Ева Модиньяни - Джулия

Лео обнял ее, и она положила голову ему на плечо.

– Ты поправишься, – сказал он, гладя ее по волосам.

– Да, меня тоже в этом заверили.

– Прости меня, Джулия, – прошептал он, – я плохо о тебе заботился, когда мы были вместе, и вообще, я всегда вел себя как эгоист.

– Эгоистом ты был со всеми, не только со мной, – уточнила Джулия, – а со мной был просто свиньей. Но было ведь и хорошее! Благодаря тебе я стала тем, кем стала, такой, какая я есть. Ты помог мне найти себя, это ведь тоже немало!

– Я люблю тебя, Джулия, – шептал он, целуя ее в губы, – люблю по-прежнему.

Какие они были разные, Лео и Гермес! Когда Лео клялся в любви, он был абсолютно искренен, но уже через секунду мог напрочь забыть о своей клятве. Лео не умел хранить верность, предательство было свойством его натуры.

– Решил изменить Коринне со своей бывшей женой? – лукаво спросила Джулия, поднимая на Лео смеющиеся глаза.

– Доброе утро! – услышала она вдруг знакомый голос и вся сжалась, потому что на пороге кухни стоял Гермес.

– Тут неожиданно возвращается муж, а любовник прячется в шкаф, – решив выйти из положения с помощью древнего анекдота, произнес Лео и отошел от Джулии.

Справившись с секундным смущением, Джулия испытала чисто женское удовлетворение. «Вот и хорошо, – подумала она злорадно, – теперь мы квиты, пусть и он немного поревнует».

Глядя Гермесу прямо в глаза, она сказала как ни в чем ни бывало:

– Лео зашел как раз перед тобой и рассказывал мне очень любопытные вещи. Они и тебе могут быть интересны.

Благодаря вмешательству Аттилио Монтини, с одной стороны, и депутата Армандо Дзани, с другой, новый скандал удалось предотвратить, и к Марте вернулась прежняя уверенность. Словно одержимая бесом, она хотела во что бы то ни стало уничтожить своего бывшего мужа, но в результате молодой врач покончил жизнь самоубийством, ослепленный горем отец умершего мальчика обвинен в клевете, а ей грозит тюрьма сразу за несколько преступлений. Гермес, щадя дочь, решил замять дело, но в обмен потребовал от своей бывшей жены, чтобы она уехала.

– Я не отправлю тебя за решетку, – сказал он ей при их последней встрече, – но требую, чтобы ты уехала из Италии навсегда.

Марта решила отправиться в Бразилию. Там в Рио-де-Жанейро жил и работал известный специалист по пластической хирургии, с помощью которого ей удастся еще надолго продлить молодость. Еще у нее был там один знакомый психоаналитик, с которым они несколько лет назад отдыхали вместе на Лазурном берегу. Она тогда лишь милостиво принимала ухаживания молодого латиноамериканца, не давая ему ни малейшего шанса, но сейчас обстоятельства изменились к худшему, поэтому она позвонила ему и убедилась, что он ждет ее с распростертыми объятиями.

И вот чемоданы с великолепными нарядами уже сданы в багаж, и Марта, держа в руках билет первого класса до Рио, ждала, когда объявят посадку.

– Какая встреча! – вдруг раздался у нее над ухом громкий мужской голос. – Бьюсь об заклад, вы синьора Корсини!

Услышав эту фразу, произнесенную с ярко выраженным американским акцентом, Марта обернулась и увидела красивого атлетически сложенного блондина, разглядывающего ее с нескрываемым восхищением. Слегка навеселе (округлившийся живот говорил о привычке к спиртному), безвкусно одетый (все, начиная с ботинок и кончая галстуком, – от Гуччи), он тем не менее показался Марте очень привлекательным. Ей такие мужчины нравились. Она улыбнулась обворожительной улыбкой и кокетливо ответила:

– Да, я Корсини, а вы…

– А я Джеймс Кенделл, – радостно сообщил американец. – Мы встречались пару лет назад в Балтиморе на конгрессе хирургов.

– Ну конечно, я прекрасно помню, – воркующим голоском подхватила Марта, – мы обедали за одним столом.

Она и в самом деле вспомнила его. Он пожирал ее глазами, стараясь, чтобы этого не заметила ревнивая властная жена, все время говорившая про корриду и своих племенных быков, которых она разводила на фазенде в Пуэбло.

– Как поживает профессор Корсини? – вежливо осведомился Кенделл.

– Не знаю, я давно его не видела, мы разошлись.

– Потрясающее совпадение! – Американец буквально подпрыгнул от радости. – Я ведь тоже теперь свободен.

– Быки надоели? – весело спросила Марта.

Американец расхохотался.

– Как вы догадались? Я действительно решил смотаться подобру-поздорову, пока она их на меня не напустила.

– Вы забавный, – смеясь, заметила Марта, – с вами не соскучишься.

И они продолжили болтовню, вызывая своим безудержным весельем удивление ожидающих рейса пассажиров.

– Так вы летите в Рио? – спросил Кенделл.

– В Рио, – ответила Марта и наградила его многообещающим взглядом.

Марта поняла, что правильно выбрала направление. Теперь за океаном у нее уже не один, а два поклонника: к сентиментальному латиноамериканскому психоаналитику неожиданно прибавился хирург-весельчак, так что скучать ей не придется – ни днем, ни ночью.

Гермес, как всегда, проснулся сразу и, открыв глаза, почувствовал себя свежим, отдохнувшим, готовым начать новый день. Стрелки на светящемся циферблате показывали без трех минут шесть, и он, не дожидаясь, пока прозвонит будильник, протянул руку и нажал на кнопку. Одним рывком встав с постели, он подошел к окну, отдернул белую муслиновую занавеску и поднял жалюзи. Было еще темно, но восточная часть неба уже начала розоветь.

Черная полоса в его жизни кончилась. Он снова вернулся к любимой работе, жизнь вошла в привычную колею. Первая его мысль была о Джулии. Сегодня у нее последний сеанс радиотерапии. После этого она придет к нему на осмотр, а вечером они отпразднуют ее полное выздоровление. Возможно, он перестраховался и курс облучения был не нужен, но лучше все-таки подстраховаться, теперь он знает наверняка, что опасность миновала.

Вторая мысль была о Теодолинде. Здоровье ее не внушало Гермесу опасений, чего он не мог сказать о ее душевном состоянии.

Эрсилия была уже на своем боевом посту, и Гермес сел за стол, накрытый на двоих, привычным движением потянулся к стакану с только что отжатым апельсиновым соком.

Неожиданно появилась Теа, одетая в костюм для верховой езды, лицо ее было свежим, в глазах светились веселые огоньки.

– Доброе утро, папочка, – бодро сказала она и пододвинула поближе к себе вазу с фруктами.

– Что это ты поднялась в такую рань? – удивился Гермес.

Они теперь жили вместе и неплохо между собой ладили.

– Через десять минут должен заехать Марчелло, – охотно принялась объяснять Теа. – Мы часок покатаемся в манеже, а потом он отвезет меня в школу.

Теа и граф Бельграно опять были вместе, но Гермес не волновался за дочь: Марчелло резко изменил свою жизнь, с алкоголем было покончено раз и навсегда.