Элизабет Гейдж - Близость

Никто, казалось, не заметил, что появление пива было первым признаком капитуляции. Джордан сделал глоток плохо пахнувшей жидкости. Ему она показалась неприятной, но все же он испытывал гордость от того, что старшие братья относятся к нему как к равному.

— Вот что мы сделаем, — сказал Клей со злобной улыбкой. — Мы соберем парней, пойдем туда и выбьем дух из старого Лукаса.

— У меня есть идея получше, — сказал Райан. — Мы снизим темп работы на двадцать процентов, и тогда Лукас не выдержит, сдастся.

— Послушайте, — возразил Джордан, — я сегодня порасспрашивал Сьюзан Берч кое о чем. Ее сводный брат юрист, мы можем подать иск в суд за невыполнение условий контракта по найму. Этот конвейер уже многие годы находится в аварийном состоянии, и все знают об этом. По закону они обязаны охранять рабочего от несчастного случая или платить за полученные им повреждения.

— Судебный иск стоит денег, — сказал Райан спокойно и глотнул пива, — кроме того, у компании есть свои высокооплачиваемые адвокаты. Вы когда-нибудь слышали, чтобы рабочий выиграл подобное дело?

— Хорошо, тогда мы будем бастовать! — крикнул Клей. Соберем всех парней и устроим митинг. Они не смогут продолжать подобное безнаказанно.

— Мы объединимся в профсоюз! — поддержал его Джеральд. Пошлем представителей в национальный профсоюз. Они не могут остановить нас. Это наше право.

Братья уже решили пойти на попятную, хотя все еще не осознавали этого. Чем больше они прибегали к помощи пива, тем больше их угрозы становились пустыми. Они искренно возмущались тем, что здоровье их отца загублено. Но они были тем поколением рабочих, которые видят в своей компании незыблемый монолит, бросить вызов которому они не в состоянии.

Вот почему, продолжая произносить громкие слова, они уже сдались.

Итак, братья выпили еще пива, потом еще, продолжая изрекать угрозы, которые постепенно превратились в обычные жалобы. Час был поздний, пришло время отправляться спать — ведь в семь утра они должны быть на заводе.

И только один голос не присоединился к этому хору бессильного гнева.

Джордан Лазарус, семнадцатилетний мальчик, сидел с недопитой кружкой пива и наблюдал, что происходит.

Ни братья, ни отец не подозревали, что Джордан в тот вечер принял решение о будущем семьи.

На следующее утро Мег, войдя в комнату, которую Джордан разделял с Клеем, обнаружила, что кровать Джордана осталась нетронутой. Большая часть его одежды исчезла, включая недорогой черный костюм, доставшийся ему от Джеральда, — Джордан надевал его по торжественным случаям и на похороны. Потертый чемодан из картона, которым пользовались мальчики двадцать пять лет, тоже исчез.

Мег сообщила новость семейству. Все были огорчены не только потому, что Джордан занимал особое место в их сердцах, но и потому, что в его минимальной зарплате особенно нуждались теперь, когда отец стал инвалидом.

В мрачном настроении старшие братья отправились на работу, решив еще больше экономить. Луиза начала искать новую работу. Мег, вопреки уговорам матери, в тот же день тоже пошла искать работу и сумела устроиться стажером в местный салон красоты.

Для семьи Лазарус жизнь стала другой, более унылой. Альберт П. Лазарус, прикованный к постели, теперь не принимал участия в семейных обедах и разговорах, его стоны круглые сутки наполняли дом. С исчезновение Джордана что-то жизненно важное ушло из семьи. В доме царила атмосфера похорон. В негромких разговорах братьев чередовались сдержанное уважение к смелому поступку Джордана, сбежавшего от безнадежной ситуации, и злоба на то, что он покинул «тонущий корабль».

Затем случилось неожиданное.

Спустя три недели после ухода Джордана из дома посыльный вручил Мери Лазарус чек на две тысячи долларов, полученный из банка в штате Индиана. Никакого письма к чеку не прилагалось, но рядом с подписью служащего банка, удостоверяющего чек, стояла подпись Джордана Лазаруса.

Семья опомниться не успела от подарка Джордана, который тут же пошел на оплату медицинских счетов, когда две недели спустя по почте прибыл второй чек, на этот раз на сумму в восемь с половиной тысяч долларов.

Прошел месяц, затем другой. Семья получила от Джордана открытку с изображением кукурузных полей штата Индиана.

Послание было коротким: « У меня все прекрасно. Надеюсь, и у вас все хорошо. Люблю вас всех? ».

Благодарная семья Лазарус не знала, что в это время Джордан жил в дешевой меблированной комнате в Индианаполисе неподалеку от железной дороги.

Немногие пожитки, прихваченные Джорданом, составляли все его имущество. Единственными приобретениями, которые он сделал, были новый, прекрасного качества серый в полоску костюм, новая пара ботинок да шелковый галстук.

Добывая первые две тысячи долларов, которые он отослал родным, Джордан нарушил два закона и приобрел одного врага. Вторую сумму, в восемь с половиной тысяч долларов, пришлось добывать, нарушив еще два закона, но при этом восстановив дружеские отношения с бывшим врагом.

В течение следующего года тридцать семь тысяч долларов нашли дорогу от Джордана к его семейству. Эти деньги пошли на оплату счетов за лекарства и госпитализацию Альберта Лазаруса и спасли семью от отчаянного безденежья. К этому времени Джордан переехал из меблированной комнаты в Индианаполисе в небольшую квартирку в Сент-Луисе и пополнил свой гардероб тремя костюмами и двумя парами ботинок. Используя свои незаурядные способности, он открыл несколько новых путей, как делать деньги, и при этом научился не нарушать законы.

Со временем он наживет немало врагов, но всегда будет стремиться восстановить с ними дружеские отношения по мере того, как будут расти его власть и влияние. Что-то подсказывало ему, что человек не может добиться успеха, имея за спиной врагов. У прошлого есть особенность возвращаться, преследуя даже самых расчетливых.

Пройдет еще два года, прежде чем Джордан Лазарус один спасет семью от нищеты, свалившуюся на нее по милости завода Лукаса, и еще десять лет, прежде чем Джордан приобретет завод Лукаса под прикрытием национальной корпорации, которую он создаст, обосновавшись в Нью-Йорке.

По иронии судьбы за все те годы, что Джордан, отдавая все время и силы, сколачивал капитал, он редко вспоминал Уэбстер в штате Пенсильвания и ту жизнь, что провел в этом городке. Но когда в мыслях он возвращался к родному городу и к семье, вырастившей его, перед его взором вставал один образ, из которого он черпал силы, — образ Мег Лазарус.

Элликот, Штат Иллинойс. 20 октября 1965 года

Лесли Чемберлен проснулась. Она бросилась одеваться и собирать учебники, чтобы не опоздать на школьный автобус. В небольшом доме она была одна, так как отец работал в ночную смену и возвращался домой не раньше девяти. Она не стала готовить себе завтрак — отец наверняка догадается об этом, когда придет домой, и потом будет упрекать за то, что она не питается как положено, — но зато в страшной спешке потратила несколько минут, чтобы наложить макияж перед зеркалом в ванной комнате, и выбежала на улицу.