в бракоразводном процессе.

– Но я не хочу, чтобы он умер с голоду! – Джулии стало жаль бывшего мужа. – Ему и так приходится отдавать первой жене половину своих заработков, нельзя же забирать у него все.

– Первой жене он давно уже ничего не дает, – заверил ее Бенни.

– Скотина! – возмутилась Джулия. – Куда же он в таком случае тратит деньги?

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Раз так, возьмем с него максимум того, что можем взять. В конце концов, Джорджо не только мой, но и его сын. А о детях надо заботиться. – В эту секунду она была в ярости.

Когда они с Лео виделись, гнев ее улетучивался. Конечно, он не менялся, оставаясь все тем же эгоистом, обманщиком и ловеласом. Избалованный ребенок, любимец женщин, он не был способен хранить верность, отвечать за свои поступки, нести ответственность за семью, как другие мужчины. Но несмотря на свою неистребимую страсть к изменам, он любил и, возможно, любит ее до сих пор. Джулия чувствовала это сердцем.

В ее жизни снова появилась Заира. Она открыла дом моды в центре Милана, где разрабатывала модели одежды для прет-а-порте. Громкая аристократическая фамилия обеспечивала успех ее предприятию. Злые сплетники поговаривали о том, что дружба двух женщин не совсем естественна, но Джулия не обращала на эти сплетни никакого внимания. Уж кто-кто, а она-то знала, что питает к Заире лишь дружеские чувства.

На одном из показов мод своей подруги Джулия встретила как-то Марту Монтини – женщину, которую застала после похорон матери в своей постели. Марта была с мужем, и Джулия услышала, как кто-то назвал его по имени – Гермес.

Нежные, волнующие воспоминания далекой молодости, почти детства, нахлынули на нее, и она вспомнила красивого, похожего на греческого бога юношу, подарившего ей первый в жизни поцелуй. Теперь этот юноша стал знаменитым хирургом. Судя по всему, женитьба на дочери медицинского светила помогла ему сделать блестящую карьеру, но счастья не принесла. Брак с такой женщиной не может быть счастливым.